История Санкт-Петербурга неразрывно связана с именами многих выдающихся архитекторов. Кто-то был приглашен для работы в городе на Неве из-за границы, кто-то, приехав, как сейчас говорят, "отработать по контракту", но влюбился в Петербург и остался в нем навсегда, а кто-то вписал свое имя в книгу русского зодчества. Одним из таких замечательных мастеров своего дела был Савва Иванович Чевакинский.
Будучи выходцем из дворянской семьи, Савва мог рассчитывать на карьеру военного, но судьба распорядилась иначе. За самовольный уход из академии Чевакинский был исключен из Измайловского полка и поступил в ученики к Ивану Коробову, одному из самых известных архитекторов и реставраторов своего времени. Савва оказался талантливым учеником и в 1741 году он занял важный пост - стал главным архитектором Адмиралтейств-коллегии.
Чевакинский, безусловно, был самобытным и талантливым архитектором, но немалое влияние на его стиль оказала дружба с Бартоломео Растрелли. Вместе они тесно сотрудничали, работая в Царском Селе. Современники отмечали, что между двумя классиками русского барокко никогда не наблюдалось соперничества, они именно сотрудничали, дополняя идеи друг друга. В ряде источников Чевакинского даже называют "учеником Растрелли", однако, это выглядит сильным допущением. Бесспорно, Растрелли в то время считался звездой на архитектурном небосводе Петербурга, но разница в возрасте между двумя зодчими была невелика и, скорее, речь идет о передаче опыта между коллегами, а не об отношениях "учитель - ученик".
Но нельзя отрицать, что Чевакинский был восхищен гением Растрелли. Лучшее подтверждение тому - комплекс Никольского собора, в котором Савва Иванович отчасти повторяет мотивы Смольного собора, включая так и не построенную до конца колокольню.
Читайте также:
Архитектура Петербурга: интервью с со скульптором Павлом Шевченко
