Со своими двумя женами знаменитый писатель, поручик белой армии Александр Куприн познакомился практически в один день. И обе они ехали рядом с его гробом в день его похорон...
Жизнь иногда выстраивает такие сюжеты, что как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать.
Началось всё в один из ноябрьских вечеров 1901 года. В редакцию журнала "Мир божий", располагавшуюся в Петербурге по адресу: Разъезжая, дом 7, пришли два друга. Один из них был Иван Бунин, а второй - Саша Куприн, справедливости ради нужно сказать, на тот момент уже автор "Олеси" и "Молоха".
Кроме редакции на Разъезжей располагалась и квартира издательницы журнала Александры Аркадьевны Давыдовой. Хозяйка была в тот вечер не здорова, и друзей приняла её приёмная дочь Мария Карловна, а по-простому - Муся. Мусе было двадцать лет, она была остра на язык, хороша и черноглаза. Куприн был смущен. Масла в огонь подливал Бунин, который балагурил и выставлял Александра в качестве жениха: "У вас товар, у нас - купец…". Маша не терялась и шутила в ответ: "Мы то что. Как маменька прикажут…"
Буквально на следующей день друзья снова пришли на Разъезжую. Принимали их уже более официально: красиво накрытый стол, дорогие вина, изысканная посуда. Хозяйка, маменька, также была за столом собственной персоной. Прислуживали две горничные. А помогала им нежная девушка, хрупкая, с лебединой шеей. "Просто Лиза".
Лиза Гейнрих была сестрой жены Мамина-Сибиряка. Она была отдана на воспитание Давыдовым, и к ней относились как к "нелюбимой сироте". Именно ей суждено было стать второй женой Куприна буквально через шесть лет после женитьбы на Маше.
Маша и Лиза были совсем разные. Одна была сама страсть. Вторая - сама нежность. Маша - яркая, кокетливая, лукавая, умеет казаться доброй. Лиза - скромная, простодушная, по-настоящему добрая. Именно Лиза скажет, стоя у только что засыпанной могилы Куприна, что из неё вынули жизнь. Но будет это через 37 лет!
А пока Куприн влюблён. Влюблён по уши и никого не замечает. Маша! И только Маша!
Они поженились очень быстро по тем временам - через три месяца.
Маша любила его, особенно как писателя. Ей было важно, чтобы он писал. Важнее их семейной жизни. Во время работы над "Поединком" у Куприна в какой-то момент возникли сложности. Маша в буквальном смысле указала ему на дверь: "Поединок"! А до той поры я тебе не жена!.."
Куприн снимает комнатку на Казанской, и написанные главы становятся условием для встреч с законной женой!
Иногда дверь не открывали вовсе. Например, когда Александр подсунул Маше уже читанную раньше главу. И он плакал, горько, как когда-то в "кадетке"...
Но и Маше с ним было нелегко. То он вызывает кого-то на дуэль, то приглашает мужской хор Александро-Невской лавры в полном составе, чтобы он пел лично ему! То красит голову масляной краской одесскому филеру, выдавая её за патентованное средство от седины. Были и драка с полицейским (Куприн защищал честь каких-то ночных девиц!), и ревность. Однажды Куприн даже поджег вечернее платье прямо на Маше. Слишком поздно вернулась из театра...
Страсть, обиды, ревность, покаяние… И так по кругу.
В 1929 году Куприн напишет:
"Сила любовной страсти уравнивает все разницы: пола, крови, происхождения, возраста и даже социального положения - так велика её блаженная и блажная мощь! Но в этой стихии всегда властвует не тот, который любит больше, а тот, который любит меньше: странный и злой парадокс!.."
Он любил Машу больше, чем она его. А Лиза его любила больше, чем себя.
Лиза душевно была близка Куприну. Она поехала на фронт, на русско-японскую войну, работала в полевом госпитале и даже была награждена медалями. Там она встретила человека, врача, с которым, кажется, обручилась. И чуть не покончила с собой из-за одного случая. Врач очень жестоко избил на её глазах простого солдата. Её душа не могла такого стерпеть. Когда Куприн узнал об этом, это его ошеломило. Он её понял. Он тоже умел сострадать. Со-страдать, страдать совместно с другой живой душой.
Вернувшись с фронта, Лиза выходила от дифтерии дочь Куприных, Лиду, которая была оставлена на няньку. Потом было приглашение поехать в Даниловское, имение Батюшкова - друга Куприна, внучатого племянника поэта и знатока западной литературы.
Там Куприн признался Лизе в любви.
Лиза сбежала. В буквальном смысле. Из имения, из их жизни. Она не могла разрушать семью. Лишь спустя полгода именно Батюшков отыщет Лизу в госпитале на окраине Петербурга, где она выхаживала заразных больных, и куда не пускали посторонних.
Помочь могло только одно. И это было слово "Спасайте!". Куприна нужно было спасать от пьянства, окружающего его сброда, семейных скандалов и нечистых на руку издателей. Слово "спасение" единственное, что Лиза могла принять и против чего не могла противиться.
И Лиза его спасла. Она увезла его на лечение за границу, в Гельсингфорс.
А потом было всё - счастье, рождение дочери Ксении, Кисы. Революция, Гражданская война. Белые, красные...
Куприн был аполитичен. Но оставаться равнодушным к происходящему вокруг не мог.
Он чудом избежал показательного расстрела красными. Спасло его то, что в Гатчину, где Куприны жили на Елизаветинской улице в зелёном домике с лиловыми занавесками (Куприн специально купил этот домик именно на этой улице в честь жены), вступил Юденич. С белыми Куприн и уйдет из "зеленого домика", даже не закрыв дверь.
Далее были снова Гельсингфорс и долгая эмиграция, в которой они встретят много старых друзей - Бунина, Сашу Черного, художника Ивана Билибина… Были мытарства, проза жизни, тоска по Родине. Там, вдали от России, Лиза почти перестала улыбаться.
На закате жизни Александра Ивановича ждали болезнь, слепота, возвращение в советскую уже Россию. На родине Куприн узнал только Мусю, первую жену, ставшей "товарищем Иорданской".
Он её не увидел, а услышал. "Кто это?" - спросил Куприн. "Это я, Сашенька", - бросилась к нему Муся… "Маша? - спросил Куприн дрогнувшим голосом. - Подойди ближе. Ты где-то далеко, я тебя не вижу"..
Умирал Куприн в Ленинграде на руках у Лизы. Последними его словами были: "Люблю смотреть на тебя… Мне страшно…"
Лиза телеграфировала в Москву Иорданской: "Немедленно приезжай!.."
Спустя четыре года Елизавета Морицевна бросится из окна дома на углу Лесного и Кантемировской в холодном зимнем блокадном Ленинграде...
***
Говорят, что лебеди не живут друг без друга. Когда один умирает, второй поднимается высоко в небо, складывает крылья и камнем падает вниз.
"У любви за плечами два белоснежных, длинных лебединых крыла…"
Лиза была лебедем. Александр Иванович так её называл, сравнивал с этой прекрасной птицей. Свою Лизу, Сюзинку, свою Ми Ли ("Милую Лизу"). Свою последнюю любовь и нежность...
Спасибо, что дочитали мою статью!
Ставьте лайки, если Вам понравилось и подписывайтесь на мой канал)
Возможно, Вам понравятся и другие мои статьи:
Альтер-эго автора "Унесенных ветром".
Совсем не детская "Детская книга"
Ваша Джульетта.
#книжная полка джульетты #писателиджульетты
