В предыдущей статье я рассказала, как добиралась до заимки Надежда Небукина, согласившаяся стать помощницей отшельницы. Со слов Надежды, которая прожила на заимке целых 5 лет, мы можем с вами узнать о быте Агафьи "изнутри", из первых уст.
К моменту прибытия Надежды на заимке было три избы. Самая первая и маленькая избушка была срублена еще Карпом Осиповичем, причем без единого гвоздя. Низкий потолок, окно, как я уже писала, размером с карман рюкзака, чтобы тепло не уходило. Когда геологи впервые вошли в эту избушку, увидели, что пол покрыт картофельной шелухой и скорлупой от кедровых орехов. Позже геологи построили им новый дом, но Лыковым не понравился запах рубероида, которым перекрыли крышу. Вот туда и селит Агафья своих помощников. Про третий дом информация, увы, различается: то ли это еще один, новый дом, то ли что?
Надежда в своих интервью рассказывает, что в летнее время Лыковы вообще жили "под кедрой", которая и прикрывала их от дождя, а еду готовили на костре на улице. Когда Надежда приехала на заимку, весь ее опыт подобной жизни заключался в ... даче. Но, по ее словам, она специально ехала к Агафье - меняться. И, опять же, со слов Небукиной, отшельнице иной раз "приходилось и палку в руки брать, чтобы воспитывать". (интересные отношения, вам не кажется?) Вообще, читая материалы, я очень часто встречала слова, что, дескать, у Агафьи практически монастырь на заимке, где она - хозяйка. Сама же она называет свое жилище "обителью". Да и Надежда говорит, что ехала к ней послушницей, т.е., как я понимаю, учиться послушанию.
Итак, распорядок дня в этом "монастыре" следующий: Агафья встает часов в 6 утра и начинает молиться. Молится за все и за всех, истово и по словам Надежды, "как ребенок". Сама же помощница, помолившись, отправлялась на работу: коз и кур накормить, траву косить и прочее. И бывали такие случаи, например: туча, невдалеке дождь поливает, а Агафья помощницу посылает: "Иди коси, я зря молюсь, что-ли?" И туча уходит. (без комментариев 🤷♀️)
На Еринате сетки для рыбы ставили, а осенью - так называемые "заезды": на перекате, где мелко, полностью перекрывается река - сначала бревна, потом слеги (тонкие перекладины), а сверху - переплетенные ивовые прутья. И только в одном месте оставляется проход, куда идет рыба. А потом целый день ходили по этому заезду с палкой (вот тут я немного не поняла: они ее глушили, что-ли? Или, как острогой били?). А потом эту рыбу солили поровну: бочку Агафье и бочку Надежде.
Хозяйство у них было разное, потому что Агафья считает себя чистой (а остальных, следовательно, нет). Вообще, я много где читала, что у старообрядцев так принято: свою посуду чужим не давать, и вещи, побывавшие в руках людей из "внешнего мира", не брать. Даже печки у них были разные. (Сразу тогда вопрос: а что с помощью? Все эти крупы, мука, соль и т.д. - они ведь тоже из внешнего мира? Что-то мои вопросы множатся, так что лучше вернемся к рассказу Надежды.)
С тех пор, как заимку "открыли", а особенно, когда началась опека губернаторов, то привозят на заимку все. Но был как-то момент, когда вертолета долго не было, и остался всего один мешок муки. Так Агафья этот мешок припрятала, и хлеб из этой муки не пекли. Так и ели картошку с картошкой.
Лыкова много рассказывала Надежде об их жизни "в изоляции". Карп Осипович был на все руки мастер. Избу возводил сам, в одного. Для этого топорища специальные делались - изогнутые, чтобы обтесывать можно было. Печи сам клал - из камня и глины. От иголки до ружья мог сделать: не совсем ружье, конечно, но... Нашел какую-то железяку, сделал гвоздем резьбу и получилось подобие самострела. Большим подспорьем им этот самострел был: и животных стреляли, и медведя отпугивали.
Подписывайтесь на мой канал и читайте продолжение рассказа в следующей статье.