А теперь обменяйтесь кольцами... Глава 30
Глава 31
***
Артём решительно надавил на кнопку дверного звонка. Прячется эта лори, нет, ну вы только посмотрите. Ещё и Дарью Васильевну заставляет врать по телефону, будто Катеньки нет. Куда ей деться в воскресенье? Правда, на улице – красота, вовсю светит апрельское солнце, и нормальная девушка могла бы просто погулять. Но то нормальная. Дипломоозабоченная лори сейчас наверняка строчит конспекты, или рефераты, или контрольные. Но строчит – точно. И если её не спасти – она свихнётся и обнаружит себя потом в заброшенном дачном посёлке.
– Тёма, – открывшая дверь Дарья Васильевна замотала головой, и он понял – Катя дома, но сейчас ему скажут – отстань от девушки, которая не хочет с тобой идти.
– Пришёл вынимать Фокса с кичи, – заявил он, – а вы, как сотрудник «Эвридики», не должны возражать президенту компании.
– Тут не офис, тут моя частная территория, – напомнила ему тётя Даша, но он уже отодвинул её с дороги и прошёл в комнату – теперь полностью Катину, ведь вторую девушку Дарья Васильевна не стала и искать. Не понравился эксперимент с присутствием в доме посторонних людей. К Кате же она привыкла как-то сразу, и жизнь вдвоём её абсолютно устраивала.
В комнате было пусто. Артём окинул её взглядом – на письменном столе допотопный Катин комп, перевезённый от отца, на мониторе открыта какая-то статья. Рядом – тетрадки. Тоже открытые. Уходя куда-то, Катя обязательно выключала компьютер, закрывала учебники и тетради, а в офисе документы складывала стопочкой.
– Так-так… – поправив очки, он глянул в сторону шкафа – с Катеньки станется влезть и в него. Шагнул туда, но в последнюю секунду увидел под кроватью кончик оранжевого носка.
Присев, сунул под кровать руку.
– Ай!
– Значит, Катенька ушла. Гулять. Дышать свежим воздухом.
Ухватив ногу повыше носка, Артём выволок упирающуюся лори на середину комнаты.
– Ты мне обещала, – напомнил он. – И ноги у тебя не подвёрнуты. Никаких причин, чтобы отказаться.
– Тебе приснилось, – Катя замотала головой, и косички на ней юмористически затряслись. – У тебя была огромная температура.
– Сто градусов, – согласился он. – Одевайся. Я жду.
– Ну Артём, – ноя, Катя тем не менее отправилась в сторону шкафа, – ну какие катки в апреле.
– Крытые.
– Я никогда… я ни разу в жизни… я упаду, я расшибусь, я умру… Ты перепутал, я же не та твоя любимая девочка на коньках. Я… А хочешь, мы лучше поработаем? Доделаем твой план? Там немного осталось. Или…
– Да вы редкая трусиха, Екатерина Валерьевна. И вообще… ты мне должна!
Должок образовался недавно. Явившись в офис, Катя расстроенно поведала, что родитель уже потерял всякое терпение и требует, чтобы она, как приличная дочь, приехала в выходной в гости, причем не одна, а непременно с супругом. И что ей делать? Как быть? Если папа узнает правду, её ждёт немедленная и страшная смерть… Идти к сумасшедшему военному Артёму крайне не хотелось, но он решил – так и быть, поможет. Изобразит, будто их брак в полном порядке. Общаться с Катиным папой на трезвую голову оказалось невыносимо. Легче провести насухую любой праздник и отказаться от алкоголя в любой настойчивой компании. Валерий Иванович упорно наливал ему какой-то самогон, произведённый непосредственно в части, и выносил мозг армейскими байками. Заодно требуя объяснить – почему такой здоровый и крепкий мужчина, как Артём, долг родине так и не отдал. Артём сказал, что хотел это сделать. Когда Ромка вылетел из университета и пошёл служить, больше всего в жизни он мечтал отправиться с ним. Но… Его признали негодным. Был бы тогда рядом человек вроде Катиного папы, способный засунуть в армию кого угодно… На этих словах Катя предупреждающе наступила ему на ногу под столом. Так они и сидели – бывший тесть его поил, а глазастая лори – пинала, стоило ему ляпнуть что-то, с её точки зрения, двусмысленное. Под конец беседы Валерий Иванович расчувствовался, приволок альбом с детскими фотографиями Кати и принялся фантазировать, какие у него будут внуки от такой чудной девочки и такого молодого человека как Артём. Под воздействием самогона Артём был с ним согласен – если скрестить две такие особи, потомство должно получиться вполне перспективное. На следующий день он явился в офис с жуткой головной болью, а Кате, тут же заметавшейся вокруг с чаем, анальгином и сочувствием, сказал: «Ты мне должна». И она ответила: «Проси что угодно».
– Ну и останешься без помощницы, – скорбно сказала Катя, натягивая куртку. – Когда я упаду головой на лёд и умру, ты ещё об этом пожалеешь.
В машине она ворчала, стонала и страдала, на подступах же к катку замолкла и приобрела решительный вид. Мол, умру гордо.
Зачем он поволок её на каток? Сам не знал. Разумнее было бы провести выходной с кем-нибудь из его девиц, а не таскать упирающихся помощниц на… почти свидания. Почти. Разбираться – зачем это ему понадобилось, он не стал. Хочется – значит надо. Интуитивно человек склонен выбирать то, что полезно его организму и психике в данный момент. Что это полезно и лори – не сомневался. Во-первых, она его любит. Сама призналась. Вряд ли он мог такое нагаллюцинировать. Во-вторых, учиться не отрывая задницы от стула – опасно, даже если задница мягкая и уютная, в-третьих, в их неформальном общении вне офиса всегда всплывало что-то смешное, или неожиданное, или даже противоречащее здравому смыслу, что начало ему нравиться. Раньше, когда Катя жила с ним, готовила еду, мыла посуду и изо всех сил делала вид, что они – всё-таки семья, это его пугало. Порой она так напоминала его мать. Не хватало ещё снова оказаться рядом с подобной женщиной, он и так ушёл еле живой. Теперь же, свободные друг от друга, они будто снова знакомились. И Артём признал – схожесть Кати с его матушкой минимальна. Подумаешь, вкусно готовит и умеет разгрести вокруг него бардак. Это не патология. Зато нервы у неё куда крепче и нет склонности устраивать демонстративные обмороки и манипулировать людьми. Катя на него не давила, поэтому он даже счёл возможным иногда ей подчиняться – в некоторых вопросах, где, пожалуй, женщинам виднее. Но насчёт катка прав был он, а не лори. Гулять ей – надо.
– Не туго?
Затянув на коньках шнурки, он глянул на несчастную физиономию своей помощницы. Даже косички, казалось, теперь висели грустно.
– Катенька, я же тебя не на тарзанку затащил. Смотри – земля так близко.
– Это не земля, это лёд. Лори – не северные зверюшки.
– Хорошо, на дерево влезем позже.
Вцепившись в его руку, Катя тем не менее кое-как ковыляла на коньках и попыталась упасть только через несколько минут. Поймав её, услышал:
– Отомщууу. Только загриппуй снова. Никаких растворимых таблеток. Сразу уколы.
– Только напейся снова. Никакой минералки, сразу промывание желудка.
Препираясь, они сделали круг по катку, потом другой и третий... Поймав падающую Катеньку в очередной раз, он решил:
– Для начала достаточно. Пойдём в кафешку.
А в кафе спросил – может, ей что-нибудь алкогольное? Запить пережитый шок.
– Возьму и соглашусь.
– Только осторожней потом в машине. Очень не хочется в аварию. Сложно вести автомобиль, когда на тебя нападают сзади и начинают целовать.
– Когда это такое было? – возмутилась Катя. Ну конечно, она не помнит. Забыл её чудесную особенность – «не помню – значит, не было». Отец бы сказал – это удобно. – И как это я тебя целовала?
– Как? – он встал и подошёл к ней. – Ну примерно вот так.
Катя замерла, потом закрыла шею руками и проворчала что-то вроде – на пьяного человека навесить можно всё что угодно. Грех пользоваться чужими провалами в памяти. При этом покраснела, хотя и так была раскрасневшаяся после катка.
Это ему понравилось. Вообще она сейчас хорошо выглядела – и глаза блестели. Хотя блестели они у неё почти постоянно, но не всегда же это отмечаешь.
– Мне надо… конспекты доделать. Очень важно. Давай я на маршрутке…
– Ну что я, не отвезу?
Наверное, зря он напомнил о том случае, теперь она норовила сбежать… Что тоже было странно. Любишь человека – чего так шарахаться, когда он тебя всего лишь поцеловал. Но решил не торопясь изучить объект – надо не удивляться, а принимать его реакции к сведению.
От Дарьи Васильевны ехал, глупо улыбаясь. Всё-таки Катя на коньках – крайне комический персонаж… Куда бы её ещё сводить? Может быть, в аквапарк? Проверить, как лори плавают? «Ну да, и на парашютную вышку – убедиться, что они и летают».
Чтобы в голову не пришли ещё более экстремальные варианты, дома он сразу принялся за дело – оставалось доработать в плане сущие пустяки. Уснув в обнимку с ноутом и в ворохе фантиков, во сне увидел Катю с парашютом. Прыгала она из окна «Эвридики», и купол парашюта был такой позитивный – в оранжевых тонах…
Утром, распахнув дверь в кабинет, Артём вздрогнул от неожиданности – за столом сидел отец. Словно здесь ему и полагалось быть.
– Артём, – сказал он. – Я решил – довольно тебе руководить компанией. Я неплохо себя чувствую. Справлюсь. Просмотрел тут документы – скажи, обязательно было разводить такой бардак? А контракт с «Колор-плюс»? Зачем ты закупал ткани у них? Мы же обговаривали другую компанию. Почему ты не указывал изменения в отчётах?
Артём не указывал, а возможности звонить в офис и выяснять всё у Вячеслава Борисовича мама отца лишила. Казалось бы, сделала всё возможное – вывезла мужа в загородный дом, находилась при нём неотлучно, связь его с внешним миром дозировала, но всё-таки прохлопала момент, когда он вырвался на свободу.
– Ты, конечно, успел просмотреть отчёты о прибыли? Какая теперь разница, у кого я что покупал, если компания практически выбралась из ямы. Видел договор с французским партнёром? Его нашёл я, а не ты.
– Его нашла Волгина, – возразил отец, – я уже в курсе. Решила помочь тебе, неопытному, чтобы ты не развалил «Эвридику» окончательно.
Каждой следующей фразой отец давал понять – то, что компания преодолела проблемы, – скорее чудо, чем заслуга Артёма. А вот тут, тут и тут он допустил промахи, непозволительные для разумного руководителя. Но теперь отец со всем разберётся. Артём же может возвращаться в отдел продаж.
Во время этого монолога он чувствовал – закипает. Так, что не успокоишь, вылив на него сто тысяч графинов воды. Тем не менее постарался взять себя в руки. Не орать же на только выздоровевшего сердечника.
– Вот что, папа, – сказал Артём, поражаясь своему голосу. Спокойному и почти равнодушному. – Я написал бизнес-план развития компании. И я… выдвигаю свою кандидатуру в президенты. По обычной схеме. Пусть совет директоров рассматривает твой план и мой. И голосуют.
Не отказал себе только в удовольствии шарахнуть дверью. Война объявлена. Такого выступления отец ему никогда не простит. Остаётся одно – победить.
***
Катя подскочила от звука будильника. С непривычки после катка болели ноги... Продолжение следует...
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки. Спасибо!