Верните мой 2007-й! Именно в этом году я отправился в своё первое путешествие со смыслом. Мир был огромен и хранил в себе много тайн, мы жили настоящим и получали удовольствие от самых обычных вещей. Да, этот рассказ о волонтёрстве в далёкой Туве пропитан ностальгией и основывается на воспоминаниях, которые по закону жанра носят только положительный характер.
Итак, на дворе был 2007 год, появился первый айфон, все смотрели Lost и Доктор Хаус, в России набирал популярность русский рэп, а рок ещё был жив. И в такой атмосфере я спокойно заканчивал второй курс исторического факультета Казанского университета, не особо думая о будущем. Где-то в самом начале весны на доске объявлений у нас на факультете появилось объявление с картинкой странного острова с развалинами, но я особо не обратил на него внимания. В разговорах с друзьями проскальзывало, что они собираются летом в какую-то экспедицию, но у меня особенно в голове эти беседы не откладывались, ведь я был очень далёк от всего этого, и к своим 18 на тот момент годам даже в поход не ходил.
Как же мне удалось попасть в экспедицию? Во всём виноват случай и скука. Мне не хотелось ждать друга на улице, и я решил составить ему компанию, пока тот вносит себя в список участников. Уже на месте в кабинете, где формировали списки, оказалось, что есть места в листе ожидания на тот случай, если кто-то откажется. Как оказалось, отказались многие. И в тот момент, когда я уже благополучно про всё забыл, мне позвонили и сообщили, что я еду в Туву на весь июль и что вылет через пять дней.
Перелёт
Оставшиеся дни я провёл в сборах в экспедицию, как я себе это представлял: купил рюкзак и армейские берцы, собрал какие-то свитера и рубашки. Подсказать мне что с собой взять особо было некому и меня спасло лишь то, что большинство необходимых вещей нам раздали в лагере.
В новеньких и неразношенных берцах я прибыл в Казанский аэропорт, где оказалось, что из Казани в эту экспедицию летит аж 50 человек. Но регулярного рейса из Казани в Кызыл, столицу республики Тува, не существовало, поэтому нам предстоял перелёт на чартерном, специально организованном для нас рейсе. И, хотя этот перелёт и сам по себе для меня уже был событием, самое интересное нас ждало впереди.
По прилёте на место мы увидели ещё сотню ребят с вещами, которым вместе с нами предстояла заброска в лагерь. Поскольку находился он практически на границе с Монголией и дороги туда нет, то забрасываться предстояло с помощью вертолётов.
Сколько их нужно, чтобы отвезти больше 150 человек и несколько тонн груза? Как оказалось, всего два. Правда, два самых больших вертолёта в мире – Ми-26, по прозвищу «корова».
Мы загрузились в брюхо к одному из этих огромных животных вместе с горой коробок с продовольствием и снаряжением и следующие полтора часа ничего не слышали. Потому как двигатели Ми-26 находятся фактически внутри салона и шум стоит такой, что услышать ничего невозможно. Смотреть в иллюминатор на бескрайнее море тайги в ревущем вертолёте — лучший способ начать экспедицию в России.
За последние 13 лет я побывал уже в десятках экспедиций и в сотне разных мест, но заброска в Пор-Бажын по-прежнему остаётся для меня самой необычной и вдохновляющей.
Лагерь
Лагерь, в котором мы оказались, был огромен. Он состоял из десятков армейских палаток, образовывающих целые улицы, называющиеся тут по именам городов, из которых прилетали участники. На Казанской, Санкт-Петербургской, Московской, и Кызыльской находились жилые палатки, а вот на Красноярской жили археологи.
Помимо жилых помещений, находились в лагере огромные палатки столовых, штаба, медпунктов, стояли душевые и даже были сделаны бани из сруба, оборудованы склады и палатки для проживания персонала экспедиции. И, помимо прочего, была сделана капитальная деревянная сцена с гримёрными помещениями. По всему лагерю было проведено электричество с освещением и розетками внутри палаток. Не было проблем и с уличным освещением. Питьевая вода была постоянно доступна в бочках, а в штабе можно даже было позвонить по спутниковому телефону.
Организаторы
Заброска на вертолётах, десятки палаток и обслуживание всего лагеря — это безумно дорого. Кто же выступил организатором всего этого проекта? Догадаться было несложно, так как и на вертолётах и на форме людей из штаба красовалась надпись «МЧС России». Сергей Кужугетович Шойгу родом из Тувы и на тот момент возглавлял это ведомство и был совершенно неравнодушен к экспедициям. По планам Пор-Бажын должен был стать точкой туристического притяжения в Туве.
Для того чтобы заниматься научной частью раскопок были приглашены специалисты из Института истории материальной культуры РАН и Московского университета. После опыта с Пор-Бажыном спустя два года Шойгу принялся за развитие Русского географического общества. Привлёк туда новых спонсоров и стал его президентом. РГО в современном виде, в котором мы его знаем с волонтёрскими программами, вырос именно из Пор-Бажынской экспедиции.
Крепость
Полевой лагерь находился у озера Тере-Холь. Это огромный водоём площадью почти в сорок квадратных километров и глубиной всего в полметра. Озеро совсем молодое и образовалось вследствие таяния вечной мерзлоты. Посередине водной глади и находится остров с древней уйгурской крепостью Пор-Бажын. Надо сказать, что крепость не всегда была островом. Но нам, для того чтобы попасть к месту раскопок, приходилось каждый день проходить около полутора километров по деревянному мосту, проложенному по дну озера.
Как показали данные раскопок, крепость Пор-бажын была обитаемой совсем незначительный промежуток времени и носила скорее культовый характер. К концу восьмого века влияние Уйгурского каганата в том регионе сократилось, а труднодоступность местности не привлекала другие государства к эксплуатации крепости.
Работа и развлечения
Эту древнюю крепость мы и раскапывали. Всего было организовано 5 раскопов, на которых нас всех из разных городов и вузов перемешали, чтобы мы лучше друг с другом перезнакомились. Учитывая наше количество, практически полностью раскопать всю крепость удалось за 2 лета – это были очень масштабные раскопки.
Режим стандартный для археологического лагеря: мы вставали в шесть утра, быстро завтракали и шли на раскоп. В 12 дежурные привозили перекус. А в три работа уже сворачивалась, и мы дружно возвращались в лагерь, чтобы принять душ и пообедать. В таком режиме мы работали 6 дней в неделю, воскресенье – выходной.
Работа на раскопе была классической – орудовать лопатой, чистить находки, возить грунт. Физический труд на открытом воздухе – что может быть лучше!
После обеда у нас было полдня свободного времени, которое мы использовали по полной. Когда в одном месте собирается очень много активных участников, занятия организуются сами собой: проходили целые чемпионаты по футболу и волейболу, десятки игроков засиживались за игрой в мафию до самого утра, организовывали праздники. Организаторы экспедиции проработали отличную культурную программу. Помимо лекций от учёных, по вечерам были концерты тувинских музыкантов и исполнителей горлового пения. Практически каждый день к лагерю приводили лошадей, чтобы можно было на них покататься. В общем, месяц прошёл незаметно и очень насыщенно.
Во что это превратилось
Первая экспедиция запоминается навсегда и всегда становится самой дружной. Соседи по палатке стали лучшими друзьями, с которыми мы встречаемся до сих пор. Ещё несколько лет после экспедиции мы большими компаниями ездили друг другу в Казань, Москву, Санкт-Петербург. И спустя 13 лет всё так же прекрасно общаемся и организуем встречи.
Пор-Бажынская экспедиция создала несколько семей, а количество детей, которые родились в этих браках можно считать в десятках.
Тогда, в 2007 году мы не использовали слово волонтёр, да и вообще этот термин был в новинку. Сейчас в 2020 году кажется само-собой разумеющимся привлечение волонтёров в археологические экспедиции. Тогда этому все только учились. Очень многое изменилось в выездном волонтёрстве в России за эти годы и во многом это стало возможным благодаря опыту Пор-Бажына. Да и появление Гудсёрфинга и как идеи, и как сервиса и медиа напрямую связано с этой экспедицией.
Сейчас в Пор-Бажыне раскопки не ведутся уже больше 10 лет. Судя по фотографиям, мост практически затонул в иле, а от лагеря ничего не осталось. Однако учёные продолжают вести исследования и летом этого года появилась новость, что были обнаружены доказательства, что Пор-Бажын был всё-таки монастырём.
Пока крепости не удалось стать туристической меккой Тувы, как планировалось когда-то, но всё ещё может быть впереди. А пока Пор-Бажын остаётся далёким и недоступным...
Илья Попов
фото Мария Блохина, Андрей Панин
