Бесконечные похороны. Все хотели попрощаться с Георгием на кладбище. И на поминках в ресторане каждый вставал и говорил о нём хорошие, добрые слова. Вадик сидел справа от Тани и думал, правда что ли так уважали его тестя? И таким он был распрекрасным? Добрым, отзывчивым, помогающим. Встала какая-то тётка, у которой был большой приют для животных с ветлечебницей. Долго и путано говорила, каким был Крепаков. И как он всё для них. И в конце грустно добавила, что видимо им теперь придется закрываться. А куда всех животных деть? И каждый день же поступают звонки о новых брошенных и отказных. Потом поняла, что говорит что-то не то, помолчала и закончила свою речь традиционным «Светлая память». От Вадика не укрылось, как Таня взглянула на адвоката. Тот кивнул, подошёл к страдающей зоозащитнице, и принялся что-то втолковывать. Тётка ахнула, и прижала руки к груди. Судя по её виду, она готова была кинуться целовать адвокату руки или ботинки, но сдержалась, вспомнив где они. Значит Таня продолжит все начинания отца. Бизнес. Благотворительность. Справится ли? Хотя, с такими зубастыми адвокатами от чего не справиться? Да и налажено всё давно. В каждом подразделении холдинга есть управляющий, проверенный годами честной службы. Других Крепаков не держал. Тут Вадик вспомнил о своей жалкой попытке поработать на Георгия, и усмехнулся. Как он его ещё столько терпел. Ради дочери только и терпел. Вадик вздохнул и выпил рюмку водки, про себя подумав: «Покойтесь с миром. Простите, если что не так».
Дома у Тани он выпроводил няню, уложил сына и пришёл в комнату, где бывшая смотрела какие-то альбомы.
- Смотри, папа молодой. Почему мы сейчас ничего не распечатываем? Может надо. Какая прекрасная память – фотокарточки. – она говорила в нос, так плакала, что нос заложило.
- Тань, почему ты одна? – спросил Вадик.
- Ой. Не начинай. Одна и одна. – она подумала секунду. - Мать твою! Я же осталась совсем одна!
И приготовилась реветь по новой.
- Погоди. Успеешь ещё поплакать. Ты почему замуж не выходишь? Кого ждёшь?
- Не волнуйся. Не тебя. – покачала головой Таня. – Кстати, а ты как? С кем?
- У меня жена и дочь. Угадай, как жену зовут? – усмехнулся он, присаживаясь на диван.
- А чего мне гадать? Лиля её зовут, жену твою.
- Погоди… ты что, следила за мной?
- Мутьянов, у тебя звёздная болезнь! Просто ты так торжественно это сказал, что сразу стало понятно. Что, угадала?
- Угадала.
- А как зовут твою дочь?
- Галя.
- В честь мамы?
- Да. Она тоже умерла.
- Я слышала, Вадик. И я не слежу за тобой. Просто мы же не на разных полюсах живём. Хотя, когда-то мне казалось, что совершенно на разных.
Да, Таня права. Они жили в одной квартире, но на разных полюсах.
- Нет, ты молодец, что женился. Я за тебя очень рада. А мне вот выть хочется. Папы не стало, и такое одиночество накатило. А я ведь даже ещё не осознала толком, что у меня больше нет отца.
Вадик обнял Таню. Тепло, по-дружески. Они не были чужими. У них был общий сын. Об этом он ей и сказал:
- Что ты заладила про одиночество? А Сашка? Посмотри, какой парень растет! Я в восторге. Знаешь, я не буду оправдываться. Ты просто прости меня, что я пять лет не был отцом! Там… долго объяснять. Прости, ладно?
- Прощу. – кивнула Таня, клюнув носом в грудь Вадика. – Только с одним условием.
- Вот, вы богатые всё-таки. – восхитился Вадим. – Ничего у вас просто так не бывает. Ну, говори своё условие.
Она подняла к нему лицо, придвинулась ближе.
- Не уходи сегодня. Не уйдёшь?
Темные влажные глаза смотрели не мигая. Глаза девушки, переживающей горе, способное согнуть в дугу здоровенного мужика. Вадик наклонился к Танином губам и прошептал:
- Нет. Сегодня не уйду.
