Утром Надежда, лишь только встала с постели, почувствовала, как закружилась голова и подступила тошнота. «Все ясно! – подумала она. – Что делать?». Внутренний голос откуда-то подсказал: «Как что? Рожать!» Но как воспримут девочки появление младшего братика или сестрички? Ну, Женя, конечно, маленькая, скорее всего, обрадуется. А Юля? Она все понимает. Все утро Надежда провела под впечатлением открытия.
Придя на работу, она не могла сосредоточиться на чем-то одном, даже на уроке замолчала и сидела в задумчивости, пока одна из девочек, сидящая за первой партой, тихо спросила:
- Надежда Ивановна, у вас все в порядке?
Надежда очнулась от мыслей. Сколько она так сидела? Одиннадцатиклассники сидели тихо, внимательно всматриваясь в ее лицо. Их учительница, обычно очень эмоциональная, умеющая и их заразить темой, вовлечь в разговор, а то и в спор, сегодня была непохожа на себя.
- Да, ребята, все в порядке, извините, я задумалась. Так на чем мы остановились?
- На том, что любовь должна быть трагедией, - сказала девушка, сидящая за первым столом.
Надежда обвела взглядом класс. Одиннадцатиклассники сидели, с любопытством глядя на нее. Они еще не видели ее такой – задумавшейся, с блуждающей улыбкой на лице.
- Вы тоже так думаете, Надежда Ивановна? – в глазах задавшего вопрос было и любопытство, и даже некоторый вызов.- Вы ведь уже имеете опыт любви?
Надежде вдруг поняла, что и ей интересен ответ на этот вопрос.
- Да, я имею такой опыт, так, по крайней мере, мне хотелось бы думать, - ответила она. – А что вы думаете об этом? Неужели действительно любовь должна быть трагедией? Или, может, писатель вкладывал в это слово несколько иной смысл, отличающийся от нашего понимания?
Ученики молчали, видимо, не решаясь высказать свое мнение по такому вопросу. Наконец одна девушка, не поднимаясь, произнесла:
- Слово «трагедия», мне кажется, не очень сочетается с понятием любви. Я согласна, что любви не должно касаться ничего, - она открыла книгу, прочла: «Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться».
- Я согласна с этим, - продолжила девушка, - но если, например, люди несвободны и есть дети? А пришла любовь – как с ними быть? Или если женщина полюбила, а дочка не хочет это понять, не хочет, чтобы мать выходила замуж? Как быть? Кому уступить?
В классе началось шумное обсуждение. Одни говорили, что дочка должна принять решение матери, ведь у нее это может быть последний шанс на женское счастье, а дочка вырастет, устроит свою жизнь, а мать останется одна. Другие считали, что если женщина имеет детей, то теперь она должна жить ради них.
- Значит, она не имеет права быть счастливой? – горячилась маленькая хрупкая девчушка, размахивая руками.
- Женщина может быть счастлива в детях! – торжественно, пряча за иронией свое мнение, проговорил юноша с кудрявым чубом, поглядывая на девушку, сидящую у окна и не участвующую в диспуте.
Надежда понимала, что спор уходит от сути вопроса, но не вмешивалась, не останавливала детей. Ей нравилось «подкинуть», как она выражалась, проблему, «завести» класс и потом слушать их выступления. Часто ученики забывали, что идет урок, и, услышав звонок, с разочарованием заканчивали разговор, но споры не прекращались и на перемене. Так Надежда узнавала, читают ли ученики, что думают по тем вопросам, которые задает автор в своем произведении.
- Ведь это единственный урок в школьной программе, на котором можно поговорить о жизни, о жизненных ценностях, высказать свое мнение, не опираясь на критические заметки о произведении, - говорила она.
- А как же литературная критика, анализ произведений? – не соглашалась с ней завуч. – Школьная программа требует учить анализировать произведение в соответствии с планом.
Надежда не вступала, конечно, в спор с завучем. Но она считала, что должна познакомить учеников с критикой, а они должны составить свое мнение о произведении и его героях. Только так можно научить их думать. Не заучивать чужое мнение, а составлять свое.
Прозвенел звонок, урок окончился. Надежда осталась за столом, школьники выходили из кабинета, прощаясь с нею и продолжая спорить. Надежда улыбнулась: как легко они судят о том, что значит любить, как быть счастливым. Она вздохнула. Жизнь каждому из них приготовила свою судьбу, в которой может быть все: счастье и горе, любовь и ненависть, верность и измену...
В кабинет быстро вошла Лариса.
- Значит, так, слушай, - начала она сразу.- Утка о твоей беременности поплыла. Так что скоро доплывет до Елены. Она, кстати, нашла себе нового поклонника...
- Лариса, мне совсем неинтересно, кого нашла Елена, - перебила ее Надежда. – А вот по поводу утки... Она совсем не утка.
- Да ты что?! – воскликнула Лариса, прикрывая ладонью рот. – Вот это да!
- Да, накаркала ты, подруга.
- Скажи еще, что я виновата в этом! – с иронией проговорила подруга. – Теперь у вас один путь – в ЗАГС! Саша знает?
- Нет еще, - ответила Надежда и вздохнула. – Меня больше волнует реакция моих девочек. Как они это примут?
- Да, это, конечно, вопрос! - Лариса озабоченно сдвинула брови. – Женька, конечно, ничего, еще мала, а вот Юлька... надо работать с ними! – заключила она.
- Я тебя прошу, - остановила ее Надежда, - остынь, я сама здесь постараюсь.
- Ты была у врача?
- Еще нет, надо записаться.
- Беру это на себя! У меня есть знакомая...
Надежда рассмеялась:
- А где у тебя нет знакомых?
- Везде есть! – поддержала ее тон Лариса. – Тебе же с твоими тетрадками вечно некогда. Надо же кому-то и делами заниматься!
Перемена закончилась, в кабинет вошли дети. Надежда, вздохнув, настроилась на новый урок.