Начало книги "Подарок для героини"
Предыдущая глава "Полёт над Европой"
Движение началось, но теперь оно было очень странным. Трава вдруг стала уменьшаться и уходить в землю, листья деревьев свернулись и спрятались в почках на ветках, под ногами образовалась вода, которая превратилась в мокрый снег. Снег высох и стал расти вверх, образуя сугробы, а потом стал мягким и пушистым. Иногда от снега отделялись снежные хлопья и поднимались вверх к тучами. Это был снегопад в обратную сторону. То темнело, то светлело, день и ночь сменяли друг друга, и это раздражало глаза. В конце концов, снег поднялся с земли и улетел в тучи, а под ним открылась земля, усыпанная жёлтыми листьями. Дожди шли снизу вверх! Листья взлетали с земли, кружились, прицеплялись обратно к деревьям, колыхались на ветру. Потом листья зеленели, наливались майской свежестью и снова от весеннего холода уходили в почки, а вода на земле превращалась в снег и лёд.
— Голова болит от этого мелькания, — произнёс Миша, закрыв лицо ладонью. — Не могу больше!
— А вы закройте глаза. Сейчас ускорю процесс, — ответил Вова.
И вот декабрь сорок первого года, снег, вихрь.
— Время, которое ты просила, — сказал Вова Ире. — Я остановил. Можете смотреть.
Ира немного воодушевилась. Она горящими глазами осмотрела местность, с жадностью стараясь впитать в себя всё.
— Только я не понимаю! Согласно книге про Клаву, у этого дуба в это время должно идти яростное сражение! Но тут никого нет! Историки что-то напутали!
Ира была в недоумении.
— Да вот, гляди, чуть правее идёт перестрелка! — воскликнул Миша, вглядываясь в метель. — Подойдём поближе! Но только не обгоняй меня!
По глубоким сугробам они медленно приблизились к партизанам. Ира была озадачена и растеряна. В жизни всё выглядело совсем не так, как она привыкла видеть в учебниках. Обстановка была тягостной, мрачной, а люди были уставшие до предела, но продолжали сражаться. Никто не покидал своих позиций.
— Вон твоя Клава! — сказал Миша, указав на маленькую девушку в белом капюшоне, сидящую в овраге с винтовкой.
Ира, ощущая сильный стук сердца, подошла поближе. Её мечта должна была вот-вот сбыться! Сейчас она встретится со своим кумиром! Девушка была неподвижна, и Ира заглянула ей в лицо.
— Это не Клава! — разочарованно сказала она Мише.
Миша подошёл.
— Посмотри внимательно на её лицо, — тихо произнёс он. — Её фотография висит у тебя в музее. Я как-то пробегал мимо и мельком заглянул.
— Но это точно не она. Она была высокой, а эта…
— Это по тем временам она была высокой, а по нашим вовсе нет, — сказал Миша. — Я хорошо её запомнил. А у тебя никакой памяти на лица!
Ира всматривалась в лицо Клавы и всё никак не могла поверить, что это она.
— Пойдём на фашистов глянем, — предложил Миша.
Они приблизились к позициям фашистов. Там ситуация была приблизительно такой же. Молодые ребята со страдальческими лицами целились в партизан. У них были точно такие же позы, такие же движения.
— Никому не хочется, но приходится, — сказал Миша. — Вот в этом человеческая трагедия.
— Немцев кормят лучше, и живут они в домах, — ответила Ира.
У Иры кружилась голова, ей было трудно осознать, куда она попала и что происходит. На снегу лежали трупы убитых. Это уже выглядело как плохой сон! Очень-очень плохой! Страшный!
«И зачем всё это? — думала Ира, чувствуя, как у неё бьётся сердце. — Те люди, и эти люди. И у тех, и у этих есть глаза, сердце, душа. Каждый человек неповторим. Каждый человек — это целый мир, целая Вселенная! Зачем убивать-то?! Ах, если бы я смогла сейчас их заставить вылезти из-за этих сугробов и помириться! А почему нет? Они в нескольких метрах друг от друга! Они нормальные, хорошие люди! Что происходит?!»
— Ну что, я включаю время? — спросил Вова. — Будем смотреть?