Дьявол! Это было тяжко...
«Звёздная месть» — ещё одна книга из детства.
Я познакомился с ней лет в двенадцать в школьной библиотеке, где в разделе, отведённом под сказки и приключения, лежали некоторые номера «ФП». Книга меня потрясла. Я запоем проглотил все имеющиеся в наличии номера, и получившаяся каша сложилась в моей голове в одно из совершеннейших произведений, какие когда-либо создавало человечество.
Надо сказать, что первый, да и второй том, новеллы не были столь уж сильно пропагандистскими, как это принято считать. Нет. Возможно, они даже изначально писались, как простые приключенческие книги в безумно-фантастических мирах. А именно эти тома и определили моё отношение к книге. У меня было чудесное воображение. Эх...
Как это ни парадоксально, «Звёздная месть» произвела в моём мозгу идейную революцию, комбинаторный взрыв, в результате которого я стал воспринимать многие вещи совершенно в ином ракурсе, а иногда мог оценить их и с нескольких прямо противоположных сторон. Каким-то удивительным образом здесь смешались дух протеста и консерватизм, личное и общечеловеческое, а Вселенная предстала насыщенной и густой, как апельсиновое желе. Малиновые барьеры (которые моё воображение всегда рисовало оранжевыми), столбовая дорога Вселенной (которая воспринималась не иначе как миром призраков, миром мёртвых), многопространственные структуры (недоступные человеческому пониманию), свёрнутые миры. Тут было над чем поразмышлять.
«Что такое человек?» «Чем ограничен мир?» «Где кончается добро и начинается зло?» «Понимают ли люди друг друга одинаково, или для каждого — слова означают нечто своё?» «Насколько пуста Пустота?»
Поэзия.
К двадцати двум годам я впитал в себя много иных писателей (не постиг, конечно, лишь впитал). «Звёздная месть» появилась в электронном варианте, и я прочёл её вновь. И вновь запоем. Теперь это были все пять книг в чёткой последовательности, но они по-прежнему мешались в голове в какую-то нереальную кашу. В этот раз я заметил, что писатель пытается навязать мне своё видение мира. Причём не как-то втихаря, умело и обоснованно наталкивая меня на некие истины, а в лоб, прямо: крестишься — хорошо, не крестишься — плохо.
Пропаганда пропаганде рознь. Не терплю высокомерной навязчивой пропаганды. И всё же книга меня не оттолкнула, и я искал, запрашивал и требовал у продавцов в больших магазинах и маленьких книжных лавках печатное издание «Звёздной мести». Лишь однажды, в подземном переходе попался знающий мужик, который сказал: «Заказать можешь, но для одного тебя печатать не будут. Нужно оплатить тираж. Книга суперская, но на неё нет спроса».
Конечно я огорчился.
И вот теперь, когда я вновь чуть-чуть повзрослел, я опять прочитал всю «Звёздную месть». На этот раз книга далась мне тяжело. Читал я её наверное с год, делая огромные перерывы и постоянно отвлекаясь на другие книги.
Длинные занудные философствования автора, которые казались мне раньше откровениями, теперь вызывали лишь скуку. Бесконечная беготня главного героя, его нелепые прыжки по мирам, действия, которые в итоге не приводили вообще ни к какому результату, кроме того, что Иван делал круг по Вселенной, повергали в уныние. Персонажи, казавшиеся объёмными и продуманными до мелочей, утратили грани, превратившись в плоские размалёванные куклы, лубочные и безвкусные. И я увидел гордыню, я увидел граничащее с манией самовосхваление, и я увидел то, чего я не видел раньше: ненависть к инаким.
Зато определился жанр. Космическое фентези. Да, такое вот странное. Не космоопера, не фентези, а помесь.
Прочёл я и послесловие, которое раньше служило мне светочем в мрачной неизвестности мирового книжного искусства.
На деле оно оказалось сублимацией противоречий и ошибок книжных рассуждений автора. Не только персонажи, но и сами слова вышли из под контроля Петухова и закружили, увели мысль, которую он пытался донести. В итоге он сказал что хотел, вскрыв тем самым противоречие, и прямо это противоречие отринув. Но что толку отрицать? Первый том настолько же далёк от второго, как второй — от третьего. Книга не была запланирована изначально тем, что получилось. Это видно. Последний том окончательно загнал Петухова в тупик, и он сам не знал толком, как спасти человечество. Да и не спас по сути.
И всё же последние страницы очень эмоциональны. Шикарные сцены. Просто шикарные. Но даже закончить на правильных словах автору не удалось. Точка должна была стоять после слов «Они сделали всё, что смогли...», но нет! Петухов ввернул ещё четыре абзаца про Святую Русь, скомкав такое прекрасное чувство. Истинно духовный порыв завалил правослабием показушным.
Но что поделать. Слаб человек...
