Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
НАЧАЛО
В пятницу, когда уроки закончились, дети разбежались по домам, я сидела и проверяла тетради и вдруг мне пришла в голову странная мысль:
-Сейчас мимо окон пройдет почтальон, зайдет к нам в школу, тихонечко прошмыгнёт мимо моего кабинета к Ленке в класс, а уж Лена зайдет ко мне со стаканом воды и скажет, что умер дед ...
- Тьфу, зараза, что за дурацкая мысль", - только и успела подумать я, и мои мысли начали воплощаться в жизнь...
Лена решила ехать со мной. Но рейсовый автобус на этот раз не появился. Селяне нам объяснили, что автобус он такой, захочет – приедет, не захочет - не приедет. Как водителю вздумается, и раз его нет по расписанию, то уже можно и не ждать… Выбора не было, похороны, согласно телеграммы, состоятся завтра в десять, а придёт ли автобус завтра остаётся большим вопросом. До трассы девять километров, пройти их реально и мы пошли пешком. Мысли были грустные, я не могла понять как же так, ведь деду стало лучше, и он пошел на поправку. В моей голове по этому поводу, билась только одна дикая мысль:
- Это мать, это она что то сделала. Скорее всего, из - за того, что поняла - книги ей не видать.
Мы шли по дороге, вокруг нас были поля неубранной сои, когда мы выходили из деревни дул лёгкий ветерок, но чем дальше мы удалялись от деревни, тем сильнее дул ветер. Мы прошли всего - ничего, деревня только скрылась из виду, но ветер был такой силы, что и идти уже сил не было.
У меня невольно вырвалось: «Злая мать Генгема выпустила ураган, чтобы наш домик унесло, к чёртовой матери». Но смешно не было, просто на смех уже не было сил. Мы прошли километра четыре, и вдруг, всё резко стихло. Как будто кто - то мгновенно поставил стену, и она нас защищает от ветра. У меня дико заболела голова так сильно, что я просто не могла стоять, присела на корточки, сдавив руками голову. Мне хотелось кричать, но пугать подругу я не хотела. Лена и так всё поняла, ходила вокруг меня кругами и причитала:
- Надь, больно, да, чем тебе помочь?
Боль немного отпустила, но в голове появился какой то шум… Как будто на радиоприёмнике кто- то крутил ручку и искал нужную волну. Я встала и мы потихоньку пошли, не сидеть же нам в самом деле посреди чиста поля, и ждать удачу, которая сегодня точно не на нашей стороне. И тут меня накрыло. Я шла по дороге и чётко видела её, и поле, и Лену, идущую рядом со мной, но на эту, реальную картинку наложилась другая, полупрозрачная. Там были люди, было понятно, что, относительно нас, они очень высокие, худые, даже можно сказать тощие, в одежде напоминающей древнегреческую тунику. Они находились в комнате со странной угловатой и в то же время изящной мебелью. Эти люди о чём - то бурно спорили.
-Всё, мне пора в дурку, это явно не нормально, - подумала я, и как бы в подтверждение моих слов опять усилилась головная боль, раздался звук настройки радиоприёмника, и в этих звуках я расслышала насколько слов «нельзя», «силу», «ждать».
- Господи, - взмолилась я, - хоть бы успеть деда похоронить, пока крыша совсем не съехала, а там уже будет всё равно, дуракам всегда хорошо и весело.
Вместо рассчитанных час, час двадцать мы добрались до трассы два с половиной часа, выглядели мы ужасно, как будто мы во всей деревне огороды вскопали, но было в этом и что - то хорошее. Как только мы вышли на трассу, глюки резко закончились, да и головная боль практически исчезла. Наверное наш вид вызывал жалость и нас подобрала первая же машина, встреченная нами на трассе. За рулём сидела женщина и всю дорогу беспокойно спрашивала нас всё ли хорошо. Когда мы приехали в город, она хотела нас развести по домам, и спросила, куда нас отвезти, но нам было стыдно пользоваться добротой человека с учётом того, что и денег она с нас не взяла. Мы выбрали «золотую середину», каждой было до дома идти ровно десять минут. Но, когда мы вышли из машины, Лена посмотрела на меня и сказала:
- Знаешь что, а давай ка я тебя лучше до дома доведу, я же именно для этого поехала с тобой.
***
Похороны были... странными. А может мне это показалось. Народу было много: пришли люди из автоколонны, в которой дедушка проработал всю жизнь, родственники и люди, которых дед вылечил. Бабушка как то сиротливо стояла у гроба и плакала. Я же не могла подойти к гробу физически, как только я подходила к нему, начинала дико болеть голова. На ум пришло сравнение счетчика Гейгера и радиации, чем ближе счетчик к источнику, тем больше он трещит. Всем было не до меня, поэтому я была благодарна Лене, она пришла поддержать и не отходила от меня. А я не могла даже подойти к бабуле...
На кладбище мать устроила цирк, с заламыванием рук, истерикой, киданием на гроб, с воплями:
- Папочка, родной, да на кого же ты нас покинул...
Все наши тётушки верили ей безоговорочно, сочувствовали, успокаивали, оттягивали от гроба. Так как я стояла вдалеке то видела, что всё это лишь для того, чтобы ощупать деда и обшарить гроб. Она искала книгу. Мне было мерзко и я, превозмогая боль, медленно подошла к ней, одернула её руку и чётко сказала:
-Её здесь нет. Её вообще нет. Мы её сожгли.
Мать взвыла, плюнула в могилу и развернулась на выход. Все тётушки ахнули в голос, и в толпе раздался шепоток, а меня отпустило...
После поминок мы пошли домой, мне ещё нужно было забрать теплые вещи. Выходя из комнаты я остолбенела, вместо головы Таинственной Незнакомки на картине зияла дыра размером с блюдце, как раз напротив отдушины. У меня отвисла челюсть:
- Сил моих больше нет, - взвыла я, - да что за..., что здесь творится? Всё, в деревню, подальше от этой чертовщины!
Автобус на удивление был пустой. Мы ехали молча, глядя каждый в свою сторону. И вдруг, Лена спросила:
- И что, это всегда так было?
- Угу, - ответила я.
- Да как же ты всё это время жила? Как ты вообще выжила?
- Нууу, как то так...
- Надь, прости меня.
- За что? - удивилась я.
- За наркоманку, за странную, за то, что думала на тебя плохо. Если бы я жила с такой мамашей, я бы точно снаркоманилась. А у тебя... Стержень железный, что ли... Как ты так можешь?
- Лен, жить - то как то нужно чего на говне зацикливаться, а вдруг в жизни что то хорошее встретится, а из за этого его и не разглядишь...
- Ну, да...- рассеяно сказала Лена, она не отводила глаз от дороги и о чем то думала.
Как только мы зашли в дом и закрыли за собой дверь, она опять распахнулась и на пороге стояла запыхавшаяся тётя Люба.
- Фу, от самого магазина за вами бежала, как знала что приедете. Пошли девчонки к нам, я там стол накрыла, помянём дедушку твоего.
- Какая же она всё - таки хорошая, - подумала я, и расплакалась. В первый раз с того момента, как получила телеграмму...
Пришли мы домой поздно. Лена сразу пошла спать, а мне не спалось, у меня постоянно болела голова. И вдруг я опять услышала, как немолодой женский голос читал книгу.
- Ну, это вообще наглость, - прошептала я, чтобы не разбудить Лену, и рванула разбираться с сундуками.
Сняв маленький сундук, я открыла большой и начала вытаскивать из него вещи. Когда я добралась до книг, голос стих.
- Ага, - подумала я, - значит, его можно как то заткнуть!
Я развернула книги, взяла первое, что попалось в руки, а это оказалось красиво вышитое полотенце, и завернула в него книгу бабы Веры, дедушкину же книгу завернула обратно в мешковину. Одну книгу я положила в один угол комода, другую в другой. Чтение опять началось. Было ощущение, что надо мной просто кто - то издевался, я схватила дедову книгу и положила её под подушку. Наступила тишина. Я с некоторым злорадством начала складывать вещи назад. В руках у меня оказались красивые бордовые шторы, и я приняла решение. Тихонечко, чтобы не разбудить подругу, я гладила и развешивала шторы на окна. На дверных проемах шторы решила не менять, могла разбудить Лену, но погладила их, а так же комплект темных штор в маленькую комнату. Тюль и кухонные шторы решила не менять, мне показалось, что мой тюль смотрелся на много лучше. Пока копошилась с тряпками, отвлеклась, немного успокоилась, и захотелось спать. Книгу положила под подушку. Когда укладывалась, вдруг поняла неувязку. Это как же так??? Чушь какая то получается. Получается так, что бабушка всё в доме и с себя сняла, перестирала, перегладила, уложила всё в сундуки, заперла кладовку и исчезла? Исчезла голышом? Неувязка! Хорошо, тогда другой вариант: бабушка исчезла, а кто - то всё собрал, перестирал, уложил в сундуки, закрыл кладовку, а потом ни кто, даже этот кто - то не смог открыть эту кладовку. Фигня какая то получается. Зачем этому кому то собирать тряпье, отстирывать его и укладывать в сундуки. Если был доступ к этому добру, можно было тайком всё растащить. Или вот ещё вариант… и, кстати, где вся обувь? Ни одного, даже дырявого тапка ни в доме, ни во дворе не валяется. Крутя в голове все варианты, я не заметила, как уснула.
Утром я проснулась поздно. Солнце мне теперь не мешало, плотно закрытые шторы его не пропускали, и это радовало. Лена потихоньку шуршала на кухне, глянув на будильник, я обомлела: «Ого, первый час уже, вот это я дрыхла». Голова побаливала, но уже не так сильно, кажется, я уже начинаю к ней привыкать. Вкусно тянуло из кухни, я выползла из своей норки в кухню и заглянула в кастрюлю. Лена изобретала что - то типа плова, только мяса не было, было сало, но всё равно вкусно.
Я показала итог своего ночного десанта, но к моему удивлению, подруга отказалась от штор, она ни чего не захотела менять. Ну, нет, так нет. Я повесила приготовленные шторы на дверь своей комнаты, а остальные сложила в сундук, и тихонечко сунула туда же дедову книгу.
Ночью я опять проснулась от чтения. Вытащила дедову книгу из сундука и положила под подушку…
***
Дни тянулись один за другим. Все домашние дела делались автоматически. Наше поколение уже привыкло к постоянно бубнящему радио, телевизору, поэтому тишина в доме нагнетала. Каждый вечер как будто совершала ритуал, я забирала дедову книгу из сундука и утром укладывала обратно, но спала всё равно плохо. У меня постоянно болела голова, и характер мой стал меняться не в лучшую сторону. Я стала раздражительной, еще более резкой. Меня спасали дети. Даже если эти бесята вытворяли что то несуразное, то у меня это не вызывало ничего кроме смеха, я старалась больше времени проводить с ними. Придумала кружок вязания для девочек, но на первое же занятие пришли все, как один и девочки, и мальчишки. Пришлось выдумывать что то и для мальчиков. Собрала родительское собрание, попросить помощи родителей. Собрали журналы "Юный техник", там было много идей для занятий с мальчишками, "Работницу", во вкладышах которой было много схем для вязания. Сначала кружок был раз в неделю, а потом ребятня стала оставаться чаще и ни какие просьбы пообедать и вернуться обратно, не помогали. Пришлось просить родителей, чтобы они давали бутерброды детям, нашли большущий чайник, тетя Люба, к концу занятий ставила его на печку и заваривала чай. Ребятня перекусывала, потом мы с кем то занимались уроками, если кто - то что - то не понял, с кем - то мастерили, вязали. Всем без исключения это нравилось.
Перед самым Новым годом нас уведомили о том, что малышей нужно везти на елку в среднюю школу. Но мы, общим собранием, приняли решение, что это плохая идея. Прошлые такие поездки прошли очень неудачно и на сам Новый Год половина детей заболевали, и праздник в домах был испорчен. Организовали праздник детям в своей школе. Мы прекрасно уместились в спортивном зале, а костюмы Деда Мороза и Снегурочки нам нашли родители. Оказывается, у нас был замечательный клуб, там раньше кипела работа, были кружки, и игрались спектакли, и пел свой, народный, хор, но теперь работать было некому, деревня потихоньку умирала...
Праздник получился замечательный, Дед Мороз был, конечно же, Лёша, Лена - Снегурочка, я на подхвате. Во время мероприятия заметила, что одна из моих куклёшек, как то странно держит плечо, спину, как будто старается прикрыть больной бок. После ёлки вся ребятня уже разбежалась по домам, а она всё возилась, не могла надеть пальто.
- Зиночка, что у тебя там? - спросила я. Если честно, то я боялась увидеть сильно избитого ребенка, но то, что я увидела, меня еще больше шокировало. Зиночка сняла рубашку, и я увидала, как из под подмышки выглядывает огромный фурункул. "Божечки ты мой, бедный ребёнок", - только и смогла подумать я. И тут, в моей памяти всплыло воспоминание, как дед лечил мне чирики, может это поможет…
- Лен, ты пока не заходи в класс, у Зиночки фурункул, она стесняется, - ничего умнее не придумав, шепнула я подруге. Вернулась в класс и начала на полу лихорадочно искать сучок, желательно где то, где людей много ходит. Нашла! Поставила ребенка к себе спиной.
- Детка, ты не бойся, я трогать больно не буду, я только аккуратно посмотрю и всё, - сказала я, и начала делать манипуляции. А нужно было аккуратно водить одной рукой вокруг сучка второй вокруг фурункула, оба круга должны заканчиваться одновременно и начала потихонечку шептать: «Сучок, сучок, засуши червячок...», текст этой тарабарщины я запомнила с детства, она была смешная, как считалочка, и заканчивалась смешным, как мне казалось тогда, словом: «Аминь».
По окончанию процедуры я помогла одеться и отправила девочку домой. Уже на пороге школы, Зиночка, вдруг остановилась и сказала ошарашенно:
-Ой, Надежда Викторовна, а у меня уже не болит.
То же самое могла сказать и я. У меня перестала болеть голова!!!
***
На праздники Лена уехала домой к родителям, к тому же у неё оставался там парень. А я осталась одна. У бабушки до сих пор гостили её сестры, они конечно хорошие, но сидеть и слушать целыми днями какие у них умные внуки, а я бестолковая, в деревне оказалась, коровам хвосты кручу… Это уже звучало неоднократно на поминках, и все мои замечания, что я не доярка и не пастух, а директор школы, ни чего не дали. Бабуськи как будто оглохли и раз за разом эти разговоры повторялись, так что… Нет уж извините, желание повторять по сотому разу не возникало …. Смысла встречать Новый год в одиночку не было, и я побродив по пустому дому, собиралась ложиться спать, когда вдруг в дверь троекратно постучали.
-Кто, там?
-Дед Мороз!
-Ну, хорошо, хоть не Иван Федорович Крузенштерн, человек и пароход, - пошутила я и открыла дверь. На пороге стоял Дед Мороз и хихикал Лешкиным смешком.
- Чего сидишь, пошли, мать уже заждалась.
И мы пошли к тете Любе. Я ещё никогда не встречала Новый год так весело. Посидев часок за столом, мы все оделись потеплее, сверху натянули костюмы: Леша Дед Мороза, я Снегурочки, тётя Люба оделась цыганкой с широченной юбкой из старого пододеяльника, а дядя Боря, вывернул тулуп наизнанку, измазал лицо сажей и заявил, что он будет чёртом и пошли к школьной елке. У нас во дворе школы росла сосна, мы с ребятами её украсили, как смогли, рядом построили снежную горку, чтобы дети в каникулы катались. У ёлки собралась тьма народа, некоторых я даже в первый раз видела. Лёша начал спектакль, я подхватила, вокруг появились ряженые, и представление удалось на славу. Так здорово не получилось бы, даже если бы год репетировали. Ох и бесились мы, хохот стоял на всю деревню. Разошлись под утро. Дед Мороз подарил мне очень нужную вещь - радиоприемник в мыльнице. Раньше такие радиоприемники мог сделать каждый радиолюбитель, в этом не было ничего сложного. Но для меня это была самая дорогая вещь в мире, в доме, наконец то, не будет мертвой тишины. Придя домой, я первым делом включила радио на всю громкость и легла спать.
Проснулась я в полдень, от холода. Ну конечно, я пришла около пяти, мне дуре не спать нужно было ложиться, а печку затопить! Картошка же в подполе подмёрзнуть может. И я вприпрыжку помчалась за дровами. Мне было жутковато сидеть дома одной, поэтому закрыла все двери, и в сенях и в доме, на всякий случай. Я сидела возле печки, ждала, когда прогорят дрова, чтобы закинуть уголь и клевала носом. Как вдруг раздался резкий стук в дверь. Открыв дверь в сенях, на крыльце я увидела зарёванную Лену и испытала шок. За ней в воздухе тянулся, какой то темно синий шлейф. Раньше за ней этого шлейфа не замечала.
-Лена, что случилось,- ахнула я.
-Я с парнем поругалась, - заголосила она.
-Да нет, тут что то другое, - пропыхтела я, схватила Ленку за руку и потащила в дом,- рассказывай.
Лена начала раздеваться и рассказывать о своих приключениях.
ПРОДОЛЖЕНИЕ