Предыстория конфликта. Начало классического периода в истории Древней Греции выдалось очень бурным. Речь идет о страшной опасности, которая, как заметил И.Е. Суриков, под вопрос само существование греческих полисов. Эта опасность исходила от великой Персидской державы, стремительно набиравшей силу на востоке. Во второй половине VI в. до н. э. Персия под властью династии Ахеменидов превратилась после ряда успешных завоеваний в колоссальное государство, простиравшееся от Северо-Западной Индии до Египта. Такой империи еще не знала до того история человечества. Она обладала необъятной территорией, многомиллионным и многонациональным населением, неисчерпаемыми природными ресурсами, огромным экономическим и военным потенциалом. Уже в 546 г. до н. э. Кир Великий вышел к побережью Эгейского моря, где лежали богатые греческие города области Иония. Все эти малоазийские полисы, конечно, не могли противостоять могучему натиску нового врага. Будучи разобщенными, они были вынуждены поодиночке подчиниться персам. На несколько десятилетий позже, в 513 г. до н. э., в царствование одного из величайших правителей ахеменидской державы, Дария I — завоеватели сделали первый шаг из Азии в Европу. Дарий, переправившись с сильным войском через Черноморские проливы, двинулся в поход на скифов, которые обитали за Дунаем, в степях Северного Причерноморья. Скифская кампания оказалась неудачной: персидский царь возвратился, не достигнув ровно никаких результатов. Однако побочным итогом похода было то, что персы теперь обосновались и во Фракии. Позже была покорена Македония. Ее царь Александр I вынужден был покориться. В Македонии и Фракии были оставлены персидские гарнизоны, около 512 г. обе эти страны образовали сатрапию под названием Скудра.
Как замечет И.Е. Суриков, персидское владычество распространилось вплоть до областей, которые лежали прямо по соседству с самой Элладой. И именно она должна была стать следующей жертвой экспансии Ахеменидов. военное столкновение греков и персов представлялось совершенно неизбежным. Однако необходимо заметить, что первый шаг к открытому конфликту между двумя разными цивилизациями сделали сами жители континентальной Греции.
Ионийское восстание. Дело в том, что в 500 г. греческие города в Малой Азии, предводительствуемые Милетом, восстали и обратились за помощью к своим западным соплеменникам. Спарта в помощи отказала. Афины и Эретрея, город, расположенный на западном побережье острова Эвбея, решили помочь. Помощь это, правда, была символической - афиняне приняли решение направить в Ионию эскадру всего из 20 кораблей. Эретрейцы отправили всего пять кораблей. Этот контингент не сумел никак повлиять на ход восстания, но вызвал острую реакцию персов. Действительно, как отмечает Геродот, чья «История» является главным источником сведений о греко-персидских войнах, справедливо отмечает, что греки напали на принадлежавшую персам Азию раньше, чем персы на Грецию. Восстание греков Ионии к 494 г. до н.э. было подавлено. Крупнейший греческий город Милет подвергся разрушению, а жители его частью истреблены, частью уведены в Персию в рабство. Дарий, тем не менее, не простил вмешательство Афин и Эритреи. Как отмечает польско-британский антиковед Н. Секунда, такие действия нельзя было оставлять безнаказанными. По сообщению Геродота, персидский царь, не знавший до того о самом существовании Афин, поклялся им отомстить и приказал одному из своих слуг ежедневно перед обедом повторять слова: «Владыка, помни об афинянах!».
Военные действия при Дарии I. После подавления Ионийского восстания Дарий I стал готовиться к удару по Афинам и Эретрии под предлогом возмездия афинянам и эретрийцам за поддержку, оказанную мятежникам. Как указывает М.А. Дандамаев, истинная цель была, видимо другой. Дарий рассчитывал на то, что захват Аттики во главе с ее столицей Афинами приведет к покорению всей Греции. К тому же изгнанные из Афин и бежавшие к персам тираны Писистратиды подстрекали Дария к захвату Афин, чтобы вернуть себе утраченную власть.
В 492 г. до н. э. персидский царь направил своего лучшего военачальника и зятя Мардония в первый поход против греков, который, однако, завершился настоящей катастрофой — гибелью флота из 300 судов в результате шторма у мыса Афон (северная оконечность Балканского полуострова), а также истреблением сухопутного войска персов фракийцами. После этих событий Мардоний был отстранен от командования. Царь поручил своим сатрапам Датису и Артаферну совершить новый поход в Балканскую Грецию с той же самой целью. Но еще во время подготовки этого похода, в 491 г. до н.э. персидский царь намеревался добиться политического подчинения большинства греческих полисов дипломатическими средствами — направлением глашатаев в различные греческие государства с требованием земли и воды как знаков покорности. Большинство островов и многие области Греции (например, Фивы, Аргос и Эгина) ответили согласием на требование вестников персидского царя. Персы сумели склонить на свою сторону и многие храмы. Они действовали по привычному принципу задабривания жрецов. Главное святилище Аполлона — Дельфийский храм со знаменитой предсказательницей Пифией был скорее на стороне персов и фактически стремился парализовать сопротивление грехов. Из крупных городов лишь Спарта и Афины отказались признать власть Дария и даже убили послов (афиняне бросили их в пропасть, а лакедемоняне — в колодец). До этого момента Дарий, как отмечает крупнейший отечественный специалист по греко-персидским отношениям Э.В. Рунг, стремился обеспечить подчинение греков прежде всего невоенными, дипломатическими средствами. Теперь персидскому царю было нанесено явное оскорбление. Война стала неизбежной.
Необходимо остановиться на вопросе соотношения сил сторон, которым предстояло столкнуться в вооруженном противостоянии. Персидская армия была многонациональной, собранной со всех концов обширной империи. Персы требовали войска со всех подвластных им народов. Большая часть персидской армии состояла из легковооруженных стрелков — лучников из центральной Азии или метателей дротиков из восточного Средиземноморья. Ядром армии были персы, которых с раннего детства обучали стрельбе, метанию дротиков, верховой езде. Элиту персидской армии составляли личные телохранители царя, десять тысяч «бессмертных», которых именовали так потому, что их количество всегда оставалось неизменным. Как отмечает греческий историк Диодор, персидские пехотинцы были легко вооружены и предпочитали не вступать в ближний бой, расстреливая врага на расстоянии. Большую роль играли также мидийцы и уроженцы Восточного Ирана. Видное место в воске занимали среднеазиатские скифы. Это были отважные конные воины, вооруженные боевыми секирами и при этом считавшиеся лучшими в мире стрелками из лука. Большой силой обладала персидская конница. Кавалерия персов состояла из знатных персов и представителей военной элиты подвластных им народов. Некоторые из всадников носили тяжелое вооружение. Сильной стороной ядра персидской армии было то, что состояло оно из большого количества профессиональных воинов, которые за службу царю получали земельные наделы. Командовали войсками персидские аристократы – представители знатных родов, из поколения в поколение служивших персидским царям. Персидская тактика, выработанная на просторах Азии, подразумевала широкое использование различного рода маневров. Как правило, персы старались с помощью лучников причинить противнику максимальные потери и расстроить его ряды. После этого удар конницы довершал разгром. Сильной стороной персов было наличие жесткого единого командования в лице царя. Персидские людские и финансовые ресурсы на порядок превосходили возможности даже всех греческих полисов объединенных вместе.
Армии греческих городов-государств были принципиально иными. По своей сути это были ополчения воинов-непрофессионалов, причем каждый из полисов имел собственное войско с собственным командованием. Настоящими профессионалами являлись лишь спартанцы, прошедшие знаменитую суровую систему воспитания – «агогэ». Ядром войск греческих полисов являлись гоплиты – тяжеловооруженные пехотинцы, экипированные большими круглыми щитами, панцирями, шлемами и длинными копьями. В бою они строились в плотные боевые порядки, которые назывались фалангой. Это слово можно перевести с греческого как «каток» или «бревно». Гоплиты приобретали вооружение за свой счет и потому их было относительно немного. Легковооруженные пехотинцы, которых называли гимнетами или псилоями (то есть голыми), могли быть экипированы дротиками, пращами или просто камнями. Легковооруженные могли составлять большую часть армии, однако их значение на поле боя было невелико. Лук греки практически не использовали, что делало греческую легкую пехоту бесполезной для борьбы с персидскими лучниками. Из-за гористого ландшафта Греции конница получила развитие лишь на севере страны. Большинство греческих полисов кавалерии имели очень мало. Греческая конница была плохо вооружена и на ход боя не влияла. Тактика греков в то время была достаточно простой. Легкая пехота недолго обстреливала врага издали, после чего фаланга наносила мощный прямой удар по врагу. Результат сражения зависел от действий гоплитов. Подобная тактика выработалась в ходе многочисленных войн греческих полисов друг с другом, когда в узких горных долинах сходились друг с другом похожие армии, состоящие из фаланг гоплитов.
Сравнивая военное дело противоборствующих сторон необходимо заметить, что очень часто в научной литературе сравнение не в пользу персов. Указывают на превосходство греков в вооружении и выучке. Так считают А.Е. Разин, известный советский историк военного дела, И.Е. Суриков и М.А. Дандамаев. Однако, этот вывод поверхностен. Это были две принципиально отличных военных системы, порожденных разными цивилизациями и приспособленных к ведению войны в разных условиях. И та, и другая имели как слабые, так и сильные стороны. У персов были все основания верить в успех. Как замечает С. Энглим, в сравнении с персами греческие армии были меньше, по ряду позиций технически отсталыми, а их тактика более примитивной. Другой западный исследователь, Ф. Рей справедливо указывает, что именно недостатки греков в использовании легковооруженных войск привели к поражениям во время ионийского восстания.
Итак, Дарий подготовил новый поход против греков, который возглавили Датис и Артаферн. Персидская армия на кораблях сосредоточилась на острове Самос. Войско было не очень большим (около 20 тысяч человек), но состояло из отборных воинов. Это были представители главных народов империи – мидийцы и персы. Присутствовали и представители среднеазиатских скифов. В основном войско состояло из пеших лучников, но была и конница. Эти силы на 600 кораблях пересекли море и приплыли на остров Эвбея. Шесть дней эретрейцы сопротивлялись персам, но на седьмой день демократы сдали город, надеясь, что теперь их партия придет к власти. Однако персы разграбили и сожгли город и храмы, а его жителей увели в рабство. Жестокость персов не испугала афинян, а лишь наполнила их решимостью. После разгрома Эретреи переправились на другую сторону пролива и высадились у Марафона, в 40 км от Афин. Здесь было место для использования большого количества легкой пехоты и конницы.
Афиняне срочно призвали в ополчение всех, кто мог служить в качестве гоплитов. удалось собрать менее 10 тысяч воинов, то есть в два раза меньше, чем было у персов. 1000 гоплитов прислали жители небольшого города Платеи. Спартанцы обещали грекам прислать помощь, но опоздали. У спартанцев был закон, запрещавший им сражаться в период убывания луны, а она еще не была полной. Афинский совет из десяти выборных стратегов решил назначить главнокомандующим Мильтиада . Это был амбициозный, противоречивый человек. До этого он был тираном на полуострове Херсонес Фракийский пока его не изгнали оттуда персы. Именно Мильтиад в народном собрании настоял на казни персидских послов. Сильной стороной этого человека было то, что он был хорошо знаком с особенностями организации н способами действий персидской армии. По настоянию Мильтиада афинское ополчение выступило к Марафону. Необходимо было переходить к немедленным действиям: никак нельзя было пассивно ожидать в городе прихода персов из марафона. во-первых, оборонительные стены Афин были в то время еще очень слабыми и не выдержали бы натиска мощного вражеского войска. во-вторых, существовали подозрения, что афинские сторонники персов воспользуются ситуацией и попытаются сдать город им город.
Сражение произошло 12 августа 490 г. до н.э. Мильтиад построил греческую фалангу при входе в Марафонскую долину. На правом фланге находились лучшие афинские гоплиты, левее выстроились остальные воины по филам; левый фланг составил отряд платейцев. Фаланга была слабее в центре, где, как говорит Геродот, было «всего несколько рядов», но края были усилены — на флангах глубина боевого строя была, вероятно, обычной — не менее восьми рядов. Греческие военачальники встали в первую линию, чтобы повести своих сограждан в наступление. Боевой порядок персов состоял из пеших лучников. Участвовала ли в сражении персидская конница или она еще оставалась на кораблях – точно не известно.
Мильтиад понимал, что устоять против персов афиняне смогут, только если сумеют навязать им ближний бой и предпринял молниеносную атаку. Подобная тактика была для персов непривычна. Геродот пишет: «Поведение афинян персам казалось безумным и даже роковым, так как врагов было немного и притом они устремлялись на персов бегом без прикрытия конницы и лучников». Фланги персов, где атаковали наиболее мощные части афинской армии, были быстро смяты. Персы, не будучи вооружены для рукопашному бою, стали отступать к кораблям. Центр афинской армии действовал не столь успешно. В центре их построение было не столь глубоким, кроме того, им пришлось пересекать равнину, поросшую кустарником, что нарушало их боевой порядок и замедляло продвижение. Здесь афиняне находились под огнем персидских лучников гораздо дольше, чем их товарищи на флангах. К тому же им пришлось иметь дело с персидскими элитными войсками и скифами, вооруженными боевыми секирами. Мильтиад приказал крыльям фаланги сомкнуться и атаковать ту часть персидского войска, которая прорвала центр греческой фаланги. Следствием этой атаки было поражение персидских лучников. Афиняне преследовали противника на дистанции 1,5 км. Отсюда после некоторого времени греческая фаланга вновь начала движение к персидскому лагерю, Но время уже было упущено. Большинство персов успело сесть на корабли и уйти в море. В этом бою греки потеряли 192 человека убитыми. Потери персов, по словам Геродота, были около 6400 человек. Наибольшие потери, вероятно, были понесены персами в начале битвы на флангах и во время бегства к побережью, когда их преследовали победители. Уцелевшая часть персидского войска села на корабли и направилась к Афинам, чтобы захватить город, оставшийся без воинов. Согласно легенде, гонец Филиппид, пробежав почти 225 км за два дня, отправляясь к спартанцам и обратно, участвовал в сражении, затем пробежал обратно 42 км до Акрополя в Афинах, выкрикнул: «Мы победили!» и упал замертво от усталости. Видимо, афинское командование стремилось сообщить горожанам о победе, чтобы они, испугавшись персов, по ошибке им не сдались. Впрочем, все афинское войско быстрым маршем двинулось домой, куда прибыло раньше персов. После этого персидской армии оставалось только отплыть обратно в Малую Азию. Когда наступило новолуние, Спарта послала 2000 воинов на помощь афинянам. Однако это войско прибыло, когда сражение было закончено. Спартанцы с интересом осмотрели трупы павших персов, которых они видели впервые, и вернулись домой.
Сражение при Марафоне, развеявшее миф о непобедимости персов, в огромной степени подняло боевой дух греков и навсегда осталось в их памяти как символ величия Афин. однако судьба творца марафонской победы — Мильтиада — сложилась трагично. Афинским гражданам показалось, что он слишком уж кичится своим военным успехом. Мильтиад оказался в опале, даже попал под суд и был приговорен к крупному штрафу, а вскоре после этого умер от раны, полученной в одном из походов.
Для греков Марафон стал, бесспорно, великой победой, но для Ахеменидов он отнюдь не был великим поражением, которое заставило бы их отказаться от захватнических планов в отношении Греции. Напротив, было совершенно ясно, что персы теперь еще сильнее возжаждут реванша и что необходимо готовиться к гораздо более серьезной борьбе. И действительно, Дарий воспринял разгром персидского отряда как личную обиду и начал готовить новый поход на греков. Предпринять поход он не успел, умерев в 64 года.
Обстоятельства подарили грекам десятилетие передышки. В это время афиняне энергично готовились к дальнейшей войне с персами. Вопрос о характере подготовки к новой войне был в Афинах объектом жесточайшей борьбы. Боролись две группы: группа землевладельцев, интересы которой выражал Аристид, и торгово-ремесленная группа под руководством Фемистокла, которого аристократы считали выскочкой. Аристид требовал перенесения центра тяжести обороны на сушу, Фемистокл выдвинул идею обороны на море, для организации которой надо было укреплять побережье и развивать флот. Осуществление так называемой морской программы Фемистокла означало переход политического преобладания на сторону тех слоев афинских граждан, которые служили во флоте и составляли большинство в народном собрании. Борьба закончилась в 483 году до н. э. победой группировки Фемистокла. Аристид был изгнан из Афин. На строительство флота ассигновались большие суммы. За два года флот увеличился до 300 боевых кораблей – триер.
Европейская экспедиция Ксеркса. Персидская угроза тем не менее приближалась. Новый царь Персии, сын Дария Ксеркс подавил восстания в некоторых сатрапиях и обратил внимание на греков, оскорбивших его отца. Ксеркс решил прийти в Грецию со всеми силами армии и флота, возглавив их лично. Уже в 483 г. персы начали рыть канал через перешеек Афонского полуострова чтобы провести там свой флот, не боясь шторма, подобного тому, что разметал флот Мардония. Со всей гигантской империи собирались войска. Древние греки были уверены, что армия Ксеркса насчитывала 3 миллиона человек, не считая обоза. Геродот дает нам общую цифру в пять с четвертью миллионов, однако сам он явно немного сомневается в том, что такую армию можно было прокормить. В конце 1920-х годов генерал Фредерик Морис предпринял скрупулезное изучение похода Ксеркса, обращая внимание, в частности, на проблему снабжения войска питьевой водой. Он пришел к выводу, что персидская армия не могла состоять более чем из 210 000 человек и 75 000 животных. Возможно, что уровень осадков в то время был сравнительно выше, чем сейчас, и тогда эти цифры можно слегка увеличить. Однако даже в этом случае их количество вряд ли могло превысить 250 000 человек; три четверти от этого числа могли составлять воины. Сопровождал эту армию огромный флот. Геродот говорит, что персидский флот состоял из 1207 триер, из которых 300 кораблей предоставили финикийцы, 200 — египтяне и 290 — ионийские греки. Возможно, эти цифры также несколько преувеличены. В любом случае, флот персов был намного больше греческого. Среди военачальников был Мардоний, полностью прощенный за прошлую неудачу. Как отмечает Э.В. Рунг, численность персидской армии и морского флота однозначно свидетельствовали не только о намерении царя Ксеркса отомстить Афинам за помощь восставшим ионийцам, и в особенности за поражение персов при Марафоне, но и о его планах завоевать всю Балканскую Грецию, которая, вполне понятно, также могли не быть конечной целью персидской экспансии на Запад.
Накануне похода Ксеркс, как и отец, отправил в Грецию послов с требованием земли и воды. Как отмечает Н. Хаммонд к Спарте и Афинам он даже не обращался – они были выбраны им как объект нападения.
Делая сложный выбор греки, как было заведено издревле искали совета у оракула Аполлона в Дельфах, но ответ оракула был неблагоприятный. Возможно, опять действовала связь жрецов с персами. Большинство греческих городов, в том числе Фивы и полисы Фессалии решили не сопротивляется. Тем не менее, оформился союз греческих городов, решивших продолжать борьбу против персов. Хотя полисы материковой Греции восхищались Афинами за марафонскую победу, своего вождя они видели все-таки в Спарте. Спарта была большой военной силой, к тому же возглавляла большой пелопонесских союз городов. Весной 480 г. союзники по борьбе с персами собрались на Истме, где их объединение окончательно оформилось. Новая организация называлась «Греки», что очень показательно. Верховное командование на суше и на море находилось в руках Спарты; та назначила во главе армии и флота по одному военачальнику. Они должны были принимать решения в рамках стратегии, намеченной Общегреческим совещанием. Его приказы распространялись на войска всех союзников. Развернутые греками силы доходили до 40 тысяч тяжелых пехотинцев и 70 тысяч легких пехотинцев; но, поскольку Фессалия перешла на сторону персов, их кавалерия была ничтожна. С самого начала греки знали, что персидская армия и флот гораздо больше. Поэтому они намеревались удерживать узкие проходы, где численное превосходство врага не имело такого значения; кроме того, они должны были выбрать на суше такие позиции, чтобы их войско не могла окружить сильная персидская конница.
Скоро наступил час сурового испытания всей греческой цивилизации на жизнеспособность. В 480 году до н. э. персидское войско было сосредоточено в Сардах; через Геллеспонт (Дарданеллы) персы построили большой мост, по которому их войско, как сообщает Геродот, в течение семи дней переправилось во Фракию. Первую оборонительную линию греки вначале наметили в Фессалии в Темпейской долине. Но Фессалия была ненадежна, и даже имелись опасения, что она может оказаться на стороне персов. По словам Геродота, греки также опасались, что персидский флот может обойти их и высадить войска дальше по побережью. Поэтому было решено преградить путь персам в Среднюю Грецию, занять единственный проход туда — Фермопильское ущелье, представлявшее собой удобный для обороны пункт. Греческий флот занял позицию у мыса Артемисия, на севере острова Эвбея, в узком месте пролива. Избранный греками рубеж обороны был сухопутно-морским и состоял из двух дефиле — на суше и на море, что лишало персов возможности использовать численное превосходство своей сухопутной армии и флота.
Греки выслали авангард, задачей которого было подготовить позиции до подхода основных сил. К Фермопилам выдвинулся недавно ставший царем Спарты Леонид, которого сопровождала не спартанская армия, а всего 300 отборных воинов личной охраны. Вместе со спартанцами пришли 2800 пелопоннесцев. По мере того, как спартанцы продвигались на север, к ним присоединились еще около 2300 гоплитов, включая 700 феспийцев и 400 фиванцев, которых повели практически против воли. Воинам, которые присоединились к Леониду в Фермопилах, сказали, что спартанцы — только головной отряд армии. Позиция, выбранная Леонидом в ущелье, судя по находкам археологов в 1938-1939 годах, была усилена оборонительными сооружениями. На вершине горы разместился отряд в 1000 фекийцев, который должен был помешать персам обойти позиции спартанцев по пастушей тропе. Ксеркс уже знал, что проходы в Фессалию свободны, и проследовал туда, не встретив никакого сопротивления. Продвинувшись дальше на юг, он узнал от своих разведчиков, что спартанцы заняли Фермопильский проход. Геродот рассказывает, что великий царь послал всадника, чтобы тот разведал греческие позиции. Лазутчик смог подобраться настолько, что сумел заглянуть за стену у средних ворот, однако был не в состоянии разглядеть сам греческий лагерь. В тот день проход охраняли спартанцы. Лакедемоняне, сложив оружие у внешней стороны стены, занимались физическими упражнениями или же расчесывали свои длинные волосы. Услышав этот рассказ, Ксеркс велел послать за изгнанным из Спарты бывшем ее царем Демаратом, чтобы спросить его о смысле увиденного. Бывший царь объяснил, что в обычае спартанцев расчесывать волосы перед тем, как отправиться на опасное дело.
Подойдя к ущелью Ксеркс надеялся, что размер его объединенной армии породит в сердцах греков страх и они оставят свои станы. Великий царь не двигался с места четыре дня, однако греки так же упрямо стояли в Фермопильском проходе. Как пишет Плутарх, послы персов передали Леониду предложение Ксеркса сложить оружия, на что был дан гордый ответ: «Приди и возьми!» (По гречески молóн лабé). Ксеркс приказал мидийцам нам атаковать греков и «привести их к нему живыми».Стремительные атаки мидийцев, казалось, не произвели на греков никакого впечатления. Увидев, что греки держатся стойко, Ксеркс приказал мидянам отступить и отправил в бой свою личную гвардию, «бессмертных», под предводительством Гидарна. Десятитысячный отряд первоклассных воинов самой большой армии в мире отправился в бой по приказу своего царя. При виде приближающихся персов спартанцы вышли из-за стены, чтобы принять бой. Но, несмотря на свой грозный вид, «бессмертные» практически ничего не могли сделать с тяжеловооруженными спартанцами. В узком пространстве прохода их число не давало им преимущества, а копья, что были короче греческих, не позволяли подобраться поближе. Геродот пишет о любимом маневре спартанцев, когда они для вида обращались в бегство, а затем поворачивались и бросались на преследующего их врага. На следующий день персы снова атаковали. С ними по очереди сражался каждый из греческих отрядов, и, хотя греки понесли большие потери, в конце дня персы ничуть не приблизились к своей цели. В течение двух дней отбивали атаки врага, пока местный житель Эфиальт в обмен на золото не показал персам обходные тропинки, которые вывели «бессмертных» в тыл оборонявшихся. Персы пробирались под сенью дубов. Под ногами шуршала прошлогодняя листва. Вдруг впереди отряда послышался шум, тишину нарушили человеческие голоса, а затем персидские воины увидели греческих гоплитов, торопливо надевавших доспехи. Гидарн с опаской поинтересовался: «Это спартанцы?» На самом деле это была та самая тысяча фокийцев, которых Леонид поставил охранять горную тропу. Фокийцы, забыв о возложенной на них задаче, решили, что стали главной целью удара «бессмертных». Они бежали на вершину горы и приготовились дорого продать свою жизнь. Однако, как только они освободили проход, персы поспешно начали спуск, не обращая на фокийцев никакого внимания.
Узнав о случившемся, Леонид собрал военный совет. Большинство придерживалось мнения о том, что надо отступать, пока не поздно, и Леонид, увидев страх в их сердцах, отослал их прочь. Сам же он, спартанец, никогда не оставил бы свой пост. Видимо, он хорошо помнил предсказание пифиии, согласно которому Спарта уцелеет в войне если ее царь погибнет. Вместе с лакедемонянами остались 700 феспийцев и 400 фиванцев. Геродот полагает, что Леонид силой принудил фиванцев остаться, и указывает, что все они перешли на сторону персов перед последней битвой. Говорят, что, когда спартанцы последний раз ели все вместе перед началом сражения, Леонид сказал: «Пусть завтрак ваш будет обильным, ибо обедать мы будем в Аиде!» Спуск с горы должен был занять у персов несколько часов, и спартанцы намеревались заставить противника как следует заплатить за свою гибель. Ксеркс задержал свое выступление до середины утра. Когда спартанцы увидели, что его войска вошли в проход, они не пытались больше оборонять стену. Вместо этого спартанцы вышли в самую широкую часть прохода. Здесь они приняли бой, сражаясь с отчаянной яростью. Персы, которых, как говорят, гнали в бой бичами, вынуждены были карабкаться по горам трупов для того, чтобы добраться до греков. Вскоре большинство спартанских копий сломалось, и гоплиты вынули мечи и придвинулись ближе, врубаясь в море лиц перед собой. Леонид пал, и над ним развернулась особенно ожесточенная битва, поскольку и персы, и спартанцы стремились завладеть его телом. Четыре раза захватывали его персы и четыре раза спартанцы отбивали труп Леонида. Сражение продолжалось, пока с постов не дошло известие о том, что «бессмертные» добрались до конца тропы. Тогда спартанцы сомкнули ряды и стали отступать за стену. Они миновали ворота и укрепились на невысоком холме, который возвышался над болотистой равниной. Там они построились кругом и приготовились к смерти. Персы хлынули через стену и попытались забраться на холм, однако их оттеснили. Сначала спартанцы защищались мечами, а затем, когда последние мечи сломались, руками и зубами. Они продолжали бой, покуда персы не погребли их под градом стрел. Необходимо вспомнить и о 700 феспийцах. Они остались в ущелье до конца и разделили со спартанцами общую судьбу. К полудню все стихло. Геродот рассказывает о двух спартанцах, которые ко времени последней битвы были больны, страдая от глазного недуга. Первый из них, по имени Еврит, узнав о том, что персы обошли гору, потребовал свои доспехи. Затем, поскольку он ничего не видел, Еврит приказал своему рабу провести его в самую гущу сражения. Другой же, по имени Аристодем, испугался и отступил вместе с союзниками. По возвращении в Спарту Аристодема ожидало бесчестие и позор. Только отчаянная храбрость, которую он проявил на следующий год в битве при Платее, сняла с него обвинение в трусости. Тело Леонида Ксеркс приказал найти и обезглавить. Голову насадили на кол, а тело прибили к личному кораблю Ксеркса.
Одновременно со сражением на суше происходил трехдневный морской бой у мыса Артемисия. Греки храбро сражались и в конечном итоге персы вынуждены были отступить. Ночью греки получили сведения о форсировании персами Фермопильского прохода и в связи с этим отступили к острову Саламину. Таков был итог сражения у Фермопил. С позиции воной практики персы одержали победу – проход в Среднюю Грецию был очищен. Но греки сумели одержать важную моральную победу. Подвиг Леонида и его спартанцев вдохновил греков на войну и запомнился на тысячелетия. В самой Спарте всех 300 героев и спустя шесть веков помнили по именам. Сразу после войны греки отметили место битвы памятниками. В честь павших спартанцев на камне была выбита надпись, составленная древнегреческим поэтом Симонидом: «Путник, весть отнеси, всем гражданам в Лакедемоне: честно исполнив закон, здесь мы в могиле лежим». Была почтена память и самого царя Леонида. Над его могилой была поставлена статуя лежащего льва (имя Леонид означает «сын льва») и начертано: «Между животными я, а между людьми всех сильнее тот, кого я теперь, лежа на камне храню. Если бы, Львом именуясь, он не был мне равен и духом, я над могилой его лап не простер бы своих» Есть в ущелье и современные памятники. В 2011 году был поставлен памятник спартанцам и статую Леонида с легендарными словами «Приди и возьми!». Восторжествовала справедливость – в 1997 г. был открыт памятник феспийцам. Это статуя обнаженного бога Эроса, главного бога Феспии. У статуи обломано одно крыло отсутствует голова как знак неизвестности феспийцев, чей подвиг, в отличии от подвига их братьев по оружию спартанцев, не так известен. А предатель Эфиальт, кстати, не сумел воспользоваться грязным золотом. Он скрывался, за его голову Спарта объявила награду. Много лет спустя он возвратился на родину, где был убит человеком, имевшим к нему личные счеты. Последний, однако, получил от спартанцев свою награду. Фиванцы, во время сражения перешедшие на сторону персов, по приказу Ксеркса были обращены в рабов.
Ксеркс, тем временем, продолжил движение в глубь Греции. Персы грабили каждую деревню, громили и сжигали каждое святилище на своем пути. Эта демонстрация силы не прошла впустую. Беотийские города принесли царю землю и воду, символы подчинения, и потому не пострадали. Однако, как было принято, их обязали выделить войско для сражения на стороне персов. Армия персов продолжала двигаться в южном направлении, опустошая страну. Флот следовал вдоль побережья, сжигая на своем пути все приморские поселения. По настоянию спартанцев оборона была перенесена на последний рубеж — Коринфский перешеек, который усиленно укрепляли. Большая часть жителей покинула ставшие беззащитными Афины. Женщин и детей перевезли в Пелопоннес, в безопасное место, а все боеспособные мужчины, сев на корабли, переправились на остров Саламин. Там была устроена временная база союзного греческого флота. Афиняне отнюдь не поддались пораженческим настроениям, они готовились продолжать борьбу. Большую роль сыграло мужество, выдержка и организационный талант их вождя Фемистокла. Проявлением его мудрости стало принятое по решение о досрочном возвращении из изгнания всех граждан, подвергнутых остракизму. На родину вернулся Аристид и другие влиятельнейшие политики. Персы взяли беззащитные Афины, сожгли и разрушили город, перебили несколько сот стариков, не пожелавших покидать родные стены и не ушедших в эвакуацию. Вскоре к побережью Аттики был огромный персидский флот.
Греческий флот, в котором главную роль играли афиняне, занимал позицию в Саламинском проливе. По сведениям Геродота, греческий флот насчитывал 358 судов, но и на этот раз персы имели значительное превосходство. Узкий пролив Фемистокл посчитал лучшим местом для сражения с врагом. Согласно Геродоту, Фемистокл спровоцировал начало сражения, имитировав предательство и отправив к Ксерксу посланника с сообщением, что греческий флот собирается сбежать. Современные исследователи, в том числе такой крупный историк как Н. Хаммонд, в достоверности сообщения сомневаются. В любом случае, персы решили навязать грекам сражение внутри пролива. Ксеркс расположился на горе Эгалеос, господствующей над проливом. Там он повелел установить для себя трон, с которого наблюдал за ходом битвы. Ксеркс решил окружить флот греков и выделил 200 судов для заграждения всех выходов из Саламинского пролива. Вслед за этим главные силы персидского флота атаковали греков. Персидские суда заполнили его по всей длине, выйти обратно они уже не могли. Когда они основательно застряли в проливе, они были атакованы сперва правым крылом греков, скрывавшимся в засаде, а затем и основными силами.
Узкий пролив не давал возможности свободно маневрировать, поэтому бой шел «корабль на корабль». Грекам удалось сохранить боевой строй, но для персов это было просто невозможно. Корабли греков были более подвижны и хорошо маневрировали. Большие суда финикийцев, египтян и других подданных персов этого делать не могли. Персидские корабли столпились в центре пролива, взятые в клещи выдвинувшимися флангами греков. Персы попытались развернуться, не протаранив при этом друг друга, но это было безнадежно. зажатый в проливе персидский флот находился в отчаянном положении. В результате этих преимуществ греков персидский флот был разбит, а его остатки поспешно отступили. Заслуга Фемистокла, командовавшего флотом, состояла прежде всего в том, что он искусно воспользовался узким проливом для того, чтобы лишить противника возможности использовать свое численное превосходство; кроме того, он сумел, используя маневренность греческих кораблей, уничтожить персидский флот по частям. Греки-союзники потеряли 40 кораблей, в то время как 200 персидских судов были уничтожены или захвачены. Хотя персидский флот не был еще окончательно разбит и по количеству кораблей пока что превосходил греческий, Ксеркс осознал, что с надеждами на быструю победу можно проститься. Он поручил командование частью своей армии (примерно 40 тысяч человек) Мардонию и вернулся в Азию. Ксеркс опасался, что после поражения при Саламине воодушевленные ионийцы могут вновь поднять восстание. Были и реальные причины для ухода отхода. Теперь превосходство на море оказалось на стороне греков, персы не могли снабжать по морю большое войско, и поэтому значительная часть армии Ксеркса должна была вернуться в Азию. Мардоний же удалился зимовать в Фессалию, и южная Греция могла на несколько месяцев вздохнуть спокойно.
Активные военные действия продолжились летом 479 г. до н.э. Вначале Мардоний действовал дипломатическим путем. Он попытался развалить союз Афин с пелопоннесцами, предлагая городу очень заманчивые условия. Однако Афины не забыли былых обид. Настало лето, и Мардоний отправился на юг. Он подождал, пока не начал созревать урожай, и вновь двинулся на Афины и занял город, не встретив никакого сопротивления. Спартанцы, боясь, что афиняне в итоге сдадутся персам, выдвинули союзную армию в Среднюю Грецию. Командование объединенными греческими силами приняли Павсаний, племенник Леонида. Всего под его началом сосредоточилось около 50 000 воинов из различных греческих государств, в том числе 30 000 гоплитов. Одних спартанцев было 5000 – около 2/3 всех сил войска. Мардоний знал о выдвижении греков - Старый враг Спарты греческий город Аргос, куда теперь обильно поступало персидское золото, послал в Афины своего лучшего скорохода, чтобы предупредить Мардония о грозившей опасности и сообщить ему о численности греческого войска. Войска встретились у города Платеи. Греческая армия расположилась на склонах холма Киферона. На противоположном берегу в укрепленном лагере находилось персидское войско. Павсаний надеялся вынудить персов атаковать первыми – на склонах холма их конница и лучники были бы не так эффективны. Опытный военачальник Мардоник хотел обратного – он стремился дать бой на равнине, где мог бы применить свою конницу. Кавалерии у греков не было вовсе. В течение десяти дней обе стороны воздерживались от активных действий и выжидали, не решаясь первыми начать битву.
Чтобы вызвать Мардония на наступление, Павсаний выдвинулся на высоту к самой речке Азоп; на правом фланге стали спартанцы, на левом — афиняне под командованием Аристида, в центре — отряды остальных греческих полисов. Мардоний также вышел из своего лагеря и расположил свое войско для боя: на правом крыле против афинян находились отряды греков, в центре — мидяне и бактряне, на левом крыле против спартанцев — персы.
Мардоний, не решаясь атаковать греков, приказал своим лучникам не подпускать их к реке брать воду; всадники, высланные в тыл греческого расположения, уничтожили источник, из которого греки брали воду. Путь подвоза продовольствия греческой армии также был прерван. Поэтому греки решили ночью отступить к городу Платеям, чтобы занять там более удобную позицию. Спартанцы получили задачу прикрыть отступление. Полагая, что греки склоняются к бегству, персы погнались за ними. Мардоний решил атаковать греков силами своей конницы. Но за конницей, полагая, что греки бегут, устремилась и персидская пехота. Это была большая ошибка Мардония, который двинул свое войско на холмы, где расположились греки, боясь персидской конницы. Вскоре персы настигли спартанцев и вступили с ними в рукопашную схватку. Остальные греческие отряды еще не знали о том, что сражение началось, и. не приняли в нем участия. Персы засылали спартанскую фалангу тучей стрел, вследствие чего спартанцы понесли значительные потери. Даже под непрерывным дождем стрел, которым осыпали их всадники персов, спартанская дисциплина и подготовка помогли им сохранять строй. Постепенно персы начали приближаться, сомкнув свои щиты в единую стену вблизи выстроившихся спартанцев и непрерывно осыпая их градом стрел. Спартанцы ожидали приказа к выступлению. Стоявшие с ними рядом гоплиты из города Тегеи, не имевшие такой дисциплины, стали отступать. Когда персы оказались на дистанции короткого удара, Павсаний бросил свою фалангу в контратаку. Спартанцы поднялись как один и, вскинув копья, дружно обрушились на противника. Когда персы увидели атакующих греков, они отложили свои луки и также взялись за копья. Вначале схватка шла перед укреплением из персидских щитов, но вскоре спартанцы опрокинули его и очутились среди персов, пронзая своими длинными копьями легковооруженных чужеземцев. Персы сражались храбро, они схватывались с греками, брались за длинные копья спартанцев и ломали их. Однако для тяжеловооруженных лакедемонян персы не были серьезным противником. Все больше и больше их падало, и спартанцы взбирались по телам, чтобы добраться до остальных. Сам Мардоний, на белом коне, был в гуще сражения, возглавляя отряд из тысячи отборных воинов, лучших в персидской армии. Они храбро сражались, и много спартанцев полегло перед ними. Однако ход битвы был неумолим, и спартанские гоплиты постепенно пробивали себе путь сквозь эту тысячу. Вот, наконец, сам Мардоний упал с коня. Персы не отступали, покуда был жив их военачальник, но когда по рядам с быстротой молнии распространилось известие о том, что Мардоний погиб вместе с большей частью своих телохранителей, армия дрогнула и заколебалась. Одновременно афиняне достигли успеха в бою с греческими союзниками персов. Персы обратились в бегство, бросившись за реку, к своему окруженному деревянными стенами лагерю. Отход персов прикрывала конница, которая все время старалась быть между ними и наступавшими греками. Как отмечает британский историк П. Коннолли, это на самом деле примечательно, и следует отдать должное подготовке, дисциплине и решимости персидских всадников, потому что в большинстве древних сражений именно всадники старались сбежать первыми. Спартанцы были ближе всех к персидскому лагерю и поэтому оказались у него первыми. Однако взять деревянные укрепления они не смогли, и с приходом афинян битва разгорелась вновь. Персы довольно долго сдерживали натиск греков, но в конце концов стена была разрушена. Лагерь оказался в руках греков. Остатки персидского войска в беспорядке бежали к Геллеспонту. В день победы греков над персами при Платеях греческий флот разбил персидский флот у мыса Микале. Победы на суше и на море фактически решили исход войны в пользу греческих полисов, которым вскоре удалось восстановить понтийскую коммуникацию. Хотя греко-персидская война и продолжалась еще много лет, исход ее был уже «предрешен. Персидская деспотия оказалась бессильной в борьбе с объединенными греческими полисами.
Военные действия на завершающем этапе. Итоги конфликта. Персы были вынуждены покинуть территорию Балканской Греции, а греки перенесли военные действия в район Эгейского моря и в Малую Азию. На этом этапе войны (478–449 гг. до н. э.) от персидского господства были освобождены города Малой Азии и острова Эгейского моря. Спартанцы уже не принимали участия в боевых действиях, отозвав своих военачальников из союзной армии. роль организатора отпора персам переходит к афинянам. На южном побережье Малой Азии в двойной (морской и сухопутной) битве у реки Эвримедонта в 468 г. до н. э. союзная греческая армия под командованием афинского полководца Кимона нанесла персам крупное поражение. Эпизодические военные действия, то затихая, то возобновляясь, продолжались до 449 г. до н. э., когда Каллий, афинский государственный деятель, подписал от имени всех греков мирный договор (т. н. «Каллиев мир»). По его условиям персы лишались своих владений в Эгейском море, на Геллеспонте и на Боспоре. Греческие города западной части Малой Азии получили политическую независимость. Персы лишались права вводить свои корабли в Эгейское море и в проливы.
Греко-персидские войны завершились победой греков. В чем было ее значение. Известный историк Арнольд Тойнби приходит к парадоксальному выводу полагает, что для греков было бы лучше, если бы они без сопротивления приняли власть персидского царя. Это, по мнению Тойнби, избавило бы Грецию от междоусобных войн и бед в течение 450 лет между царствованием Дария I и правлением Августа. С другой стороны, во многих трудах по древней истории утверждается, что греки в войнах с персами боролись за сохранение своей культуры и защищали свою религию. Однако вряд ли можно согласиться как с Тойнби так и с теми, кто думает, что персы угрожали существованию эллинской культуры. Как отмечает М.А. Дандамаев, эти оценки можно оценить как крайности. Греки сумели отстоять, прежде всего, свою независимость, возможность самостоятельного развития, государственное устройство, которому современный мир стольким обязан. Это было большое испытание для греческой цивилизации, учитывая, что могущественной Персидской империи противостояли не все греческие полисы.
Почему грекам удалось одержать победу? Прежде всего, большое значение имел моральный фактор. Хотя начало войн было связано со многими неудачными политическими решениями, греки, в отличии от завоевателей-персов, отстаивали свою свободу, жизнь и благополучие своих родных. Говоря о чисто военных предпосылках победы, было бы неверно, как многие специалисты, связывать греческую победу с кардинальным превосходством греков в военном деле, которое у них якобы развивалось правильно, а у персов – неправильно. Антиперсидская коалиция греческих полисов, возглавляемая Афинами и Спартой, сумела одержать победу над персидской армий во многом потому, что смогла навязать персам войну по своим правилам. Греческие военачальники, такие как Мильтиад, Леонид, Павсаний сумели превратить решающие битвы во фронтальные пехотные бои, в которых преимущество персов в количестве конников и стрелков переставало иметь какое-либо значение. Персы не были привычны к подобным боевым действиям и не имели военного снаряжения, которое могло бы сравниться с гоплитским в ближнем бою. Греческое военно-морское дело, наиболее эффективное в узких проливах греческого побережья и Малой Азии. Это был греческий триумф, но, как справедливо отмечает М.А. Дандамаев, Для Ахеменидской империи с ее колоссальными размерами и ресурсами поражения в Греции носили характер лишь периферийных неудач. Противостояние Персии и греческого мира, пусть и в менее остром виде, сохраниться.
