Антон и не помнил толком когда захотел покреститься. Однажды в двенадцатилетнем возрасте, попав в городской кафедральный собор, он ощутил там странное волнение. Забрёл туда из детского любопытства и потом его уже влекло вновь и вновь под гулкие своды храма. Что? Долгое время Антон и сам не мог понять. Ещё долго без какой-либо конкретной цели он частенько заворачивал в христианскую святыню, где ему правнуку религиозного иудея бывать, вроде бы и не пристало. Стоял в сторонке, недалеко от алтаря, с наслаждением вдыхая запах восковых свечей, перемешанный с курящимся ладаном, и пытался разобраться в причинах душевного смятения. На него подозрительно зыркали из под платков пожилые женщины со строгими лицами, похожими на скорбные иконописные лики, и словно удивлённо вопрошали:
- Зачем ты здесь, парень? Шёл бы лучше к своим, в синагогу.
В Лос-Анджелесе на появление новичка в местной русской церкви прихожане особо и не отреагировали. Ограда дома Господня всегда открыта для каждого. А когда Антон обратился к тамошнему священнику с давним намерением принять православие, тот не стал выпытывать, что именно его подтолкнуло к этому решению.
- Бог тебя сюда привёл, - смиренно проговорил уже немолодой служитель, заметив как у почти его ровесника повлажнели глаза, - и не мне, ничтожному, спрашивать - почему. Промысел того, кто всем нам поводырь.
Предателем веры праотцов Антон себя не чувствовал. Ведь крестился он не по сложившимся обстоятельствам, а по велению сердца. Да и не отрекался от Моисеева Закона, завещанного ему предками, как не отступились от него Христовы ученики - апостолы, рождённые еврейскими матерями. Не говоря уже о назаретянине, сыне плотника Иосифа и Девы Марии, который повёл за собой соплеменников Антона.
Нательный крестик Антон не снимает. Надетый во время таинства обряда, совсем простенький, он с ним всегда. Его то и заприметил с один из прежних знакомых Антона, с которым когда-то оба делили квартиру в эмиграции в Ладисполи, а сегодня, спустя годы, вдруг столкнулись друг с другом на автомобильной заправке. По случаю встречи заехали в близлежащий ресторанчик, как водиться, пропустить по рюмке и перекинуться парой слов. Там за столиком тот и впёрся глазами Антону в грудь.
- Уж не покрестился ли ты? - бывший сосед по кухне и по санузлу иронично кивнул на скромный крестик, выглядывавший из под распахнутого ворота рубашки. Неожиданное открытие его явно шокировало - еврей, и с крестом?!
- Да, - не желая продолжения расспросов, односложно ответил Антон. Застегнул на рубашке пуговицу и перевёл тему. Разговор не затянулся. Опрокинули по стопке текилы, обменялись последними новостями и поспешили по своим делам, каждый занятый собственными мыслями:
"...Господи, прости ему, как и мне, грешному, пробелы в воспитании, - вздохнул Антон, смущённый посторонним вниманием к глубоко личному поступку.
"...Похоже, человек не бедствует, судя по машине. Ну, а чего тогда крест такой вшивенький на шнурочке носит? Прикупил бы какой поприличнее, раз уж в бога поверил. Золотой. И цепочку, - недоумевал знакомый Антона.
Чем меряем смысл жизни, тем и живём.
