Фозе оставил недоумевающего Германа в кабинете. Тот вскоре забудет о разговоре, и жизнь его вернется к привычному ходу вещей на ближайшие 10 лет. Сомневаться в этом не приходилось. Повторяемость цикла была неизменна. Фозе шёл по коридорам, скользя взглядом по старым театральным афишам. Царь Эдип, Генрих VIII, Пигмалион, Антоний и Клеопатра… Рабы желаний.
Фозе остановился у маленькой двери под лестницей. За полутемным коридором среди света тусклых ламп взбалмошная блондинка рисовала мушку над верхней губой. Она крутилась перед зеркалом, напевая опереточные куплеты 300-летней давности. Закрыв глаза, Фозе представил себе изящный изгиб позвоночника. Он послушно подчинялся движениям хозяйки, которая напрочь забыла о маленькой трещине. После очередного движения трещина стала чуть шире, и гримерка содрогнулась от крика.
- Тело следует беречь. Тебе ведь уже давно не 300 лет, - Фозе поднял танцовщицу с пола и перенес на тахту.
- Сама не знаю, как так получилось, - Мадлен оправдывалась, но не выглядела при этом пустоголовой блондинкой. Напротив, в ней появилось что-то рассудительное и очень старое, - Герман лично проверил декорации. Этот дурацкий столб не должен был упасть.
- Твой Герман – прохвост каких поискать. Ты знаешь, что он продал тебя на ближайшее десятилетие?
- Догадываюсь, - женщина посмотрела на Фозе, - Сделка заключена?
- Разумеется. Я никогда не ухожу с пустыми руками, - Он погладил Мадлен по голове и занял место на изящном пуфике, - Попросил у твоего директора кабинет со всем, что в нём было, и он согласился как ни в чем не бывало.
- О том, что он сам сидит в кабинете, Герман, конечно, не подумал? – хмыкнула Мадлен.
- Конечно, нет.
Мадлен перестала восхищаться таким трюками давным-давно. Сама танцовщица попалась на одну из многочисленных уловок Фозе. Тогда у него было другое имя, у неё – другая жизнь. Единственное, что осталось неизменным – беззаветная любовь к танцам. Будучи юной, свободной и еще Мирель, она верила в любовь. Тогда её впервые и продали. Встречная сделка сменила партнера по танцам.
- Скажи, долго еще это будет продолжаться?
- Условия договора неизменны, - ответил Фозе, - Ты не сможешь оставить сцену, пока не полюбишь что-то больше танцев. Моя ли вина, что ты размениваешься на таких, как Герман?
- И правда, не твоя, - Мадлен опустила голову на подушку, - Знаешь, я всё пытаюсь найти уловку в нашем договоре, и никак не могу. Неужели её нет?
- Уловка есть всегда, но не всегда она создана мной, - мужчина перебирал в руках розовое боа, - Люди сами жадны. То деньги, то слава – размениваетесь на ерунду, а вините меня.
- Я уже давно никого не виню, нет смысла. Просто живу.
- Забавно, - Фозе подошёл к женщине, - Приди ты к этой истине раньше, и мы бы не познакомились.
- Об этом я бы сожалела не меньше, - Мадлен поцеловала гладко выбритую щеку, которая через миг растворилась в воздухе вместе с хозяином.
Мадлен лежала на тахте, когда в гримерку вошёл Герман. Фигура его уже не излучала прежней уверенности. Женщине показалось, что директор скукожился, как сушеное яблоко.
- Ты одна?
- Да. Месье Фозе уже ушёл, - напускная восторженность вернулась, - Он осмотрел меня, Гери, и велел принимать какой-то порошок. Думаешь, стоит его послушаться?
- Он показался мне надежным человеком, - ответил Герман после небольшой заминки, - Кроме того, вы старые друзья, а им надо доверять.
- Хорошо, так и поступлю.
Герман вышел из гримерки. Дверь закрылась, разделив две души, связанные договором.
Спасибо, что были с нами!
Подписывайтесь на канал. Оставляйте комментарии.
