"This is I remember". В своих воспоминаниях Анна Элеонора Рузвельт рассказывает о том, какое впечатление производило на Рузвельта и Черчилля гостеприимство Сталина.
Перед поездкой оба предполагали, что Сталин будет очень стараться произвести на них впечатление и не понимали, каким образом тому это удастся, поскольку Крым пострадал от оккупации немцев и дворцы, которые могли быть пригодными для приема гостей на самом высоком уровне, были разграблены. Как известно, отступая, немцы вывозили все, что можно было снять и открутить, вплоть до оконных шпингалетов и дверных ручек.
Когда делегации прибыли в Ялту и разместились каждая в своем дворце, удивлению не было предела. Конечно, чудо это было сотворено неимоверными усилиями огромного числа людей, которые отлично понимали, зачем это надо и старались на совесть.
Сталин тоже переживал - успеют ли и ежедневно интересовался, какая еще нужна помощь, все ли учтено. Было множество нюансов, которые касались особенностей и привычек ожидаемых гостей.
Для Рузвельта старались все делать с учетом его физического состояния - удобные подъезды, отсутствие порогов везде, где это было возможно, широкие проемы и т.п. Саму конференцию было также решено проводить там, где поселился Рузвельт - в Ливадийском дворце.
Обстановку для убранства дворцовых помещений свозили отовсюду. В Крым пришло несколько эшелонов с мебелью, посудой и провизией. Одновременно шел ремонт жилых помещений и благоустройство парковых территорий, которые не могли не пострадать от войны.
Элеонора Рузвельт описывает восторг, с каким Черчилль делился впечатлениями о Воронцовском дворце, в котором его поселили и о том, как их обслуживали. В одной из комнат дворца Черчилль увидел старинный аквариум, который смотрелся в интерьере уместно, но увы, был пуст. Как-то, проходя мимо аквариума в очередной раз, Черчилль проворчал:
- Великолепный! Но без рыбок.
Несколько дней Черчилль ходил мимо, ничего не замечая. В очередной раз, проходя, вдруг застыл, резко повернулся - в аквариуме плавали золотые рыбки! Члены британской делегации потом с улыбками вспоминали о реакции Черчилля.
Кроме рыбок, вспоминали также про лимонное дерево. Кто-то из англичан за столом мимоходом, вскользь упомянул про то, что неплохо бы к коньяку лимон. На следующее утро в вестибюле стояла кадка с лимонным деревом, на котором росло несколько лимонов - бери и ешь.
При встречах со Сталиным, Черчилль с удивлением спрашивал:
- Господин маршал, у вас все возникает, как по волшебству. Откуда вы все это вы достаете, у вас же такая разруха!
В своих телеграммах из Ялты Черчилль, описывая особенности русского гостеприимства, писал: "Их расточительность переходит все границы".
Черчилль с Рузвельтом обращали внимание на неимоверное количество и сказочное разнообразие спиртных напитков. Но Сталин и тут удивил искушенного Черчилля, когда предложил ему попробовал грузинскую самогонку - чачу, которую, также, как и лимонное дерево, экстренно привезли на самолете.
("Как Сталин Черчилля чачей угощал...").
Обращали внимание и на видимое отсутствие охраны. Потом сошлись на том, что слишком уж внимательные глаза у местных садовников. Надо сказать, что тут Черчилль и Рузвельт не ошибались - охрана была переодета и работала под видом садовников.
Элеонора Рузвельт делилась воспоминаниями не только в своей книге. Она подтвердила, что у Рузвельта к Сталину было особое отношение: Он действительно любил маршала Сталина". Это совпадает с тем, что однажды Рузвельт сказал одному из своих министров:
- I like him and I think he likes m e. ("Он мне нравится и, думаю, что я ему тоже").
Кто знает, возможно русское гостеприимство в этом отношении сыграло не последнюю роль. Элеонора Рузвельт тоже, кажется, неоднократно отмечала, что Рузвельт был впечатлительным и чутким человеком, чувствовал фальшь. В искренности великодушия, которое Сталин проявил к свои гостям в Ялте, Рузвельт не сомневался.
