Леонид ЖУКОВ
Вчера я был на абсолютном нуле. Я ничего не мог и мне ничего не хотелось. Хотелось лечь и помереть.
Мне казалось, все ресурсы мои исчерпаны, я больше ничего не могу. Я не могу никому ничего дать. И мне никто никто ничего не даст. А если кто и придёт, то лишь попросить или потребовать. И тогда, быть может — ответ на жёсткое требование — я как гальванизированный труп, дёрнусь и сделаю что нужно. Если кто и придёт ко мне, то придёт взять, а не дать.
Дай, дай, дай — вот зачем я ещё нужен. А дать нечего. Значит, не нужен.
Просто так никому не нужен, просто по любви, такой как есть, как таковой. И вот, отключённый от энергетической сети любви, я выключен. Как писал когда-то Александр Блок, «как тяжко мертвецу среди людей живым и страстным притворяться». Но энергетический ноль находится ещё ниже этого состояния, замеченного Блоком. Это не депрессия.
Это именно что абсолютный ноль. Потому что в другой раз, как мне представлялось, я мог бы что-то сделать. Надо просто подождать.
Остановиться. Выспаться. А завтра энергия вернётся. Простая механика. Мне кажется, это состояние не описано в психотерапевтической литературе. Его описал Бахтин, который заметил, что именно Другой может дать мне форму и делает он это посредством любви. Но абсолютную любовь мне, как таковому, не даст никто. Абсолютную может дать только Бог, но не люди! И вот я остаюсь один. И Бога нет. И меня нет.
Осталась лишь моя пустая оболочка и даже на то, что я сам по себе хотел бы сделать, у меня уже нет сил. О чем думал Христос в Вифлеемском саду, когда все его спутники, которых он просил не спать, уснули? И думал ли? Что чувствовал? Что переживал? Возвращаясь к психологии, я назвал бы это состояние «вифлеемским синдромом». #практикующий_терапевт_лж