Цари, в отличие от советских вождей, хлеб из России никогда не вывозили.
"Изобличители царебожия" любят использовать высказывание "Не доедим, но вывезем" в качестве "убойного" аргумента для "разоблачения антинародной сущности" русского самодержавия.
Слова "не доедим, но вывезем" якобы принадлежат царскому министру финансов Вышнеградскому. Но иногда их приписывают также Витте и Столыпину. Таким образом, по разумению нынешних "борцов с самодержавием", "царские сатрапы цинично сами признавались в умышленном доведении населения до полуголодного существования".
Но никто из них почему-то не задумывается о том, что царь и его министры сами не занимались торговлей, а тем более вывозом хлеба за рубеж.
Планы по обязательной заготовке зерна государством появились в царской России только во время Первой мировой войны, и были направлены на снабжение армии и городского населения, а не на экспорт за границу.
А до этого царь и его "сатрапы" никогда не покушались на право собственников, хоть помещиков, хоть крестьян, распоряжаться выращенным на их землях урожаем.
Производители всегда сами решали кому, когда и сколько продавать или не продавать зерна и прочего продовольствия.
Но производителям хотелось денег, поэтому они везли свой товар на рынки, где их скупали перекупщики, которые и занимались вывозом зерна за границу.
Царские власти регулировали вывоз зерна таможенными пошлинами. И эти пошлины были невысоки, что стимулировало зерновой экспорт.
Целью такой тарифной политики, проводимой в бытность в 1887-1892 годах министром финансов И.А.Вышнеградского, являлось увеличение притока валюты из-за границы, достижения положительного торгового баланса России.
Полученные таким образом средства шли в основном не на приобретение предметов роскоши и недвижимости за границей, а на нужды разворачивавшейся как раз в то время в России индустриализации.
Читайте - "Все, что надо знать об индустриализации России"
В частности на развитие железнодорожного и водного транспорта.
Читайте - "Железнодорожный транспорт, как символ власти в России"
Тогда же в России начала создаваться система элеваторов для хранения зерна, первый из которых был построен в Нижнем Новгороде в 1887 году.
В условиях рискованного земледелия и резко континентального климата, когда урожайные годы сменялись неурожайными, а засушливые дождливыми, возможность многолетнего сохранения урожая приобретала стратегическое значение, ибо только так можно было побороть голод в России.
Осознание этого пришло к царским властям в результате "Великого голода" 1891 года, после которого ими были приняты меры по созданию запасов продовольствия. В неурожайные годы царские власти выдавали голодающим так называемые "голодные ссуды" - по 12,3 кг. зерна в месяц на человека.
Вся эта система была разрушена большевиками после захвата ими власти в октябре 1917 года.
И это был не столько злой умысел, сколько легкомысленное недомыслие.
Большевики не только были уверены, что государственная монополия на распределение продовольствия намного эффективнее рынка и тарифного регулирования экспорта, но и использовали госмонополию для принуждения населения к сотрудничеству, претворяя в жизнь принцип - "Кто на нас не работает, тот не есть".
При этом они вовсе не собирались прекращать вывоз зерна из России.
В начале 1918 года, когда в гражданской войне возникла так называемая "временная передышка", Ленин через находившегося в России представителя Американского Красного Креста полковника Робинса (известного американского экономиста) пытался установить с Америкой торговые отношения, предусматривавшие... вывоз туда продовольствия из советской России -
"В разработанном по инициативе В. И. Ленина плане развития торгово-экономических отношений с Соединенными Штатами Америки Советское правительство выражало готовность оплачивать товары, приобретенные в США, продуктами сельского хозяйства и добывающей промышленности, а также предоставить США, наравне с другими странами, концессии".
Примечаний института Марксизма-Ленинизма к т.50 ПСС В.И.Ленина, с. 427
Валюта Ленину, в отличие от Вышнеградского, была нужна не для развития России, а на "мировую революцию", так как он считал, что "капиталисты сами продадут нам веревку, на которой мы их повесим".
Читайте "Как большевики Россию Антанте продавали"
Но вскоре коммунистические методы, насаждаемые большевиками, привели к тому, что крестьяне утратили стимулы для производства продовольствия сверх личных потребностей.
Ну подумайте сами, кто же станет упираться, обливаясь потом в поле, чтобы потом отдать фактически задарма выращенные "излишки" "в пользу мировой революции".
В 1921 году в теперь уже советской России разразился голод, которого со Смутного Времени (17 век) царская Россия не знала. А царский госрезерв продовольствия для раздачи "голодных ссуд" был ликвидирован. И вместо продажи продовольствия в Америку большевики были вынуждены его там закупать.
Второй страшный голод постиг СССР в 1931 году при Сталине, который, как и царский министр Вышнеградский, сделал ставку на экспорт хлеба для получения валюты, необходимой для вновь развернутой в стране индустриализации.
Но, в отличие от Вышнеградского, Сталин пытался осуществлять это большевистскими методами — посредством превращения крестьян в колхозников и установления жесткого партийного контроля за тем, что, где, когда, сколько колхозам сеять и выращивать, когда убирать, и что, сколько и когда сдавать государству.
В 1930 году Сталин в письме Молотому указывал -
"Форсируйте вывоз хлеба вовсю. В этом теперь гвоздь. Если хлеб вывезем, кредиты будут".
Письма И. В. Сталина В. М. Молотову. 1925-1936 гг. (Сборник документов). — М.: Россия молодая, 1996
Таким образом, если Вышнеградский и являлся автором фразы "Не доедим, но вывезем", то он не мог иметь в виду царя и его правительство, а исключительно производителей — помещиков и крестьян.
А вот по отношению к советским вождям и советскому правительству эта фраза подходит буквально, потому что они как раз и занимались экспортом продовольствия за границу.
И да, автор понимает, что в условиях капиталистического окружения и постоянной военной угрозы Сталину необходимо было развернуть форсированную индустриализацию, а для закупки технологий за границей нужна была валюта.
С этим никто не спорит.
Но при этом автор понимает и то, что начатая в конце 19 века в России индустриализация была на десять лет остановлена в 1917 году, захватившими в ней власть большевиками (многих из которых тот же Сталин впоследствии ликвидировал, как врагов народа).
И вообще, цель, которую ставит перед собой автор, заключается не в том, чтобы кого-то в чем-то обвинить, а в поисках исторической правды, в объяснении исторических событий, поступков и мотивов политических и исторических деятелей.