Дредноут. Корабль, о котором слышали все. Имя собственное, ставшее именем нарицательным. Инновация, разделившая все корабли на до-дредноуты и дредноуты. Одна из причин Первой Мировой и, наконец, просто продукт сознания британского гения. Так что же это за корабль? Как он появился и главное — почему стал настолько прорывным?
Начало XX века. Колониальные империи за 50 лет совершили рывок от деревянных кораблей до вполне-таки современно выглядящих броненосцев на двигателе внутреннего сгорания. Балом правит Британия, совсем недавно принявшая двухдержавный стандарт — доктрину о том, что Британия должна иметь флот в два раза крупнее, чем у двух последующих стран в сумме. Надо сказать, что у неё это неплохо получается: на 1905 год Британия имеет 50 линкоров против 23 немецких и 35 крейсеров против 8 немецких. Внезапно все работы на верфях замораживаются: 18 месяцев Британия строит один единственный корабль, бросив на него все возможные силы — Дредноут. Это была лотерея невероятных масштабов: Дредноут настолько превосходил все другие корабли, что завершение его постройки означало обнуление позиций на мировой арене и начало огромной гонки вооружений. Почему же Британия пошла на такой риск? Чем же так выделялся Дредноут?
Начать стоит с основ морской стратегии тех времён. Все корабли оснащались двумя видами вооружения: крупнокалиберными 12-дюймовыми пушками (30 см, пострелять издалека) и малокалиберными 6-дюймовыми (15 см). Понятное дело, что 6-дюймовки в разы быстрее заряжались, поэтому весь бой на бумаге строился примерно так:
Пункт 1: Постреляем издалека, в нас постреляют издалека
Пункт 2: Сойдемся на близкую дистанцию
Пункт 3: Постоянно стреляем из 6-дюймовок до аннигиляции противника
Такая стратегия называлась «град огня» и была бы вполне обоснованной, если бы не одно но: 6-дюймовки были абсолютно бесполезны для чего-либо кроме боёв на близкой дистанции. Выйдите за дистанцию в 4 километра — отлично, вы безоружны. А тут как раз Русско-Японская война, где в попытке вырваться с осаждённого Порт-Артура русские дали бой японцам на дистанции в 13 (sic!) километров. Да и основной огонь в ходе Цусимы вёлся примерно с 6 километров. Стратеги и инженеры начали что-то подозревать. Положение обострялось появлением новых торпед повышенной дальности: стоит тебе подойти поближе, как ты становишься потенциальной целью для ваншота. Одним словом, дистанция боя увеличилась в разы. Надо было что-то предпринимать.
Почему мелкий и средний калибр был неэффективен на дальней дистанции? Всё очень просто: из-за малой массы снаряда его очень успешно тормозит сопротивление воздуха. В итоге он либо просто не долетает до цели, либо не наносит никаких повреждений. Кроме того, как мы помним, основное преимущество мелкокалиберных пушек — огромная скорость перезарядки. Но реализуема она, опять-таки, только на малой дистанции, где целиться можно методом «мы направили в сторону корабля пушку, огонь на поражение». На большой дистанции такое не прокатывает — снаряд больше нельзя запускать по прямой, не долетит. Нужен расчёт баллистической траектории. А для этого надо постоянно измерять расстояние до цели (которая, кстати, на месте не стоит), поднимать-опускать пушки… Словом, вся скорострельность мелкого и среднего калибра сводилась на нет.
До адмиралов и конструкторов разных стран примерно в одно и то же время начинает доходить простая, но гениальная мысль: если мало- и среднекалиберные пушки а) стреляют так же медленно, как и крупный калибр (теперь надо целиться) б) не наносят каких-либо повреждений, то на кой чёрт они вообще сдались? Появляется концепция all-big-guns battleship. Название говорит само за себя: снести все пушки, кроме самого крупного калибра — на тот момент, 12 дюймов. Это решало проблему боя на дальних дистанциях: во-первых, снаряд тяжёлый — не замедляется воздухом и не теряет пробивной силы. Во-вторых, снаряд ТЯЖЁЛЫЙ — даже одно попадание наносило существенные повреждения, это вам не горохострелы 6-дюймовки. В-третьих, однотипное вооружение имеет массу других плюшек: можно централизованно руководить огнём — посчитали расстояние, уравнение вывели, скомандовали, насколько сильно пушки поднять/опустить — вуаля, ваша точность повысилась. Со смешанным вооружением такое не прокатывало: вместо одного уравнения надо было считать три (на каждый калибр), да и путаница возникала. Добавить к этому упростившуюся логистику погрузки/хранения/распределения снарядов, возможность свободно заменить раненый персонал на пушке людьми с других пушек и кораблей без необходимости переучивания… Словом, идея постройки all-big-guns battleship была очень привлекательной.
В теории. А на практике её никто не применял. Чтобы сделать первый шаг и взять всю ответственность на себя, нужен был человек со сталью не только в голосе и походке. Встречайте — адмирал Джон «Джеки» Фишер. На 1899-1902 год — командующий британским Средиземноморским флотом. Человек на ножах со своим прямым руководством. Человек, который бомбардирует адмиралтейство сообщениями «дайте больше кораблей», а на игнорирование отвечает постоянными сливами компромата в лондонские газеты. Человек, который даёт балы на палубе своего корабля, а потом постфактум отсылает чеки в адмиралтейство с требованием оплатить. И в то же время — величайший реформатор и визионер британского флота.
Послужной список Джеки Фишера объёмен, но сегодня нам интересен, в первую очередь, Дредноут. В 1900 году Фишер, постоянно ожидающий отставки (неудивительно) узнаёт, что его хотят взять на работу в Элсвик, крупную судостроительную компанию. Вот что он по этому поводу пишет в своём письме: «Это место, где я буду процветать. Я сразу же начну работать над проектом, который перевернёт привычные представления о морских сражениях. Это будут линкор, крейсер и эсминец на революционных принципах — нефтяное топливо, турбины, однотипные пушки по всем бортам, скорость, большая, чем у всех других кораблей. Без мачт, без дымовых труб и т.д. И я всё это построю за 18 месяцев, продам в два раза дороже. Подниму акции Элсвик на 50 процентов».
Но судьба складывается таким образом, что никуда Фишера не увольняют — напротив, в 1904 году (как раз после Цусимы) он занимает пост Первого Морского Лорда — верховную должность в ВМФ Британии. Энергичный Фишер сразу же берётся за дело. Создаётся Комитет по Дизайну, который, по факту, является всего лишь политическим прикрытием для одиозного Фишера. Фишер начинает работу. All-big-guns battleship? Есть, десять 12-дюймовок — на всех предыдущих кораблях стояло всего по четыре. «Скорость, большая, чем у всех других кораблей»? Есть, 21 узел (39 км/ч). Для сравнения, предыдущие линкоры редко выходили за 14 узлов (26 км/ч), да и то, могли поддерживать такую скорость лишь ограниченное время. Как же так получилось?
А всё дело в ещё одной инновации, которую применил Фишер: использование паровой турбины вместо обычного поршневого двигателя. Как работали поршневые двигатели на предшествующих кораблях? Внутри больших цилиндров находились поршни. Сила пара выдавливала поршень вверх, потом он шёл обратно. Энергия от движения поршней передавалась по карданному валу в винт — так корабль и двигался. Казалось бы, зачем что-то менять? А всё дело в том, что происходило это на запредельных скоростях: двигатель на крейсерской скорости совершал 120 оборотов за минуту. Представляете, какой силы нагрузка ложилась на многочисленные подвижные части механизма — например, на латунные подшипники, которые из-за этого надо было постоянно менять? Вот и выходило, что до теоретической максимальной скорости не разгонишься, да и в принципе движение на тех же самых 14 узлах (26 км/ч) в течение более восьми часов подряд приводило к поломкам. Что же представляла из себя паровая турбина? Большое количество лопастей, загнутых в одну сторону и посаженных на большой вал. Таким образом, энергия расходовалась более эффективно — раскрути турбину, и инерционные силы будут играть на тебя. Да и нагрузки на подвижные части было в разы меньше. Во-первых, давление теперь происходило не вверх-вниз, а по касательной. Во-вторых, подвижных частей теперь в принципе почти не было, кроме двух центральных подшипников.
Таким образом, инновационное применение паровой турбины — а до Фишера она применялась лишь на двух маленьких британских эсминцах — позволило Дредноуту спокойно достигать и поддерживать крейсерскую скорость в 21 узел (39 км/ч) — в полтора раза больше, чем у всех других линкоров. Кроме того, сама конструкция двигателей Дредноута была в разы надежнее и энергоэффективнее. Вишенкой на торте стало то, что турбина весила меньше, чем поршневой двигатель аналогичной мощности, на несколько сотен тонн.
Спуск Дредноута на воду и успешное прохождение им первичных испытаний произвели фурор. Неудивительно: он был лучше бронирован и значительно быстрее, чем все его предшественники. А уж об огневой мощи и говорить не приходилось: у до-дредноутов, как мы помним, было четыре 12-дюймовых пушки, две в турели спереди, две в турели сзади. Таким образом, вбок стрелять могло четыре орудия, а вперёд/назад — всего два. У Дредноута же было эшелонированное размещение турелей: две турели спереди, две — по бокам, одна сзади. Таким образом, вбок одновременно могло стрелять восемь орудий — в два раза больше, чем у до-дредноутов. А вперёд/назад и вовсе шесть — в три раза больше, чем у до-дредноутов. Если мы вспомним обозначенные в начале пункты и поймём, что на 1906 (год запуска Дредноута) любые пушки кроме крупнокалиберных уже были не важны, то слова Джеки Фишера о том, что каждый дредноут равен двум или трём кораблям-предшественникам, становятся очевидными.
При всём своём абсолютном превосходстве Дредноут стоил всего на 10% дороже своих предшественников. Неудивительно, что этот корабль совершил революцию в кораблестроении и ознаменовал начало беспрецедентной по масштабам гонки вооружений: на начало Первой Мировой (всего через 8 лет после постройки Дредноута!) у Британии было 33 дредноута, у Германии — 19.
Автор - Олег Андриенко
Коллективный исторический паблик авторов - https://vk.com/catx2
