В предыдущей статье я рассказывала, что глава семейства, Карп Осипович, был на все руки мастер и даже самострел как-то изготовить сумел. Был этот самострел большим подспорьем, но, конечно, мясом семью накормить вдоволь не мог, хотя в Саянской тайге водилось и водится много разнообразного зверья: медведи, волки, олени, лисы и зайцы. Казалось бы, чего проще - ставить петли на зайцев и всегда жить с мясом и мехом. Но тут вступали в действие законы старообрядцев: есть можно только того зверя, что с копытами. Остальных - грех.
Поэтому Лыковым оставались только маралы. Они добывали мясо, загоняя маралов в ловчие ямы. Выкапывать такие ямы было тяжелым и изматывающим трудом, ямы копались неделями, с учетом того, что инвентаря было мало, и его берегли, как зеницу ока. Был еще один способ - Савин и Дмитрий просто загоняли маралов до изнеможения, чтобы потом добить ножом. Понятно, что оба способа были доступны только в те годы, когда младшие Лыковы достаточно подросли и вошли в силу, чтобы выполнять такую тяжелую работу. Кожу после поимки выделывал сам Карп Осипович, и из нее уже шили обувь.
Но основным продуктом в семье старообрядцев была рыба. Когда Надежда слушала рассказы Агафьи, у нее сразу возник вопрос, который, я думаю, появился и у вас: как они сохраняли рыбу и мясо на зиму, живя без соли? Оказывается, в рыбе есть своя соль, и при вялении она эту соль выделяет (сразу скажу, что мне это очень сложно представить, но ведь жили они как-то без соли много лет?). Кстати, младшие, те, кто родились уже после последнего исхода, без соли ели спокойно, потому что не знали ее вкуса совсем. А вот старшим Лыковым было трудно. Карп Осипович, на вопрос: "Без чего было сложнее всего?" так и ответил: без соли (поэтому мне не очень верится тем комментариям, в которых говорят, что они ходили за солью на Телецкое озеро. Я писала уже об этом). А еще Агафья рассказывала, что, если ребенок заболевал, ему давали полизать кусочек каменной соли, как делают это олени, и ребенок выздоравливал.
Про одежду из конопляной холстины я тоже уже рассказывала. Сшивали все нитками из той же конопли. Дмитрий однажды ухитрился сделать иглу из вилки, принесенной из "внешнего мира" во время исхода. Понятно, что это была игла для "грубой" работы, но ведь и такие нужны! Иглы вообще берегли, как зеницу ока. Однажды пришлось провеивать весь мусор с пола в избе, потому что кто-то обронил иголку на пол. И ведь нашли!
В предыдущей статье я писала, что летом Лыковы обычно жили "под кедрой". Сейчас Агафья летом спит в шалашике, построенном на огороде (фото на обложке статьи), прямо на земле, укрывшись дерюжкой. А вообще, может уснуть прямо там, где работала. И при этом, как отмечает Надежда, запаха от Агафьи нет вообще, несмотря на то, что она не моется: "кожа чистая, как у младенца".
В своем интервью Надежда рассказывает, что, для того, чтобы принести сено для тех же коз, надо идти до старого жилья - 3 км по Еринату, потом в гору больше чем на 1000 м (сено ставят там, на плато) принести его обратно на заимку на себе на ремнях, и так каждый день.
За время жизни на заимке между Агафьей и ее помощницей было всякое, да и понятно: трое человек всего (Агафья, Надежда и Ерофей), а вокруг тайга. Как говорила та же Небукина: "космонавтов психологи специально готовят" к такому "замкнутому" пребыванию, а тут обычные люди. Да и характер у отшельницы не сахар, об этом говорят все, кто ее знает. Песков в своей книге писал, что, во время его приездов жаловались обе: Агафья эмоционально, как ребенок, а Надежда скупо, сдержанно. В своих рассказах Небукина часто говорила, что, когда чаша терпения переполнялась, она часто уходила в тайгу. Поэтому материалам о том, что, якобы послушница избивала Лыкову, я не очень верю. Да и документального подтверждения им нигде не нашла.
Однажды Надежда получила от своей матери письмо с просьбой вернуться и стала собираться. Но Агафья была категорически против: "Я тебя не отпущаю туда!". А уйти без благословения Надежда не решалась: напомню, что она жила у Лыковой послушницей, а не просто помощницей. Отшельница не просто не отпускала Надежду, доходило до того, что вертолет прилетает на заимку за Небукиной, а Агафья падает в обморок и лежит. "Ты меня бросаешь, одну оставляешь." И, конечно, Надежда оставалась снова.
Так прошел целый год. А надо сказать, что время от времени на заимку прилетал художник-натуралист Сергей Усик. Многими красивыми снимками тайги и обители Лыковой мы обязаны именно ему. Конечно, он помогал староверке и с физической работой. И вот однажды по весне Надежда решила уйти с Сергеем из обители тайком, чтобы Агафья не видела их ухода. Они засадили огород, выполнили всю работу, какую могли, и ушли. Без Агафьиного благословения, за что Надежда еще долгое время чувствовала вину.
Отшельница долгое время тоже обижалась на нее, слала ей сердитые письма. А Усик, несмотря на все то добро, что он сделал на заимке, так и остался для Лыковой "тем хохлом, что Надьку увел". Кстати, по словам Надежды, никакого романа на тот момент между ними не было. Уже, видимо, на долгом пути обратно в мир они познакомились ближе и поняли, что хотят жить вместе. Они обвенчались, и теперь Надежда Усик с мужем живет (и до недавнего времени работала) на заповедном кордоне Кокши недалеко от Телецкого озера.
Подписывайтесь на мой канал, чтобы прочесть продолжение рассказа о судьбе таежной отшельницы.
