Объявили посадку на автобус. Пассажиры выстроились в неровную, толкающуюся очередь. Я не спешила, пропускала нетерпеливых. Ехала с юбилея подруги домой. В последнее время мы редко виделись, предпочитая переписываться в соцсетях. С каждым годом подруг у меня оставалось всё меньше.
На пенсии, сижу с внуком, которому еще нет трёх лет. Всего-то на два дня уезжала. А будто неделю не видела. Так хотелось скорее оказаться дома, обнять, расцеловать его.
У подруги еще оставались гости, поэтому я на станцию приехала одна. Да и к чему лишние проводы. Октябрь с дождями с мокрым снегом, с облезлыми деревьями и лужами на разбитых дорогах угнетал и нагонял тоску. С каждым порывом ветра на деревьях оставалось всё меньше листьев. Но они еще держались, напоминая о прошедшем лете и тепле.
Вспомнила, как внук Алёша на прогулке пытался поймать падающие листочки. Соскучилась по нему до слёз. Хотелось подтолкнуть, поторопить автобус.
Наконец, все расселись, мы поехали. Народу много, но свободные места всё же оставались. Гул мотора, тепло салона, монотонный шум разговоров усыпляли. Ехать около трёх часов. Я уселась поудобнее и откинула голову на высокую спинку сиденья.
- У вас свободно? – Услышала я голос и повернула голову.
Женщина чуть постарше меня стояла в проходе и смотрела покрасневшими глазами.
- Мне достался билет в конце, а меня укачивает, - объяснила она.
Я кивнула. Конечно, одной лучше ехать, но и причины отказать не было. Женщина села рядом. Небольшую сумочку она поставила на колени, достала платок и стала вытирать глаза. Я поняла, что плачет.
- У вас что-то случилось? – спросила участливо я.
Женщина махнула рукой. Жест может означать «да отстаньте от меня, не до вас», или «коротко не расскажешь». Я не стала приставать с расспросами. Отвернулась к окну и смотрела на мелькающие облезлые кусты и деревья вдоль дороги, сиротливо жавшиеся друг к другу дома деревенек.
Женщина всхлипнула. Я повернула к ней голову, не спрашивая ни о чём.
- У меня дочка… попала в аварию. Думала, поправится. А потом неожиданно позвонили из больницы…
- Извините, - сказала я.
- Да что, уже сорок дней прошли. Горе еле пережила. Сын у неё остался, Вова, пять с половиной лет. Такой смышленый. Я в сад отправляла его, торопила время, чтобы скорее забрать. Нянчила ведь с рождения. – Женщина прервалась, чтобы вытереть слёзы.
- С мужем дочка разошлась давно. Да и не занимался он сыном. Психолог посоветовал Вове про маму рассказать, подсказал как. Я осторожно внуку объяснила. Вроде понял. А потом смотрю, он ставит табурет у окна, залезает на него, и ждете маму с работы. – Попутчица уткнулась в платок, плечи вздрагивали.
- Говорю ему, что мама не придёт. Она его видит, любит, но не может вернуться. А если плакать по ней, то ей там тоже плохо и больно. Слезет, табурет унесёт в кухню, потом садится рядом и всё спрашивает, правда ли, что видит его? Господи, за что ребёнку такое?
Так и жили мы с ним вдвоем недели три. Вроде и успокаиваться начали. А потом… - женщина снова замолчала надолго, уткнувшись в уже совсем мокрый платок.
- Потом пришёл папаша. За Вовой. Он никогда не интересовался ребёнком, игрушки самой дешёвой не купил, играл с ним редко. Из-за этого и ссорились они с дочерью часто. Изменял он ей. А тут забрать захотел. Живёт с какой-то женщиной. А ей нужен ли Вовка?
Сказал, что по закону сын должен жить с ним. А закон ведь не знает, какой он отец, где и с кем ребенку лучше. Я взвилась, сказала, что не отдам, что со мной ему хорошо. А он пригрозил, что подаст в суд, отнимет всё равно. Пришла беда, откуда не ждали.
Через день пришли из органов опеки две дамы. Что-то смотрели, выспрашивали. Сказали, что по закону сын должен жить у отца, если он не лишён родительских прав. Вовка большой уже, всё понял, подбежал, обнял меня и говорит на ухо: «Бабушка, не отдавай меня!» Плачет. Слава Богу, что не забрали прямо сразу. У меня хоть пенсия не большая, но все есть, и еда в холодильнике тоже. А знакомые одежды принесли, так на несколько лет вперёд хватит, - сбивчиво рассказывала попутчица.
- И что? – Не выдержала я.
- А что? Забрал он Вову. Через суд всё равно отобрали бы. Что я могла сделать? Испугалась. Наобещал ему игрушек накупить, что ко мне приходить будет, когда захочет. Но я понимала, что врёт.
Не нужен Вовка ему. Отвёз к матери своей в посёлок. Та молодая, еще работает. А ребёнок с кем? По рукам чужим будет ходить. Она ведь кричала, когда дочь беременная была, что знать не хочет этого ребёнка. Есть у неё только одна внучка от первого брака сына.
Ни разу не видела та бабушка Вовку. Не любила. Да и полюбит ли? А у меня сердце болит. Я адрес узнала, поехала к ним проведать внука. По Вовке соскучилась. А меня на порог не пустили. Увидела та бабушка, сразу дверь захлопнула, на площадке разговаривали. Мол, нечего ребёнку психику ломать. - Женщина снова заплакала.
- Хотела подкараулить Вовку, хоть издали увидеть. Гулять выведут, или из сада приведут. А холодно на улице. Спряталась в подъезде дома напротив. И дождалась. Смотрю, подъехала машина, вылез мужчина молодой, взял Вовку за руку и повёл к дому. А тот идёт, опустив голову к земле. Раньше гуляем, так он всё скачет, весело щебечет. А тут молчит. – Слёзы из глаз женщины хлынули ручьём.
- Сердце моё не выдержало. Да и у кого выдержало бы. Я вышла и окликнула внука. Он закрутил головой, увидел, вырвался и ко мне. А тут из дома та бабушка вышла. Как начала кричать, что полицию вызовет, что ребёнка я украсть хочу. На всю улицу. Срам-то какой. А полиция разбираться не будет.
Вовке сказала тихо, чтоб не забывал меня, что приезжать буду. Еле оторвала его от себя. Вот и не знаю, чего делать. Слезами не поможешь. Закон на стороне отца, а он избавился от ребёнка, увёз к своей матери. – Женщина замолчала.
У меня на глазах тоже выступили слёзы. Понимаю, что закон есть закон. Взрослые наговорят, наобещают. А ребенок? Кто его спрашивать будет, с кем хочет жить? Он еще маленький.
- Может, все же полюбят его там. Вы не убивайтесь так. Надо проконсультироваться с юристом, и добиться права иногда брать Вовку к вам, например, на праздники, летом. Надо попробовать. Вы тоже имеете право общаться с внуком. - А что еще скажешь? Чем утешь?
Женщина как за спасательный круг ухватилась за мои слова.
- Может, и правда? Он умный, с ним никогда проблем не было. Привыкнет у них… Вы правы. Надо посоветоваться с юристом. В суд подать, чтобы я могла видеться с внуком. – Она вытерла глаза бесполезным, совсем мокрым платком.
Еще что-то говорила. В её глазах затеплилась надежда.
А я торопила автобус. Скорее добраться до дома, обнять, прижать своего внука и никуда не отпускать. Не дай Бог, такое с нами случилось бы.
Мы попрощались на выходе из автобуса. Женщина благодарила меня, что выслушала, поддержала. Я тоже поблагодарила её за рассказ. А сама задумалась, какая жизнь хрупкая. Можно всё потерять в один миг.
Насколько мы незащищённые, неграмотные и боимся отстаивать свои права. Закон ведь не берёт в расчет любовь. А каким вырастет ребёнок в атмосфере нелюбви в семье отца, где никому не нужен?
Я оберегаю своей любовью моих дочь и внука, чтобы с ними ничего подобного не случилось.
А что я еще могу сделать?
Всем добра