В советское время предпочитали снимать добрые и позитивные мультики о хороших детях и заботливых родителях, и только наш «Малыш и Карлсон» выдержан в ровно противоположном духе. Все дело в том, что в оригинальных книжках шведской писательницы Астрид Линдгрен, которых она написала целых три штуки, семейка у главного героя действительно не очень.
Папа постоянно пропадает на работе и в воспитании детей практически не участвует; мама сидит дома, но на трех своих детей не обращает никакого внимания, хотя других забот у нее не имеется; брат спортсмен и сестра гламурная девица главной целью по ходу сюжета ставят себе доводить Малыша до белого каления.
Тем не менее, советская экранизация имеет некоторые отличия от шведского первоисточника. Во-первых, наш любитель тефтелей и тортов со взбитыми сливками показан добродушным, а не злобным проказником, а во-вторых, у нас родители главного героя с ним так и не познакомятся. Это приводит к мысли, что в нашей версии красивый и в меру упитанный мужчина является всего лишь придуманным другом Малыша.
Но это я отвлекся от темы. Для тех, кто мало знаком с литературным произведением, могу напомнить, что младшего сына таких чудесных родителей зовут Сванте Свантессон. Это довольно обычные для Швеции имя и фамилия, не самые редкие и не самые распространенные. Всемогущая Википедия подсказывает, что имя было широко распространено в 1950-е годы, как раз, когда писалась первая из трех книг Астрид Линдгрен. Его носили куча известных личностей, к примеру, Сванте Аррениус, один из первых нобелевских лауреатов, получивший премию в 1903-м году.
Вот откуда это имя возникло.
Дело в том, что скандинавы не только грабили на своих драккарах мирных и не очень славян, но и вступали с ними в военные союзы и заключали браки. В конце 11-о века, когда эпоха викингов закончилась, их стало ничуть не меньше, потому что теперь стали дружить семьями, то бишь, государствами. И удачная женитьба была сродни дипломатическому соглашению.
Шведы, датчане и норвежцы находили себе невест не только в Киевской Руси, где правила родственная им княжеская династия. Не меньше связей у них было с другими славянами, которые в 10-12-х столетиях держали в своих руках большую часть побережья Балтийского моря. В 1205-м году внук минского князя Володаря Глебовича, датский король Вальдемар II, сам носивший произнесенное на северный лад русское имя, обрюхатил некую неизвестную славянку из поморян.
Сына назвали Кнудом, наделили земельными владениями и сделали одним из крупных датских аристократов. Батя поспособствовал его удачному браку – парня женили на дочери князя Поморья Святополка II. Когда у Кнуда в свою очередь появился собственный отпрыск, в честь деда его назвали Святополком. На скандинавский манер имя произносилось, как Свантеполк.
Этот Свантеполк по неизвестным причинам покинул Данию, поселился в Швеции и стал основателем большого и разветвленного аристократического рода. Его единственный сын не оставил потомства, зато три любящие дочки, получившие очень богатое приданое, называли этим славянским именем своих детей и сохранили его для потомков, пусть и в усеченном виде. Именины Сванте в Швеции празднуют 10 июня.
Не факт, конечно, что эта предыстория была известна писательнице Линдгрен. Ведь и в нашей стране далеко не каждый знает, что имена Олег, Игорь или Глеб имеют скандинавское происхождение.
