66,2 тыс подписчиков

Я возьму свет грозовых зарниц… - 2 (Часть 16)

22 августа 202022 авг 2020

3424

8 мин

Оглавление

Первая часть повести
Первая часть повести

Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5

Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть11

Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 17

Часть 18 Окончание

Все публикации этого автора

Первая часть повести

￬

Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6

Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11 Часть 12

Часть 13 Окончание

Наташа задумчиво улыбалась, рассматривала фотографии в смартфоне. Протянула Сергею:

- Андрюхин и Маришкин сын. А Андрюшка, смотри, уже старлей! Они с Маринкой в Заполярье служат.

Сергей внимательно посмотрел фотографии, незаметно кивнул старлею: ну, вот, видишь… Хороша твоя Маришка. И сын у тебя молодец: с тобой – две капли воды… А за Натаху ты на меня зла не держи… у нас с Натахой жизнь одна на двоих…

Наташкин животик становился всё больше кругленьким, уже так трогательно приподнимал простенькое домашнее платьице – ножки оголялись выше коленей. А Наташка оставалась лёгкой и быстрой, кружилась по их маленькой квартире, убирала, стирала, готовила. Серёженьку своего ждала – то с тренировочных полётов, то с парашютной подготовки.

Чернота Натахиных глаз стала совсем бездонной, мягкой-мягкой… особенно – когда она на Серёженьку своего смотрела. А связь между ними становилась вообще неразрывной, совершенно непостижимой: слов не надо было, чтобы понять невероятные тонкости в настроении, состоянии друг друга. Хватало взгляда, вздоха… улыбки, даже – едва уловимого движения ресниц… И всё же они много говорили. Про МиГ-41, про МКС. О Степновке, озере… о душистом сеновале. Как-то Сергей притих в полном изумлении: Наталья вспоминала степь… с грозовыми зарницами… Сергей даже глаза прикрыл, слушал Натахин голос… а бело-голубые зарницы вспыхивали над полынной бескрайностью… над цветом молочая… над их с Наташкой поцелуями…

Среди разговора Наташка вдруг чувствовала невысказанную Серёжкину тревогу:

- Серёженька?..

- Натаха… Наташенька!.. – брови Серёжкины изламывались от невыразимой боли: – Тебе не страшно?

Наташа понимала, о чём он.

- Нет, Серёженька, не страшно… – на секунду умолкала… потом у Сергея начинала кружиться голова от её нежности, а она по-девчоночьи просто… и по-женски неоспоримо объясняла: – Я люблю тебя, Серёженька… И боль мне счастьем будет… это же так бывает – с болью… – И с вековой женской гордостью – оттого, что она женщина… что беременна от него, и это следствие его ласки и нежности… оттого, что будет рожать от него – важно добавила: – Нас же тоже рожали… – Обняла его, поцеловала в висок, где у него билась, пульсировала жилка, прошептала: – И я сильная. И она, Танюшка, тоже сильная – я же знаю. Мы с ней справимся.

Сергей ошеломлённо переспросил:

- Танюшка?..

Наталья улыбнулась, ресничками взмахнула:

- Ну, да. Мы назовём нашу девочку Танечкой. Я уже её так зову – Танюшей. И она отзывается!

Целовала повлажневшие Серёжкины ресницы…

Сергей, затаив дыхание, спрашивал… о самом сокровенном:

- Наташка… а как она там?..

Наталья опять поняла мужа. С той же тайной женской гордостью улыбалась его беспомощному вопросу.

- Знаешь, Серёженька… когда девчонкой была… ну, нам всем интересно было: как это, если у тебя ребёночек… вот здесь… Женщины рассказывали, говорили – кто как: то бьётся… то толкается… то вообще – брыкается… а наша девочка… Серёженька, знаешь, я чувствую, как она плещется… вот будто плавает… ручками плещется… Я её так люблю, Серёженька! А она тебя любит. Когда ты говоришь, она затихает, радуется… а потом опять ручками потихоньку плещется…

Из Серёгиных глаз катились слёзы, а он не замечал их, целовал Натахины глазки с бездонной мягкой чернотой…

Как-то зашли в гости Нечаевы, Владимир с Любашей. Серёга, крестник и племянник, уже ходил в первый класс. Своего крёстного и тётю Наталью Серёжка очень любил. Сейчас стеснительно прижался к Наташиному животу, притих. Володька, пользуясь случаем – кто-то ему говорил, что дети чувствуют, кто в животе у беременной женщины, – подмигнул сыну:

- Ну, Серёга… прислушайся, кого нам тётя Наталья родит.

Серёжка посмотрел на Наталью, потом на отца. Сказал серьёзно:

- Девочку.

Наташа обняла племянника. А Владимир заботливо оглядел сестру, предложил:

- Натаха, тебе, наверное, лучше домой поехать, к матери. Там рожать будешь.

В Натахиных глазах метнулся испуг, но он быстро сменился откровенным негодованием, реснички и ладошки взлетели, затрепетали. Володька поднял руки:

- Понял, понял – Серёженьку некому будет варениками кормить!

Любаша толкала мужа в бок, а Сергей не слышал Володькиного ехидства, успокаивал Наташкины реснички и ладошки, целовал её колечки-завитушки.

… Света возвращалась с работы. Шла медленно – так хороши синие вечера в конце марта. Удивительно: летом тёмно-коричневые, серые ветки сейчас были нежно-розовыми. Розовела даже кора берёз. А в лужицах к вечеру ещё появлялся звонкий, хрустящий ледок. Света присела на скамейку под ивой. Напротив сидели две женщины. Негромко переговаривались:

- Я тебе точно говорю… напоили. Сделано это. Видно же.

- Я и сама так начинаю думать, – грустно признавалась женщина помоложе. – Иначе – с чего бы это… так неожиданно… – женщина вздохнула совсем безысходно.

- А я говорю тебе – надо поехать… Думаешь, ты одна… Дождёшься, уйдёт Димка.

Света усмехнулась: так странно было слышать здесь, в их городке, где живут космонавты, конструкторы ракет, учёные… разговоры о приворотном зелье…

-Ирину из отдела снабжения знаешь? Её Игорёк… –дальше Света не расслышала, – так эта Ольга до сих пор даже не смотрит в его сторону… а Ирка беременная – вторым.

Незаметно для себя Света напряглась, даже не дышала – прислушивалась. И дождалась:

- Зарина эта… врач, между прочим. Чтобы ты знала. В городской поликлинике работает. Её все знают – чернявая такая, цыганка она по бабке. Оставь свою иронию – она многим помогла. А вообще, смотри сама… Мне просто жалко, что ты на Димку своего столько лет потратила, и так легко готова отдать его Полинке этой. Ну, давай – рубашки перегладь… носки перестирай, сложи аккуратно в чемодан… проводи его до порога… и отдай.

Зарину Светлана хорошо знала. Действительно – на цыганку похожа. Красивая – Света всегда любовалась её волнистыми волосами, какой-то удивительно лёгкой, изящной полнотой. Зарина была простой и приветливой. Её хвалили – как знающего терапевта, старались попасть на приём именно к ней. Так вот ещё…чем, оказывается, известна Зарина Михайловна. Светланино сердце гулко стучало: а вдруг!.. Ну, нельзя же отрицать… что всё-таки есть… есть что-то такое… необъяснимое… а зачем объяснения… лишь бы помогло… чтобы отвернулся Сергей от этой деревенской девчонки… Света всё же не могла не признать, что этой деревенской девчонке изумительно идёт лейтенантская форма… А в городке говорят, что она талантливая лётчица. Осенью военно-транспортный Ил-76, вернувшийся с Хмеймима, рассказывают, посадила прямо безупречно – заменила раненого Донцова. Когда уже беременной была. А в соревнованиях по рукопашному бою эта Наталья, жена Сергея, выступала за команду космонавтов. Чемпионка!.. А всё же, мстительно радовалась Светлана, деревенщиной была, деревенщиной и осталась – от этого не отмоешься, если в крови этот говор… понятия, манеры.

Света давно уже нашла в себе силы признаться, что её – нет, не любовь… девчоночья влюблённость – в курсанта Серёжку Шатрова прошла… Но!!! Если бы Света первая поняла, что даже их с Серёжкой близость не была любовью… а лишь простым юношеским максимализмом: узнать… попробовать… добиться!.. А он понял это раньше. А главное… Это то, о чём говорит её психолог. Женька прав – Света чувствовала. У Сергея и этой Наташки любовь и правда… что раз… не в миллион лет… раз в вечности случается… Но – почему?!! Почему у Сергея – с ней?!..

Честно говоря, в Светины планы вовсе не входит развод с мужем. Как там у Пушкина: привычка… свыше нам дана… замена… счастию она?.. К Женьке Света привыкла, гордилась, что она его жена – психолога Тихомирова уважали в городке, семью их образцовой считали – из-за Женькиного неистового отцовства. На фоне Женькиного отцовства её нерадивое материнство совсем не бросалось в глаза… Признаться, и сын растёт – на удивление! – без проблем, мальчишка покладистый, воспитанный, здоровый… И всё это бросить… ради памяти о студенческой влюблённости… Нет, неоправданно. Конечно, в студенческую юность космонавта хотелось – не психолога. Но Света давно не студентка… Совмещать космонавта с психологом – это одно. А терять устоявшееся благополучие неразумно. И ещё хотелось… хотелось просто доказать, что – ну, не бывает такой Вселенской любви! И просто поставить эту девочку, что возомнила себя женой космонавта, на место. Светлана часто прислушивалась к себе: да если бы Сергей выбрал… ну, вот хоть Леночку из отдела аэронавигационного обеспечения полётов… да она, Светка, и не охнула бы. К тому же знала: Леночка Леночкой… а Серёжка Шатров её, Свету, не забыл бы… и встречались бы они по-прежнему… и ещё раз подтвердилось бы, что это дело обычное: жена не стена… тем более – для Шатрова, что ни одной юбки не пропускал… до той роковой поездки в тьмутаракань эту степную… Свету вдруг осенило: а, может, и его… Сергея… напоили в этой Степновке?.. Уж как-то сразу он ума сошёл… Из-за Натахи этой. Прямо дышит ею! Кажется, сердце у них одно на двоих… кровь одна на двоих… не видела бы сама – не поверила, что так бывает… Наташка его – казачка. А что – они, казачки эти, там, у себя в степи, чего только не умеют! Света помнит, как от Наташкиных волос прямо волнами катился запах каких-то трав и цветов...