Неистовая египтомания накрыла парфюмерный (и не только) мир в 1920-х, но началась она гораздо раньше.
Интерес к Египту разгорелся еще в античные времена, когда греки и римляне ездили туда не только торговать, но и с туристическими целями, очарованные пирамидами, разливами Нила и местными обычаями, а том числе и купанием в духах раз в неделю. В Средние века и в Европе, и в мусульманских странах Египет тоже занимал особое место, египтянам приписывали особую мудрость и причастность к тайным знаниям (этого у нас и сейчас полно — на Рен-ТВ уже мозоль натерли по поводу пирамид и всяких инопланетян, аномалий и египетских тайн).
Египтомания по-настоящему появилась после похода Наполеона в Египет, тогда она действительно вошла в массовую культуру. Если вы смотрели фильмы и сериалы, время действия которых приходится на начало 19 века, то возможно видели как дамы разгуливают в пышных тюрбанах и чалмах, наряду с чепчиками и шляпками, их можно заметить хотя бы и в экранизациях Джейн Остин. А сколько мумий в ту пору растерзали, добывая целебное мумиё, сколько оккультных сочинений было написано со ссылкой на Египет...
В течение сотни лет мода на все египетское так и оставалась, то вспыхивая, то затухая, и конечно же, обязательно проникая в парфюмерные сферы. Клеопатра, сфинкс, Нефертити, обелиски периодически всплывали в названиях, флаконам придавали своеобразную, околоегипетскую форму, однако же они по-прежнему оставались доступны немногим избранным, и все это были еще цветочки по сравнению с массовой, оглушительной египтоманией, которая охватывает западный мир в 20-х годах 20 века.
Когда в 1922 году после многолетних раскопок в Долине царей открыли гробницу Тутанхамона, наверное, самую известную и по сей день, то это не просто не осталось незамеченным, а вызвало невиданный прежде ажиотаж, который продлился до Второй Мировой войны и даже дольше.
Золотой мальчик "Тут", проклятие гробницы фараона, скарабеи, мумии и сфинксы заполонили все сферы — сколько художественных произведений и фильмов связаны с Египтом (да возьмите хоть Агату Кристи), сколько египетских мотивов позаимствовал стиль ар-деко, сколько зданий и интерьеров того времени отдали дань египтомании. И неудивительно, раскопки окружали всякие догадки и легенды, особенно в связи с непонятной гибелью более чем десятка людей, участвовавших в раскопках. Тема Египта стала почти болезненной и эта болезнь широко распространилась через фильмы, книги и СМИ.
Модная публика буквально бредила Египтом, ничего моднее и представить было нельзя, а все связанное с ним отлично продавалось.
Индустрия моды и красоты отреагировала на всемирный тренд мгновенно, тут вам и густо подведенные "по-тутанхамонски" глаза, и ткани с иероглифами, веера, головные уборы, египтообразные ожерелья, брошки-скарабеи, сумочки-обелиски и т.д. Модные девушки-флэпперы взахлеб наряжались и причесывались по-египетски. Но быстрее дизайнеров одежды, интерьеров и прочих подсуетились парфюмеры — уже с 1922 года начались продажи духов с соответствующим антуражем, как новых, так и давно снятых с производства, которые тут же вернули, предвкушая прибыли.
В 1920-е годы как раз начинался рассвет массовой парфюмерной индустрии, и стоило только разнестись вести о Тутанхамоне — сразу же Америку и Европу заполонили флаконы в форме сфинксов и амфор, с самыми что ни на есть египетскими названиями, модные журналы заливались рассказами о ежедневном уходе за кожей египетских цариц, Палмолив рекламировал мыло "Клеопатра", словом, парфюмерно-косметическая жизнь забила ключом.
Египтомания стала первой и наверное единственной в своем роде массовой реакцией парфюмерного мира на посторонее событие, позднее такого уже не было. Конечно, относительно недавно, после выхода "Кода да Винчи" тоже некоторое время стоял шум и хайп, и все кому не лень спекулировали на нем, даже Армани Код был назван, я полагаю, не просто так, не говоря уже о книгах и срочно наштампованных популярных фильмах о жизни Леонардо. Но это не идет ни в какое сравнение с египтоманией, которая длилась почти двадцать лет, и следы которой мы можем видеть до сих пор — и в дизайне Крайслер-билдинг, и особняков межвоенного периода, и у коллекционеров ар-деко.
Парфюмеров времен египтомании можно условно разделить на тех, что пытались в "египетский" флакон и налить чего-то хотя бы приблизительно восточного, и тех, которые ограничивались только формой или названием, а содержимое оставалось обычным, те же фиалки, розы, шипры.
К первой категории можно отнести пронырливых Ахмедов и Мухамедов, производителей традиционных арабских масляных духов, которые торговали на каирских базарах поколениями и очень оживились, когда откопали Тутанхамона, почуяв прибыль от европейского и американского рынков. Некий Ахмед Солиман и многочисленные его подражатели под такими же или схожими фамилиями, тут же разразились целыми сериями духов с соответствующим дизайном, которые, собственно говоря, были все теми же арабскими, но тем необычнее они слышались западному покупателю. Вместе с египтоманией начался и массовый туризм, так что Ахмед рекламировался в западных журналах, предлагая покупателям посетить аутентичный закуток на базаре Каира, где он торгует. Но надо сказать, что флаконы для своих духов он заказывал в Чехословакии, и они были поистине сказочными, я бы купила любую отраву в таком флакончике!
Ко второй категории, куда более многочисленной можно отнести всех остальных европейских и американских производителей, которые просто заказывали для духов флаконы нужной формы или даже не заморачиваясь этим, просто приклеивали нужные названия. А названия-то были одно египетскее другого — лотосы, Нил, фараоны Рамзесы, гиксосы и Басты, Луксоры и Изиды, хотя на деле, если бы не открытие Тутанхамона, они вышли бы на рынок под обычными именами вроде "Вечер на Монмартре" или там "Пармская фиалка".
Из известных в наше время брендов под натиском египтомании пали Герлен, Элизабет Арден, Колгейт, который тогда выпускал и парфюм, а не только зубную пасту, Убиган; даже Диор, который вообще-то заявил о себе гораздо позже, после войны, и то позаимствовал флакончик в виде обелиска у аромата "Рамзес" от Bichara. Да и форма традиционной амфоры Диора тоже кое-что напоминает, а позднее она трансформировалась во флакон Жадор, так что можно считать, что египтомания дотянулась и до нас. И это не учитывая сколько и сейчас выпускается ароматов с египетскими названиями.
Конечно, ревущие 20-е не были временем одной только египтомании, однако это явление столь примечательно, что обязательно включается во всякие трактаты о моде 20-х годов.
Сейчас все эти флакончики — предмет охоты коллекционеров и большая ценность, наряду с другими объектами тех времен вроде посуды, украшений, светильников. Может быть они даже и интереснее коллекционерам, учитывая, что египтомания в парфюмерии мелькнула как комета и быстро сошла на нет, пока другие только раскачивались.
А для нас это напоминание — парфюм как и все прочее, подвержен моде и мировым трендам, названия и легенды для него высасывают из пальца, и все это приходит и уходит, и только действительно хорошие духи остаются, когда спадет волна. Но, как мы можем видеть, до наших дней до нас не дожило почти ничего из парфюмерии времен египтомании, а значит, это была сиюминутная популярность, за которой не стояло ни гениальных композиций, ни настоящей экзотики. Зато у нас остались наивно-красивые фильмы о Клеопатре, утонченные орнаменты ар-деко и флаконы немыслимой красоты, а это уже немало.
Еще немного парфюмерно-исторического:
Парфюм в грязном Версале
Взлет и падение одного элитного аромата