Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 15 Часть 16
Разъярённой медведицей кинулась на зятя Катерина. Вцепилась пятернёй в лицо:
- Я предупреждала!.. Глаза!.. Глаза выцарапаю… если дочку мою… ударишь, – Катерина задыхалась.
Вошёл дед Григорий. Оторвал Катеринины руки от лица опешившего подполковника, закрыл собой жену и дочку. Стоял перед ним спокойно, в глаза смотрел. Самарцев схватил тестя за рубаху на груди:
- Ну, чтоо?! Забрал у плохого отца дочку?! Хорошо воспитал? И чего добился?! Позора?!
Дед Григорий сбросил руки зятя, с сожалением вздохнул:
- Честное слово, Андрюша… – Подполковника передёрнуло от Андрюши: ведь знает же… знает, хрен старый, как его бесит это – Ааандрююша!.. А дед продолжал: – Честное слово, я всё надеюсь, что ты умнее… Какой позор? Парень служит. Вернётся солдат – свадьбу сыграем.
- Свааадьбу?! Не дождётесь! Сваадьбу!!!
- А ты чего дождёшься? – тесть по-прежнему говорил спокойно. – Или напомнить, почему Марина домой, к тебе… не вернулась? Иди-ка ты, Андрюша, отсюда… в свой дворец. Без тебя справимся.
- Да я вас… всех!!! – Подполковник ударил рукой по столу – аж посуда зазвенела. – Я вам… я вас за позор этот!.. Уничтожу!
- А себя-то помнишь, Андрюша?.. Ольга тоже совсем девчонкой была… когда забеременела от тебя.
- Ошибся… ошибся я тогда… по молодости, – голос Самарцева охрип.
-Вот-вот… ошибся. У тебя вся жизнь – либо ошибка, либо – всё правильно… А на свете, Андрюша, ещё и любовь бывает. У Маринки с мальчишкой этим – любовь. А ты так и не узнал, что это такое: любовь. Не научился любить-то. А он, мальчишка этот, хулиган… Он, посмотри, как любить умеет! Маринка дни считает до его возвращения. И счастье в глазах у неё. Живёт она им… и дышит.
Подполковник порывался к жене:
- Ты… ты у меня… да я тебя!..
Дед Григорий нахмурил брови. А в голосе – будто жалость даже:
- Никто тебя здесь не боится, Андрюша. Ты ж не у себя в околотке.
Самарцев выскочил из дома тестя. У машины его поджидал Томилин.
- Ладно, Степаныч. Не рви сердце. – Подмигнул: – Оно, если хорошо подумать… беде твоей можно помочь. Давай, садись. Ко мне поедем. У меня сегодня люди соберутся, обсудить кое-что надо. Моя пельмешки затеяла. Посидим, отвлечёшься, успокоишься… обмозгуем, как с девкой твоей быть.
Опустела одна бутылка водки, незаметно – другая. Томилин подсел к Самарцеву, обнял. Ухмыльнулся:
- Говорил тебе, Андрей!.. Давай дело хорошее сделаем – сватами будем. Детям чтобы… И нам – хорошо. Мой-то… давно посматривает на Марину твою. Узнал вот… о позоре её… Женюсь, говорит. Так и заявил нам с матерью: женюсь на ней! Прикрою!
А в ушах Самарцева – голос деда Григория:
- А он, мальчишка этот, хулиган…Он, посмотри, как любить умеет…
Поднял на Томилина угрюмые глаза:
- Что ж я… Твоему Стасику … по-твоему, силой её под венец приведу!
Томилин развёл руками:
- Ну, силой там… или по-другому – твоё отцовское дело. – Вздохнул: – Позор твой… позор прикрыть хотелось. Стас – благородный мальчик, воспитанный. А ты смотри, Степаныч. На нет и суда нет… смотри сам. – Налил по полной: – Давай выпьем!
Незаметно подмигнул своему заместителю – ужасно ушлому, прямо – куда там любому цирковому иллюзионисту!.. За происходящим с интересом наблюдал Стасик: словно кто-то взялся поразвлечь его… пообещал, что непременно будет весело. И Стасик ждал, переводил глаза с отца с Самарцевым на папиного заместителя, дядю Лёву Семечкина…
Утром Самарцев проснулся у себя дома. Спал одетым. Голова тяжёлая, перед глазами всё качается… Вдруг похолодело сердце: табельное оружие!.. Пошарил рукой – пистолета не было…
Кое-как умылся, поехал к Томилину. У директора агрофирмы – искры играют в глазах… а в голосе – сочувствие:
- Дааа, Степаныч!.. Как же ты так… про…бал табельный пистолет. И что теперь – тюрьма, слышал, у вас за такое? – Томилин вздохнул: – Ну, тюрьма-не тюрьма… Эх! Так и не придётся выпить за твои полковничьи погоны… Да и эти, – Томилин кивнул, – вряд ли удастся сберечь… Со службы-то попрут!
Томилин поднялся из-за стола. Жёстко и серьёзно сказал:
-Будем родственниками – помогу. Ну, а на нет – и суда нет.
Через несколько минут машина Самарцева снова остановилась у дома тестя. Перевёл дыхание: во дворе была одна Ольга – развешивала на верёвке выстиранное бельё. Самарцев открыл калитку:
- Оля… поговорить надо.
Ольга вскинула на мужа удивлённые глаза: Оля?.. Так Андрей называл её лет двадцать назад… А потом вообще никак не называл… Ольга вытерла руки о цветастый передник. Присели на скамейку в саду. Ольга молча слушала мужа.
- Ну, сама подумай, Оля! Ей делает предложение парень из достойной семьи. Закрывает глаза на то, что ребёнок – не его. Наша дочь будет жить в достатке. И… при всём этом – я останусь на службе. Ты же знаешь: у Томилина – безграничные возможности… и деньги. И только он может помочь мне. Оля, иначе мне – тюрьма…
Самарцев взял ладонь жены в свою руку. Ольга смотрела на мужа. Губы её дрожали. А в душе поднималась счастливая волна: да!!! Да, да!!! Она любит его! Единственного – на всю жизнь! Любит совершенно так же, как любила того лейтенанта, выпускника училища МВД! Да! Всякое случалось: изменял ей Андрей… руку поднимал не раз… так ведь – семья, чего не бывает! А за один его ласковый взгляд… как сейчас! – Ольга жизнь отдаст…
- Андрей, я поговорю с Мариной. Сегодня же поговорю. Как только она вернётся из школы… Я всё объясню ей.
Самарцев поднялся.
-Я заеду вечером. Ты учти, что… времени у меня мало. Поговори с ней, знаешь, серьёзно.
Ольга закивала головой:
- Я объясню ей!
…Марина выслушала мать. Ей показалось, что она ничего не поняла из её взволнованных, сбивчивых слов… Не может же быть, чтобы мама советовала ей… забыть Данечку… и выйти замуж за Стасика Томилина! А мама упорно повторяла какие-то совершенно нелепые слова, что Марине надо выйти замуж за Стасика…
Марина улыбнулась, хотела выйти из комнаты: у неё просто не было слов, чтобы ответить маме на эту жуткую бессмыслицу… Мама удержала её за руку, в полном отчаянии прошептала:
- Марина!.. От этого зависит судьба твоего отца! У него… большие неприятности на службе… и твоё согласие… твоё замужество спасёт его от тюрьмы!
Ольга заплакала. Дочка молча освободила свою руку. Молча покачала головой. И вышла.
Вечером приехал Самарцев. В дом не зашёл. Ольга поспешно выбежала к нему. Сбивчиво говорила, что Марина пока не согласилась… пока не поняла…
- Но я объясню ей! Она всё поймёт, она же дочь твоя!
Ольга умоляюще заглядывала в глаза мужу. Самарцев убрал тонкие Ольгины руки со своих плеч, не сказав ни слова, вышел за калитку. И уехал.
- Ты бездушная… чёрствая, безразличная… Ты – не дочь! – кричала Ольга Марине. – Ты эгоистка!!! Ты думаешь только о себе! А твой отец… он… его...
Вошёл дед Григорий.
- Я у себя в доме – уши закрывать не собираюсь. Уж прости, дочка, – слышал всё. – Дед покачал головой: – Ты хоть понимаешь… чего от дочери требуешь… что ж ты дитё своё, дочку единственную, губишь…
- Губишь?! Это она!.. Она отца родного губит! А ей и надо-то всего – удачно выйти замуж! Сама потом спасибо скажет, что родители позаботились!
Вдруг прижалась к отцу:
- Я люблю Андрея! Его одного люблю всю жизнь! Если с ним что… Я жить не буду!
- А Маринка мальчишку этого, Данилу Демидова, любит – это как?.. Он, муж твой, не хочет вон своё благополучие терять. А что ж вам дочка должна? Чего вы домогаетесь – чтобы она любовью своей… жизнью своей… – дед задохнулся, – ребёнком под сердцем… рассчиталась с вами? И… ты потом сможешь жить… Андрея своего любить… А ей, Маринке, любить, выходит, не надо… любимой быть не надо… ребёночка мужу любимому рожать, выходит, не надо…
Дед Григорий отстранил от себя дочку. Негромко, но очень чётко сказал:
- Марину мне не смейте трогать.
Подполковник Самарцев ждал дочку у деревенской школы. Нервничал: да что она… сидит там! Пятый час, темнеет уже. Можно подумать, такая важная птица – куда ж там! Училка первоклассников! Что там можно делать до сих пор!
Марина вышла из школы. Отец подошёл к ней. Маришка растерялась: отец… всегда такой строгий, уверенный… сейчас показался ей беспомощным, жалким… Папа… В голове пронеслось: она, маленькая девочка, на руках у папы… Руки папины сильные, надёжные, Маринке ничего не страшно было у него на руках… Сейчас отец выглядел совсем обессилевшим, потерянным каким-то…
Пригласил её в машину:
- Поговорить надо.
Марина села. Отец тронул машину:
- Домой поедем… Не здесь же говорить… Разговор долгий.
Марина промолчала… А сердце тревожно сжалось почему-то.
После дедушкиного дома – уютного, доброго – отцовский дом, где прожила столько лет, показался ей не просто чужим – враждебным каким-то. Марина оглянулась, хотела о чём-то спросить отца. А он взял дочку за руку, завёл в её комнату. Толкнул на диван:
- Вот здесь посиди. О своём поведении подумай. Когда сделаешь правильные выводы, скажешь.
И вышел. Дверь закрыл на ключ – Маришка не успела опомниться… А как же уроки!.. Завтра же в школу! Маринка подошла к двери – и правда, закрыто! И сумка с тетрадями… и телефон там! – осталась в прихожей…
Мариша села на диван, сжала виски ладонями. Хотелось есть, молока тёплого выпить бы – она привыкла по вечерам молоко пить… и сейчас им с маленьким так хотелось молока!
А бабушка вчера коржиков напекла, Маришкиных любимых… Забралась на диван с ногами, не заметила, как задремала: в последние дни уставала в школе. Сквозь сон услышала разговор за дверью – отец говорил со Стасиком Томилиным:
- Так-таки – что хочу… могу с ней делать? – В голосе Стасика – ухмылка.
- Как будущий муж – можешь. Без глупостей, понятно. Но поучить строптивую девчонку – лишним не будет, – отец тоже улыбался, – чтобы твёрдость мужнину почувствовала! Ты ж у нас мужик! Вот и сделай так, чтобы Маринка послушной стала. Найди способ! А я в долгу не останусь, не обижу зятя! А свадьбу такую сделаем!.. Какой здесь не видели!
В приоткрывшуюся дверь вошёл Стасик. Маришку передёрнуло от его тупейшей ухмылки. Стасик присел рядом. Проблеял:
- Ммечтыы сбываются!.. Как там… предки наши говорили: суженого… на коне не объедешь! А мне, вообще-то, нравилось, что ты брыкалась столько времени. Тем интереснее будет сейчас…
Стасик обнял Марину, грубо зашарил по груди. Маришка затрясла головой, не давая ему губы. Оттолкнула его, встала с дивана.
- Ты обалдел, Стас? Какие мечты!
- Нну… родители наши к свадьбе готовятся. Давай и мы… потренируемся? Отец твой разрешил!
Стасик опять больно сжал Маришкину грудь:
-Ну, чего ломаешься… недотрогу… целку из себя строишь! Не знаю, думаешь, как ты Демидову давала! Ещё с выпускного!
Марина изо всех сил оттолкнула Стасика:
- Не смей прикасаться ко мне!
В отчаянии, но ещё надеясь, громко позвала:
- Папа! – не могла поверить в предательство отца…
Стасик засмеялся:
- Папа-мама! Да папа твой продал мне тебя! И цена подходящая: за то продал, чтоб в тюрьму не сесть! Ты как любишь – сама раздеваться?.. Или?..
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 15 Часть 16