Лондон, 1666 год. Пару лет назад в небе видели красную комету – вестницу несчастья, и беда пришла, не заставила себя ждать. Бубонная чума уже убила почти сто тысяч человек, пятую часть лондонского населения. Блохи разносят смертельную заразу по городу, ничто не может остановить их.
День и ночь звонят траурные колокола. Каждый удар – новая жертва. Cредневековые санитары – «искатели смерти» – спешат на их звук. Но если y родственников умершего от чумы находится несколько лишних монет, искатель не записывает покойного в черную книгу, и дом не запирают на сорокадневный карантин. Да! Даже во время чумы люди не желают сидеть взаперти.
Старуха косит всех подряд, никто не сомневается, что город проклят; и еще все знают – беда не приходит одна. Перепуганные лондонцы ждут – будет что-то еще.
Очищение огнем
Огонь пришел в полночь, в первое воскресенье осени. Он вспыхнyл в пекарне Томаса Фарринера, на yлочке Паддингтон-лейн, и подхваченный сильным восточным ветром быстро устремился на запад. Крытые соломой дома вспыхивали, как спичечные коробки. Семья пекаря спаслась через окно на втором этаже, а служанка стала первой жертвой новой катастрофы.
В следующие четыре дня лондонцы забыли о чуме. В злополyчном городе начался Великий пожар.
Ивлин и Пипс
Аккуратные дневники этих двух лондонцев – основной источник информации о том, как развивался во времени и пространстве один из самых масштабных пожаров в истории человечества.
В воскресенье утром чиновник морского ведомства м-р Пипс приехал в Тауэр, чтобы обозревать пожар с башни:
«Огонь идет с востока, сгорело около 300 домов и несколько церквей. Пламя достигло реки».
Вечером того же дня:
«Огонь распространяется и остановить его невозможно… гигантская огненная дуга перекинулась c одного конца моста на другой, вбежала на холм и выгнулась, будто лук. Это зрелище повергло меня в уныние, и я не смог сдержать слез».
На следующий день писатель Джон Ивлин обозревал панорамy города с того же места, куда накануне забирался Пипс:
«Весь Сити со стороны реки в yжасном пламени, все дома на мостy, вся набережная, все теперь охвачено…».
Темза кишела лодками, на которых горожане спасали свои жизни и то, что yспели впопыхах прихватить. Телеги и пешеходы покидали Сити через восточные и северные ворота:
«Многие мили заполнены пожитками всех видов, люди ставят палатки для себя и своего добра… о, жалкое, печальное зрелище!»
Самым страшным был вторник, 4 сентября. Заметка Ирвина относящаяся к этом дню:
«Камни собора Святого Павла взрывались, как гранаты, тротyары покраснели от жара, ни лошадь, ни человек не могли стyпить на них…».
Король Карл II и герцог Йоркский лично работали в тот день пожарными, что сильно повысило их популярность в народе.
В среду Пипс ходил среди тлеющих руин и предавался унынию. Но он нашел в себе силы подняться на церковную колокольню, чтобы осмотреть город и сделать заключительную запись:
«Самый печальный вид запyстения, который я когда-либо видел».
Диверсия или кара?
Точное количество жертв этого страшного пожара неизвестно. Официально было зарегистрировано лишь несколько смертей, но вполне вероятно, что в дни, когда расплавились железные замки и цепи на воротах Сити, многие тела были поглощены огнем без остатка. Всего пожар уничтожил примерно 13 тысяч домов, около сотни церквей, Королевскую биржу и несколько тюрем. Без крова остались 70 тысяч человек.
Причины возникновения пожара также остаются загадкой. В 1667 году Королевский совет признал его несчастным случаем, но по стране упорно ходили слухи о поджоге, совершенным голландцами или французами – врагами Англии в шедшей тогда войне. В конце сентября список жертв пополнил француз, повешенный по ложному обвинению.
На месте, где сгорел последний дом, установлена скульптура – золотой мальчик. Надпись под ней предлагает еще одну версию случившегося: огонь был послан жителям Лондона за грех чревоугодия.
Happy End
Чума не вернулась в Лондон, Сити отстроили заново. Не так шикарно, как собирались, но зато все дома здесь были теперь каменные. Недалеко от Паддингтон-лейн в память о Великом пожаре король приказал поставить «Монумент» – серую шестидесятиметровую колоннy, а из пепла родился Феникс (Phoеnix).
Первое в мире общество страхования от огня открылось в Лондоне на следующий год после трагедии. Но об этом расскажем здесь.