Явление 25. Полковник снова дает прикурить.
Явление 26. Ужин с Анастасией.
- Простите пожалуйста, что опоздала, Катерина Валерьевна! - привычно заверещала Анастасия, пройдя в калитку, - Очень уж далеко от остановки идти, и дома все такие одинаковые - заплутала совсем!
- Черт, вот не подумала я вас на остановке встретить. Замёрзли, наверное?
- Даже врать не буду, Катерина Валерьевна! Хорошо, что большой платок с собою взяла, поясница в тепле - организм в безопасности. Мне мама так всегда говорит.
- Ну пойдёмте скорей…
- А все остальное жуть как замерзло!
Катерина усомнилась в уместности, но все же предложила показать двор:
- Давайте, я вам сейчас быстренько наш двор покажу, а потом пойдем в дом?
Анастасия испуганно взглянула на покровительницу, не в силах противостоять ее заманчивому предложению:
- Это я прямо с огромным удовольствием, Катерина Валерьевна! Это у вас что, беседка? Она деревянная? Теплая? Пойдемте скорее посмотрим!
- Да, но… Впрочем, неважно, идем!
- А это гараж?
- Ага.
- Вот такой? Прямо с двумя воротами! Чисто как в кино, батюшки.
Пока Катерина маялась с ответом, Анастасия уже мчалась вперед:
- А там? Банька или сарай? Все же, наверное, банька. Я по срубу определила, у нас в деревне у бабушки такой сруб под баньку был, а сарай - он другой, он больше в длину вытянут. Еще у нас был хлев, там тоже свои особенности конструкции имеются. Мой дед его еще после войны построил. Вернулся с парада Победы, и сразу соорудил! Да как соорудил! Это же целое сооружение, сколько же оно разумения требует, чтоб соорудить!
Катерина все еще размышляла об ответе, но вибрации измышлений Анастасии совершенно сбивали ее с пути.
- …а он взял! Да соорудил!
Возникла неловка пауза, Анастасия решилась первой:
- Орудия труда тоже играют большую роль, - неловко дебютировала она, - Ведь недаром… Столяру стамеска надобна, а сварщику - агрегат. В сарае-то доска по всякому лечь может, - плавно продолжая диалог, - А в амбаре - по-другому, потому и выбирают, - слегка наращивая темп, - Каким бы инструментом покраше доску уложить. А у папеньки вашего есть инструмент? - чуть быстрее, - У моего дедушки был, очень много было инструменту - всякого. Я еще совсем малая была, когда со стамесочкой познакомилась: открыла дверцу шкафа с инструментами, да как она с верхней полки укатится, - allegro! - прямо в палец ноги, точно посередке! От ноготочка моего маленького совсем ничего не осталось, думали крайнюю фалангу отнимать придется, но слава тебе, Господи, обошлось! Так и живу с тех пор без ноготочка одного, только шрамик вместо него, иногда невольно мечтаю о нем, чтобы как у всех было, когда все ноготки на месте, их и покрасить можно, и летом в босоножки нарядиться незазорно совсем, когда жарко - это ведь замечательно, согласитесь, когда вот так просто такой красоткой быть, я же в этом отношении не совсем полноценною себя ощущаю, и в жизни моей никогда босоножек не было, да и быть не могло, потому как откуда им взяться коли я в летний зной только в закрытых туфельках гуляю словно бабка какая, я же не бабка или тетенька какая, я молодая еще совсем да и ножки мои ладненькие…
В этот момент мозг Катерины обернулся защитной реакцией, и внезапно отключил весь звук в округе. В ее голове возникла звенящая чистотой тишина, даровавшая Катерине столько наслаждения, что она закрыла глаза, оставив себя в полной изоляции от мира сего. Пробыв в уединении некоторое время, она вернулась во двор отчего дома, обнаружив перед собой Анастасию - девицу, что была сиделкой при дорогом Илье Федоровиче. Девица смотрела добро, открыто, ее пухлые губки, чуть подернутые улыбкой, источали пар, а глаза сияли теплой синевой. Девица смотрела неморгающим взором, словно кукла. Катерина вдруг отчетливо поняла, что, пожалуй, она пробыла в забытьи слишком долго, отец наверняка уже давно покончил с извинениями, и все только и ждут ее и Анастасию.
- Отлично! - схватив Настю под руку, сказала она, - Вот и пойдемте скорее в дом, будем вас кормить, отогревать, а то совсем от вас уже только кожа да кости остались!
- Ох, если бы, - вспомнив утренние упражнения перед зеркалом, с тоской констатировала Анастасия.
Когда они вошли в кухню, все было готово. Стол полон еды, Полковник читал в кресле газету, Марфа с Матвеем ждали в кухне.
- Премного извиняюсь, кажется, мы чересчур увлеклись прогулкой по двору, - звонко возвестила Катерина.
Полковник встал, отложив газету, и предположил:
- Зато, должно быть, аппетит нагуляли? Настенька, добрый вечер.
- Здрасьте, Валерий Никифорович! У вас очень красивый дом, я такие только в кино видала, ей-Богу! Двор такой большой: на всё места хватит, и банька ладненькая такая. Это же банька там, чуть дальше беседки? Я как посмотрела, так сразу Катерине Валерьевне заметила, что это банька, по срубу видно, никакой это не сарай и не хлев. Правда же?
Полковник добродушно рассмеялся.
- Настенька, банька у нас прямо в доме, а там… этот… черт, как же его… Матвей!
- Ась? - показалась из кухни голова.
- Объясни барышне, что там у тебя за будка во дворе?
- Склад садового инвентарю! - значительно пояснил Матвей.
- Точно! Склад, - подтвердил Полковник, - А летом ещё и небольшая мастерская у него там.
- Летом у меня мастерская под солнцем, - недовольно поправил Матвей и вновь спрятал голову в кухню.
Усевшись, наконец, за стол, присутствующие переглянулись. Анастасия чувствовала себя крайне неловко, надеясь на то, что будут предложены алкогольные напитки, чтобы она смогла расслабиться и непринужденно беседовать с хозяевами.
Неловкая пауза вскоре рассеялась, оставив после себя чувство ужасного голода.
Принимаясь за суп, Катерина с грустью взглянула на середину стола, где воскресными завтраками стояла ваза с домашней выпечкой Марфы, более всего из которой Катерине нравились пирожки с капустой. Ныне на этом месте покоилось блюдо с соленьями.
Стоя в кухне, Марфа с Матвеем обыкновенно наслаждались профессиональной этикой в терпеливом ожидании, пока хозяин не пригласит их отужинать вместе с ним, его дочерью и Анастасией, девицей, что была сиделкой при дорогом их Илье Федоровиче.
Наконец, Полковник предложил:
- Марфа, дорогуша, тащи своего оболтуса сюда, все накрыто.
Гувернантка с камердинером вошли в столовую, и заняли свое место во главе длинного стола, обращенной к двери в кухню. Напротив сидел Полковник, места вдоль окон были, по обыкновению пусты, а в длинной части стола, обращенной к центру комнаты, просторно расположились Катерина с Анастасией.
- Спасибо, Валерий Никифорович, - скромно поблагодарила Марфа.
- Да, спасибо… - буркнул эхом Матвей.
- Всем приятного аппетита! - Катерина открыла ужин.
- Спасибо. Вам так же, - отозвались остальные.
Полковник съел несколько ложек ухи, после чего отрезюмировал:
- Спасибо, Марфуш, это то, что нужно, - и подмигнул ей.
- Да, очень вкусно, - неожиданно для себя самой сказала Анастасия.
Полковник сообщил, что не может выпить, однако предложил желающим аппетита ради причаститься к водке, которую готовит Марфа. Желающих, кроме молчаливой Анастасии не нашлось, и тогда Полковник подтолкнул гарнизон к верным действиям:
- Ежели нам сегодня в Отрадное ехать, ужель все туда прямо так трезвыми помирать и поедут? - и ехидно улыбнулся.
- Тьфу ты! Валерий Никифорович! Погоди наливать, я сейчас рюмки принесу! - Марфа унеслась в кухню.
Когда, наконец, перед каждым установилась стопка, наполненная водкою, и Полковник приготовился было, произнести тост, Анастасия спросила невпопад:
- Подождите… "Ежели" - это, значит, мы можем никуда и не поехать? - догадка привела ее в сильное расстройство.
- Ну да, - Катерина провела рукой за ухом, сквозь водопад темных волос, - Посмотрим, вдруг сильно пьяные будем, - вдруг нашлась она, - Но вы не переживайте, мы вам таксомотор до дому вызовем.
- Ну хорошо, - нехотя согласилась Анастасия.
- Что ж, давайте за это и выпьем, - поднял рюмку Валерий Никифорович, - За то, чтоб сбывались все наши с вами планы!
- Дай Бог.
- Да.
- Спасибо.
- Угу.
Выпили.
Затем было еще несколько тостов, в том числе т.н. "за нашу милую гостью", "за родителей", "за Илью Федоровича, упокой его драгую душу", "за Марфу, хозяйку стола", и еще пара менее значительных.
Уха ненавязчиво подошла к концу, Марфа удалилась в кухню, дабы подать второе.
Вместе с обновленными блюдами, она водрузила в центре стола блюдо на высокой ножке, накрытое хлопковой салфеткой, из-под которой пробивался сводящий с ума запах печеностей.
Катерина не выдержала и приподняла салфетку:
- Марфочка! - воскликнула она, - Что же ты такое придумала?
Марфа появилась в столовой улыбаясь, и произнесла:
- Катерина Валерьевна, Бог с вами, да вы же сами мне давеча наказали расстегаев напечь!
- Так ведь теста не было! - не верила своему счастью Катерина, поглядывая в то же время на странные белые лепешки с начинкой.
- Так и не появилось его, Катерина Валерьевна, - мудро заключила Марфа, - Лепешек простых наделала, да начинку из риса и рыбы ими обернула.
- Кудесница! - восхитилась Катерина, - Позволь, я тебя немедленно расцелую!
- Пирожок сначала съешь, чтоб целовалось слаще! - поддернула хозяйку Марфа.
- После ужина ты - моя! - Катерина ткнула пальцем в няньку.
- Пальцами не тыкай мне тут, чай не одна! А ну ешь давай, сказала! - возмутилась Марфа.
Катерина с энтузиазмом принялась за дело, игнорируя второе.
- А я думаю, чего рыбы в ухе нет! - воскликнул Полковник.
- Все на расстегаи извела, Валерий Никифорович! - стала оправдываться Марфа, - Не серчайте, уж больно Катерина Валерьевна истосковалась по выпечке домашней, в воскресенье-то ведь с похмелья помирали все, прости Господи, не до пирогов было.
Катерина с любовью поглядела на Марфу.
- Согласен, - справедливо рассудил Полковник, - Это дело уважительное.
- Дык, за такое и опрокинуть не грех.
- А вот и давай, - поддержал Матвея Полковник, - Поделись мастерством!
***
- Ну что, девочки и мальчики, - подвёл итог ужину Полковник, - Если кто-то ещё собирается сегодня попасть в Отрадное, рекомендую собираться.
Он вытер рот салфеткой, положил ее на стол, встал и добавил:
- У вас времени на полтрубки, жду всех в гараже.
Катерина не поверила своему счастью:
- Так мы все-таки едем?
- А ты не хочешь?
- Хочу!
- О чем же тогда тут ещё говорить, - не оборачиваясь бросил Полковник от порога и вышел из столовой.