К Маше, впоследствии монахине Лукине, приезжал из Питера отец, художник, Анатолий Тимофеевич. В нашем селе его прозвали «Тимофеичем». Голубоглазый, с большим умным лбом, седыми прядями волос и окладистой бородой, высокий, крепкого телосложения. В простой одежде он мог сойти за местного. Выдавала его правильная речь и не свойственная деревенским вежливость.
У меня не было отца, и к отцам других меня тянуло магнитом. Удивляло, что человек ко всем относится с уважением, – столкнулась с этим впервые. Он с удовольствием, интересно и доходчиво, объяснял мне какие-то азы рисования.
Сенокос.
– Какая грация, какая пластика, – восхищался художник дочерью.
Никакой грации я не видела. На душе скребли кошки: Маша гоняла меня с храмовых окон, где я во время служб гвоздем царапала узоры или рисовала профиль отца Антония, пока меня не воткнули на клирос.
Анатолий Тимофеевич плотничал при храме. В саду, у «зелёного» дома, сделал летнюю трапезную. И пока все ели, по старинке раздувал сапогом самовар.
Однажды с нами обедал Владыка Амвросий.
– Кто сделал такую прекрасную трапезную? – поинтересовался он своим спокойным торжественным тихим голосом.
– Это наш Тимофеич, – ответило сразу несколько голосов.
– Побольше бы таких Тимофеичей, – задумчиво произнес Владыка.
– Больше не получится, – возразил отец Иларион, – его дочь, матушка Лукина, выбрала монашество.
Как-то на праздник Анатолию Тимофеевичу кто-то подарил красную рубаху.
– Какая красивая рубаха! – заметили обновку деревенские.
– Да я и сам ничего! – последовал шутливый ответ.
Когда речь заходит о матушкином отце, люди вспоминают его добрую открытую улыбку.
Спустя годы художник Николай Селиков, друг Анатолия Тимофеевича, приедет расписывать паперть ермолинского храма.
Tags: ПрозаProject: MolokoAuthor: Монахиня Анфиса (Выставкина)
Ещё истории этого автора здесь и здесь