«-Знаешь Станислава Ростоцкого?
-Нет.
-А слышал ли ты когда-нибудь о фильме «А зори здесь тихие»?
-Да, конечно.
-Вот Станислав Ростоцкий является режиссером этого фильма»
Такой диалог у меня происходит с людьми, когда я рассказываю о фонде Ростоцких. А уж об Андрее знают еще меньше или вообще ничего не знают.
Сегодня я расскажу Вам о детстве и юности Станислава Ростоцкого.
Станислав Иосифович Ростоцкий родился 21 апреля 1922 года в Рыбинске (ныне Ярославская область), в семье Иосифа Болеславовича (врача – ортопеда, ставшего в послевоенный период известным деятелем советского здравоохранения) и Лидии Карловны (швеи, модистки). Стал третьим ребенком в семье.
С детства Станислав Ростоцкий подолгу жил в деревне. Он был неравнодушен к красоте сельского пейзажа. Любовью к глубинке Ростоцкий проникся еще в ранние годы. Он полюбил ее людей, их труд, окружающую природу, освоил многие крестьянские профессии.
Вот что он сам вспоминает об этом:
«С детства в мою жизнь вошла деревня. Пусть я встречался с ней только летом, но это была не дача, не «загород», а настоящая деревня. Там я понемножку занимался крестьянским трудом. Пацаненком пытался проехать верхом на колхозном быке, помогал в работе. У меня были свои детские грабельки, ворошилки. Это оставило след на всю жизнь.
Я родился у хороших родителей: светлых, простых, честных, добрых людей – великих тружеников. Я был третьим ребенком, а время было нелегкое и домашней работы хватало. Мои родители не имели к искусству никакого отношения. Разве только то, что мама однажды примеряла шляпки самой Софьи Андреевны Толстой, а в доме нашего деда по отцу в городе Алапаевске, на Урале, бывал, по легендам, Петр Ильич Чайковский. И еще, может быть, то, что они были эмоциональными и искренними людьми с сердцами, открытыми для сострадания и сочувствия, остро реагирующими на любую несправедливость. Несмотря на то, что их уже нет, я всегда ощущаю их влияние и чувствую ответственность перед ними»
Вскоре семья переехала в Москву, вслед за отцом семейства, получившим работу.
«Потом было детство, такое же как и у всех моих сверстников, с не очень устроенным бытом, хлебными карточками и перешитыми из отцовских брюк штанами, в небольшой комнате, в которой мы жили впятером, в общей квартире. Это было уже в Москве, куда мы переехали вслед за отцом. Школа на Миусской площади, пионерский отряд – один из лучших в городе – 46-й отряд имени Эрнста Тельмана. И навсегда оставшееся от этого времени ощущение сопричастности ко всем историческим свершениям тех дней, таким как перелет Чкалова или рекордный подъем на невероятную высоту Владимира Коккинаки, Челюскинская эпопея и высадка Папанинской экспедиции на Северном полюсе. Навсегда в наших детских душах отпечаталась трагедия Испании, куда все мы хотели бежать, чтобы сражаться с фашизмом»
Тяга к кино возникла в раннем детстве, когда пятилетний Стасик впервые увидел картину Сергея Эйзенштейна «Броненосец "Потемкин"». В 1936 году, 14-летним мальчишкой, по счастливому стечению обстоятельств, он встретился с великим режиссером, попал на кинопробы, а потом и на съемки фильма «Бежин луг». В 16 лет Ростоцкий вновь пришел к режиссеру и изложил свои планы, которые заключались в том, что он «согласен чистить ему ботинки, бегать в магазин и мыть посуду, если он за это будет его учить».
Эйзенштейн рассмеялся и взамен посуды и гуталина предложил ему для начала изучить 20 томов «Ругон-Маккаров» Золя, импрессионистов, музыку Равеля, Дебюсси, «Человеческую комедию» Бальзака, японское искусство… Знакомство с русской классикой подразумевалось и было тщательно проверено. Дружба с мастером продолжалась до конца его жизни.
В 1940 году Станислав окончил школу и 18-летнего парня ждал призыв в ряды РККА. Однако медицинская комиссия признала юношу негодным к строевой службе из-за болезни позвоночника.
Пропустив экзамены во ВГИК, Станислав поступил на искусствоведческое отделение ИФЛИ – Московский институт философии, литературы и истории имени Н.Г. Чернышевского. Этому во многом способствовали занятия с Эйзенштейном. Режиссурой они практически не занимались. Великий мастер убеждал ученика, что режиссуры не бывает без знаний — нужны не двадцать, а тысячи и тысячи томов. Ростоцкий продолжал упорно заниматься в твердой уверенности, что путь его лежит прямиком в Институт кинематографии. В разное время в ИФЛИ учились поэты Павел Коган, Давид Самойлов, Борис Слуцкий, Александр Твардовский, Константин Симонов, Михаил Кульчицкий. Некоторое время там заочно учился Александр Солженицын. Однако учебу прервала война.
Публикация в группе Фонда
Понравилось? Ставьте лайк. Не понравилось? Ставьте дизлайк. Не пропускайте наши публикации, подписывайтесь на канал.
