Хороший анекдот — это не просто смешной анекдот. Хороший анекдот — это смешной анекдот, рассказанный кстати.
Долгое время я не мог запомнить анекдот, который мне очень нравился.
Анекдот такой.
Прибывает поезд. На перрон из вагона выходит джентльмен. Смотрит на номер вагона. 1492. Какой хороший номер. Очень легко запомнить. 1492 год. Год открытия Америки. Проходит время, и после хооорошего посещения вокзального ресторана этот же джентльмен возвращается к поезду. Безуспешно ищет свой вагон, а потом обращается к дежурному по станции и, слегка заплетающимся языком, задает очень уместный на перроне железнодорожного вокзала вопрос:
— Не подскажите ли, любезный, в каком году Колумб открыл Америку?
Вот именно год открытия Америки мне запомнить и не удавалось. А из анекдота, как и из песни, слова не выкинешь. Или это уже будет совсем не та песня и вообще не тот анекдот. Или даже вовсе не анекдот.
И вот ровно через пятьсот лет после того события, дату которого не смог вспомнить знакомый нам джентльмен, мне пришлось в составе экипажа самолета Ил-76 оказаться именно в той местности, которую Колумб открыл в 1492 году. Даже не просто в той местности, а в городе, который носил имя самого первооткрывателя, то есть в городе Колумбус, штат Огайо. И поскольку это самый большой в мире город, носящий имя джентльмена, коему открытие Америки приписывается, центр празднований данного события был именно здесь.
В 1992 году, что американцы для простого гражданина России, что россияне в Штатах, были событием совсем не рядовым. И мы после недавнего падения железного занавеса только-только узнавали друг друга, одинаково удивляясь тому, как мы похожи и как не похожи друг на друга. Поэтому к нашему прилету быстро образовалась очередь из местных жителей, желающих показать нам свой город и свою страну в их лице. Нам показывали дороги, рестораны, магазины. Особенно последние, зная о пустых прилавках в России. Поэтому магазины показывали самые-самые. Но в самых-самых магазинах и цены такие же, самые-самые. Что особенно ощущалось при наших суточных в двадцать пять американских долларов и семьдесят пять таких же американских центов. Конец этим экскурсиям по выставкам изобилия положил президент компании, которая нас принимала, Майкл Вокгельт. В длинных шортах и в футболке навыпуск, в отличие от его заместителей, которые в костюмах, сорочках и галстуках, с сильным англо-одесским акцентом, он, узнав, что я тоже «с Одессы», резко перевел нашу культурную программу в более практичную плоскость.
— Езжайте к Фиме. На фига вам эти маркеты и моллы с заоблачными ценами. Фима своим хорошие скидки делает.
Еще не зная, кто такой Фима и почему мы можем быть для него своими, мы уже его немного полюбили, как любили в то время все наши соотечественники слово sale и все, что с ним связано. Фимин магазин располагался в негритянском квартале. Это был магазин при ломбарде. Хотя вполне может и наоборот. В смысле ломбард при магазине. Создавалось впечатление, что всё, что где-то пропадало, в ломбард попадало и в магазине и продавалось.
Теперь следует добавить, что перед посещением этого самого города Колумбус, мы несколько дней пробыли в ожидании самолета в городе Гандер, что на острове Ньюфаундленд. Это необходимо добавить для понимания реакции нашего радиста Саши Хренова на то, что ему попало на глаза, как только мы вошли в Фимин магазин. Он долгое время обходил все магазины маленького Гандера в поисках бензопилы. Цены в Канаде много выше американских, а Гандер и для Канады дорогой город. Поэтому, увидев на прилавке бензопилу, он, по статусу самый англоговорящий член экипажа, вдруг забыл об этом своем статусе и спросил меня:
— Сань, я забыл, как по-английски спросить: «Эта бензопила работает?»
Не успел я сосредоточиться, чтобы помочь своему товарищу, как мы услышали ответ на еще не заданный на местном, в данном случае английском, языке вопрос:
— А вы так и спросите, — с тем же родным одесским говором ответил сидевший за прилавком старик, — и я вам отвечу: здесь все работает!
— How much? — вспомнил Сашка, что он самый англоговорящий в экипаже.
— Девяносто девять долларов…
— Беру, — сразу же закричал он, поскольку по сравнению с Гандером цена была просто мизерная.
— Погоди. Куда ты так торописся? Поговори с Фимой. Фима своим скидки делает.
Дальше идет диалог, который можно услышать только в Одессе или там. где есть хотя бы один одессит:
Александр:
— Фима, почём твоя бензопила?
Фима:
— Девяносто девять долларов. Тебе пятьдесят.
Александр очень удивился. Он уже догадывался, что может быть для Фимы своим, но, чтобы своим на сорок девять долларов, никак не ожидал. Поэтому последовал естественный вопрос, полный удивления:
— Почему?!
На что получил такой же естественный ответ, который можно услышать только в Одессе или в месте, где есть хотя бы один одессит:
— Слушай, моя бензопила — почем хочу, по том и продаю!
Было это в 1992-м, ровно через пятьсот лет после того, как Христофор Колумб открыл Америку. Так что теперь я с легкостью могу рассказать этот анекдот:
«Выходит джентльмен из вагона номер 1492…».
