Роман “Звёздочка” глава 33
Ночной погром в их квартире запомнился Алёнке на всю жизнь. Такого животного страха она ещё не испытывала и не могла понять причину столь разительной перемены в отце. Он бил и крушил всё что попадалось ему под руки. Спросонья ей показалось, что она видит это во сне, но страшный сон оказался явью.
«Взрослым можно всё, даже то, что нельзя. Глупеют они как только напьются, а зачем пьют — непонятно. Сами говорят: спички детям не игрушка, а папка взял и поджёг посреди комнаты половики. Он взрослый — ему можно, только руки ноги связали и всё, даже ремнём по заднице не получил. А вот почему — не понимаю? Меня так сразу чуть что не так бьют, а потом из дому выгоняют» — Алёнка задумалась сидя на диване обхватив коленки руками. Завтра нужно идти в школу, а школы она боялась.
«Портфель стоял на полу у стола, пока мамка с соседями тушила половики, он намок, и всё, что в нём тоже. Тетрадки и книжки испорчены. Старуха ругаться будет, хоть в школу не ходи. Да вот только идти придётся. Двойку схлопочу, а потом по заду получу. Мамка с папкой двойки просто так не прощают» — размышляла Алёнка, и жизнь ей казалось несправедливой.
Наевшись бабушкиной похлёбки, братья карабкались по жжёным половикам так и лежащим посреди комнаты, как обелиск несусветной глупости. Они играли в пожарных, и тушили из пластмассовых ведёрок воображаемый пожар, делая вид, что выливают воду.
— Горит, Пашка, туши! — кричал Тёмка.
— Вижу, брат, тушу-у! — отозвался Пашка.
— Пожар, помогите! Воды мало-о... Горим! — завопил Тёмка, подражая услышанному от взрослых ночью.
В комнату вошёл отец и вспылил:
— Я тебе сейчас помогу, так помогу... — он хлестнул рукой Тёмку по заду, и спросил раздражённо. — Вы что тут творите, а? Вот паразиты, посидеть спокойно не могут. Соседи услышат про пожар да наберут ноль один. Соображать надо, балбесы! — взглянув на Алёнку, отец ругнулся. — А ты что за ними не смотришь?
Алёнка в ответ лишь молча хлопала длинными ресницами огрызаясь мысленно: «В чём я-то виновата?». Спросить в слух она это не решалась, понимая, что её накажут.
В комнату зашла мать, покачав головой недовольно произнесла:
— Ну и бедлам у нас. Чё ж теперь с этими половиками делать-то, выбрасывать, что ли?
— Выбросим и дело с концом, нашла из-за чего переживать. Сейчас половики не в моде, — пробурчал Иван.
Баба Глаша, заглянув в комнату, вставила свои пять копеек:
— Ишь ты какой шустрый. Не прожёг так ещё бы десяток лет прослужили. Это же столько труда и всё насмарку... — взглянув на рваный ковёр, висевший на стене, она продолжила ругать внука. — Это как же надо было психануть, чтобы ковёр умудриться так разорвать?! Нервы мои не выдерживают такого безобразия...
Баба Глаша подошла к груде прожжённых половиков, сдвинула их в сторонку и рявкнула:
— Вот паразит, так паразит, и половицы прожёг... Не жилось тебе спокойно в новой квартире, теперь красить и белить всё придётся заново.
Ванька, отпираясь, возразил:
— А что это я-то сразу паразит вдруг? Я не помню ничего, так на меня значит наговаривать можно?
— Не помнишь ты... — огрызнулась на мужа Татьяна. — Хоть бы детей постыдился. На их же глазах всё произошло.
— А они молчат, я их без тебя уже спрашивал.
— Ну так значит боятся тебя, вот и молчат. — стояла на своём жена.
— Ага, меня боятся, а тебя так нет? Ты их ещё больше меня лупишь.
Бабушке Глаше надоело слушать разборки между внуком и его женой, и она высказалась:
— Вы уж как-нибудь сами про меж себя разбирайтесь, вот что я вам скажу. У меня ещё печка с утра не топлена. Картошка, упаси, Господи, в подполе замерзнет, пока я у вас тут лясы точу. И чего вам мирно не живётся? Не понимаю. Квартира новая, чего ж не жить-то? Людей-то не дивите и детей не пугайте. Тьфу на вас... Уж помереть бы скорей, чтобы срам этот не видеть. Душа прям кровью обливается, до чё дожила-а...
Бабушка ушла, а Татьяна сразу заявила мужу:
— Сам нагадил, сам и разгребай. Я даже пальцем не притронусь из принципа.
Включив телевизор, она села на диван и стала смотреть. Иван смотрел на жену и удивлялся её принципиальности.
— Так я не понял, Тань, половики-то куда девать?
— А куда хóшь. Когда поджигал — со мной не советовался, а теперь что ты, без меня шагу ступить не можешь.
— Ну я, тогда как стемнеет их выброшу.
— Шарам знать-то стыдно днём выбрасывать, эх, Ваня, ты, Ваня-а...
— Да ладно тебе, Тань. — сказал Иван и подошёл к жене, опустился на колени и стал гладить её голову.
— Тсс... — взвизгнула она от боли. — Тише ты, мне же бо-о-льно, не трожь меня, Вань.
— А с чего больно-то, Тань? — удивился Иван, не помня, что он бил жену.
— Голову сам же расшиб об стенку...
— Да когда, царица моя?
— Отстань, Вань. Не зли меня лучше. — предупредила Татьяна.
— Я же с тобой по-хорошему, а ты... — обиженно проронил Иван.
— А я с тобой так, как ты заслужил. Наводи порядок, Ваня, не отвлекайся.
Иван тяжело вздохнул и нехотя встал. Глядя на дочь, распорядился:
— Алёнка, хватит в облаках витать. В ведро воды набери да хоть пол помой да подмети. Поняла?
— Поняла... — ответила дочь, а потом робко спросила. — А уроки когда делать?
— А вот приберёшь всё, да и за уроки сядешь, — ответил отец.
— А я не успею...
— А ты меньше отвлекайся, тогда всё и успеешь. — сказал отец, а потом задал вопрос жене. — Тань, а с ковром-то что делать? Тоже выбрасывать?
— Ваня-а, то-о-же, — гаркнула жена.
— Так жалко, красивый ковёр-то был.
— Вот именно, что был, а теперь не будет.
© 04.10.2020 Елена Халдина
фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 34 Хороша чертовка!
Предыдущая глава 32 Так с вас пример беру, баба Глаша
глава 1 Няньки, или концерт Людмилы Зыкиной
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Рассказы из книги "Деревенские посиделки"