Деньги переосмыслены: от поколения COVID к поколению Crypto

В прошлом году, перед тем как пандемия изменила мир, опросы показали, что респонденты поколения Z тысячелетнего и взрослого возраста неуклонно проявляют любопытство к криптокорректным валютам, если не покупаются на большую идею о том, что эта технология превратит деньги. Например, исследование Мишельмора в Великобритании показало, что 20% богатых миллениумов - когорта, родившаяся в 1980-1996 годах, - вкладывают средства в криптокорреспонденцию по сравнению с 3% для населения в целом. Между тем, онлайн-опрос Harris/Blockchain Capital показал, что 60% людей в возрасте 18-34 лет, демографическая группа, охватывающая шесть лет Gen Zers и 10 тысячелетий, были "в некоторой степени знакомы" с bitcoin, по сравнению с 43% в целом. Но результаты также показали, что в США и Великобритании, по крайней мере, эта поколенческая пара всё ещё гораздо больше доверяет традиционным инвестициям, таким как акции и облигации. Полученные данные позволяют предположить, что это не прямая конверсия, а когорта криптографических дабблеров. Что выведет эту важную группу цифровых аборигенов на новый уровень? Как они могут рассматривать технологию криптографии и блок-цепочки, как это делают верующие до мозга костей, как движущую силу совершенно новой парадигмы денег, инвестиций и накопления богатства? Возможно, КОВИД-19 является катализатором. Рассмотрим глобальные экономические последствия пандемии: эквивалент 400 млн. рабочих мест с полной занятостью в потерянное рабочее время, гора отложенных банкротств, уровень государственного долга выше или, по прогнозам, превысит 100% ВВП. Подобно тому, как Великая депрессия десятилетиями формировала процесс принятия экономических решений, шок КОВИД-19 будет ощущаться еще очень долго. Будущие решения будут иметь значение для генерала Нерс и тысячелетий, которые вместе составляют более 60% мирового населения. Я вижу, что их решения приводят их к биткойну.

Шок от настроения.

Обследование, проведенное Pew Research в начале кризиса, показало, что половина взрослого поколения (в возрасте от 18 до 23 лет) сказала, что они или кто-то другой в их домохозяйстве потеряли работу или пострадали от сокращения заработной платы из-за пандемии. Между тем, многие тысячелетние, самым младшим из которых 24 года, сталкиваются с определяющими для жизни решениями о браке, детях, покупке жилья, карьерном росте и долгосрочных инвестиционных стратегиях в условиях неопределенности экономической ситуации. КОВИД-19 вторгся в этот определяющий период своей жизни. Представляется неизбежным, что он перезапустит их ожидания на будущее. Уже сейчас, согласно исследованию, проведенному Harris Poll для Эдварда Джонса и Age Wave, около трети респондентов, как принадлежащих к поколению Z, так и к тысячелетним респондентам, предвидят "крайне или очень негативное влияние" на их личную финансовую безопасность благодаря COVID-19. Это сравнимо с 24% представителей Поколения Х, 16% бэби-бумеров и 6% молчаливого поколения. Учитывая, что ценность валюты как хранилища стоимости диктуется тем, как пользователи оценивают ее стоимость с течением времени, ухудшение ожиданий относительно будущего потенциала заработка неизбежно будет влиять на мнение миллениалов и представителей поколения Zers о деньгах, которые они используют. Еще до этой трагедии эти два поколения были предрасположены к серьезному изменению отношения к цифровым деньгам. Растущая вместе с Интернетом, они больше склоняются к его этике DIY и понятиям автономии, так как границы между пользователем и издателем размываются в сети и дают всем ощущение, что у них есть свой "собственный голос". Возможно, для них не так уж и много прыжков в том, чтобы принять умонастроения bitcoiners по принципу "будь своим банком". Что делать, когда доходность равна нулю Ожидания и смена установок дают потенциальный культурный стимул для этих групп изменить свое отношение к деньгам. Теперь есть и финансовый мотив, поскольку акции и облигации, накачанные беспрецедентным количественным смягчением центрального банка, дают упрямо низкую доходность - их доходы в процентах от цены. Когда ставки центральных банков в десятках стран привязаны к нулю, чековые и сберегательные счета платят жалкие гроши, а доходность по государственным и корпоративным облигациям упала, в некоторых случаях в отрицательную зону. В то же время, когда прибыльность компаний была подорвана кризисом, дивиденды по акциям испытали самое большое ежеквартальное падение за последние 11 лет. Падение доходности облигаций за два десятилетия, которое привело нас сюда, стало положительным моментом для тех, кто владел ими, потому что падение влечет за собой рост цен, приносящий прирост капитала. Очень немногие из этих владельцев были миллениумами, и еще меньше, если таковые вообще были, Gen Zers. Скорее, выгоды, полученные от облигаций старшего поколения Xers и бэби-бумеров. Теперь урожайность не может опуститься ниже. Молодое поколение не может рассчитывать ни на процентный доход, ни на рост капитала, как раз тогда, когда оно готово инвестировать в эти рынки в ближайшие полвека. Это может не иметь значения, если акциям суждено подняться. В конце концов, низкая доходность облигаций делает акции привлекательными для сравнения. Но сейчас невозможно утверждать, что акции не находятся в пузыре, раздутом массовыми интервенциями центральных банков. Меры оценки кричат "перекуплены". Помимо падения дивидендной доходности, медианное соотношение цены и доходности S&P 500 никогда не было выше. Если это вершина, то тысячелетним и Gen Zers нечего покупать. То же самое можно сказать и о ценах на жилье, которые сейчас полностью вышли из их диапазона, а будущий рост был сведен к минимуму нижними границами ипотечных ставок, приближенными к базовым. Нет бесконечной беговой дорожки Если бы Федеральная резервная система, Европейский центральный банк и Банк Японии смогли бесконечно удерживать триллионы долларов, создавая новые деньги, то, возможно, эта беговая дорожка могла бы продолжаться вечно. Коэффициенты P/E ушли бы в стратосферу и в миллениалы, а Gen Zers просто зацепились бы за продолжающуюся инфляцию на фондовом рынке, передавая риск тому поколению, которое за ними поднимется. Как минимум, это потребовало бы сохранения лучших в мире условий, которые поддерживали бы запасы в течение почти трех десятилетий: низкая инфляция и устойчивый экономический рост. Я считаю, что КОВИД-19 - и политический ответ, который он обнадеживает, - сделает и то, и другое невозможным. Борьба с пандемией серьезно подорвала доверие к правительству США во всем мире, в то время как расширение денежно-кредитной политики ФРС (по сути, подтвержденное изменением политики, о котором было объявлено в четверг) подорвало доверие к доллару, вызвав инфляцию. Между тем, удар по экономическому росту от блокады и будущие ограничения на поездки и работу в сочетании с растущим уровнем долга, который необходимо сдерживать, значительно усложнят для бизнеса и правительств задачу самофинансирования. Короче говоря, в обозримом будущем инфляция будет опережать как доходность облигаций, так и доходы корпораций, что означает убыток в реальном выражении. Очевидно, что это плохая новость для миллениалов и Gen Zers, которые ищут надежный способ накопления богатства в будущем. Более фундаментально, это убыточное уравнение бросит вызов их самой вере в декретные валюты, в которых они в настоящее время хранят сбережения. Приведёт ли это к тому, что они будут хранить стоимость в bitcoin, который не зарабатывает номинальный процент сам по себе? Может быть. Если молодое поколение сможет смириться с обещанием bitcoin о дефиците цифровых технологий и сопротивлении цензуре, а также ценить её защиту от обесценивания валюты, политической неопределённости, конфискации и экономической зависимости, то она будет выглядеть всё более ценной по сравнению с низкой доходностью переоценённых активов, основанных на фиат-факторе. В конечном счете, это прерогатива тысячелетий и генерала Зерса. Бросают ли они свой лот в старую денежную систему бумеров и Gen Xers, или строят новую, которая служит их интересам?

50 лет доходности Фиата.

Проводя исследования для этой колонки, я взглянул на долгосрочный тренд доходности 10-летних облигаций. Пятьдесят лет казались правильными временными рамками, учитывая, что в следующем году примерно в это время мир будет отмечать полувековую годовщину "Шока Никсона", момент, когда президент Ричард Никсон снял доллар с привязки к золоту и в одиночку создал эру "фиат-денежных" денег. То, что мы видим в первые 10 лет диаграммы ниже (любезно предоставленной Федеральным Резервным Банком Сент-Луиса сказочной ФРС службой) - это первоначальное влияние этих драматических изменений. В сочетании с нефтяным эмбарго ОПЕК, появление плавающих валют вызвало пугающий всплеск инфляции, что в конечном итоге заставило председателя ФРС Пола Волкера поднять процентные ставки до уровня "носовой кровь". Это означало, что доходность 10-летней казначейской купюры также взлетела по мере роста стоимости заимствований. Болезненный шаг Фолькера вызвал две рецессии подряд - рецессии отмечены серым цветом на графиках FRED - в начале 1980-х годов. Но как только он сломал спину инфляции и установил чувство уверенности в независимости центрального банка как принципа, начался период, известный как "Великая Умеренность". Инфляция упала, а доходность упала. И это не прекращалось в течение 40 лет. Долгое время, это было, довольно разумно, считалось хорошей вещью. Убийственная инфляция и снижение стоимости займов создали условия для длительного периода экономического роста США. Это заплатило за победу США в холодной войне, которая, в свою очередь, проложила дорогу новому американскому варианту глобального капитализма, вливавшему деньги в развивающиеся рынки. Однако энтузиазм, который он породил, также породил более разрушительный цикл "бум-спад", поскольку серия кризисов, особенно на этих развивающихся рынках, продемонстрировала уязвимость глобальных инвесторов к кредитным рискам во все более взаимосвязанном мире. В 1990-е годы это положило начало эпохе, когда центральные банки - особенно ФРС - рассматривались не только как менеджеры ценовых условий, но и как опора рынка во времена неопределенности и паники. (Справочная информация: "Путь Гринспена") Он достиг своего апогея в связи с мировым финансовым кризисом 2008 года и его последствиями. Тогда ФРС опустила ставки до последней нижней границы, "нулевой границы", но все же увидела необходимость стимулировать потрясенную оболочкой экономику, создав триллионы долларов банковских резервов с помощью беспрецедентной политики "количественного смягчения". Сейчас, в условиях нового кризиса, мы снова вернулись туда, ФРС выпустила еще больше новых денег, поддерживая фондовый рынок, и задаемся вопросом, что еще она может сделать, чтобы остановить развал. Почему это беспокойство? Почему бы просто не позволить рынку вернуться в прошлое? Потому что это может спровоцировать разворот в том 40-летнем ралли цен на облигации - обратная сторона падения доходности - ситуацию, которую некоторые считают самым большим и опасным пузырем в мире. Эти американские гособлигации в огромных количествах находятся во всех центральных и коммерческих банках мира, где они предоставляют востребованное обеспечение по всем видам вторичных займов. Если бы этот карточный домик упал, это могло бы иметь больший эффект, чем даже Никсонский шок.

Глобальная ратуша.

БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ В СВОИХ ЖЕЛАНИЯХ. Во время одного из самых ожидаемых выступлений в финансовой отрасли председатель Федеральной резервной системы Джером Пауэлл (Jerome Powell) обронил новость о существенном сдвиге в политике. Отныне ФРС будет не только нацеливаться на инфляцию в районе 2%, но и будет делать это в среднем в течение более длительного периода времени. Другими словами, чтобы компенсировать периоды, в которых инфляция слишком низкая, ФРС будет терпеть инфляцию выше 2% в течение более длительного периода. Хотя Пауэлл ясно дал понять, что ФРС в любой момент может ужесточить кредитно-денежную политику, что она будет отдавать приоритет целям в области занятости, а не инфляции, и что она не привязана к фиксированным временным рамкам, ключевой вопрос здесь заключается в том, как это новое послание повлияет на инфляционные ожидания людей. Сможет ли ФРС управлять ими? Такого рода объявления часто создаются для того, чтобы управлять ожиданиями и демонстрировать приверженность ФРС своим целям. Сама политика - не единственный инструмент. Объявление самой политики сигнализирует о намерениях - как, например, сказать: "Видите ли, ваши опасения, что мы внезапно снимем денежное послабление, необоснованны": Мы настолько привержены тому, чтобы сделать все возможное, чтобы удержать ставки по займам на низком уровне, что обещаем, что инфляция надолго превысит нашу цель". Но что, если сообщения слишком ясны? Что если рынок прочитает это как "ФРС создаст инфляцию, несмотря ни на что"? Инфляция - это функция инфляционных ожиданий и уверенности рынка в том, что центральные банки будут защищать стоимость валюты. В условиях, когда доверие к правительству ослабевает, когда золото находится на рекордно высоком уровне, а акции переоценены, будет ли явное обещание ФРС позволить некоторой избыточной инфляции непреднамеренно создать худшую проблему, как только экономика восстановится? Это вопрос на триллион долларов.