Пленного барона привязали к стволу дерева возле ямы в глубине леса. Я облегчённо выдохнул, как же приятно работать с профессионалами! Даже условных знаков не понадобилось и даже не вспороли подонку брюхо. Только оба глаза подбили и нос превратили синюшную кляксу.
Похоже на работу Младшего, он как раз потирает кулак. Тени вытянулись при моём приближении, двое поставили табурет перед пленником. Ровно на таком удалении, чтобы прекрасно слышать и не угодить под плевок.
Лес вокруг полнится щебетом и стрекотом, с юга дует тёплый, почти летний, ветер. Пахнет сырой землёй и входящей в мощь весной.
Я сел на табурет, забросил ногу на ногу и сцепил ладони на колене. Мотнул головой и у пленника изо рта вырвали кляп. Барон закашлялся, сплюнул под ноги и затараторил:
— Она согласилась! Они все согласились! ВСЕ!
— О, даже не будешь отрицать свою вину? — Спросил я, приподняв бровь. — Только не утруждайся, и так ясно, что все бароны приложили руку. Лучше скажи, с чего вы решили, что у вас получится?
Бандит замялся, в глубине красных от побоев глаз вспыхнула надежда.
— Мои парни заметили, как Вам поплохело у ратуши! Решили, что возраст взял своё, вот...
Младший дёрнулся и посмотрел на меня, а я едва сдержался, чтобы не ляпнуть успокаивающей глупости. Сыну всего двадцать, для него мой пятый десяток — древнейшая старость. Ему не объяснить, что я так же силён, как и в сорок, а здоровье ослабло совсем незначительно. Теперь избегаю сырости и прогулок под дождём.
Тени проигнорировали заявление барона, логично, им моё самочувствие до лампочки. В случае чего есть Младший, Криста, Бескаел и... Я запоздало, осознал, что так и не придумал имя младенцу. Надо бы позаботиться, а то до родов осталось совсем ничего.
— Я всё расскажу, только спросите!
Сиплый голос пленника прервал раздумья, я поднял на него взгляд, покачал головой и сказал, не оборачиваясь:
— Младший, закончи, что начал, а я пойду-ка в дом, а то и правда, промозгло.
Барон закричал мне в спину, задёргался в путах. Лес заглушил вопли, стоило отойти на десяток метров. На полпути к ферме столкнулся с телегой, груженой трупами. На козлах сидит Криста, а у колес трусит пёс.
— Может, проедешься с нами? — Спросила названная дочь, похлопывая по свободному месту. — Всяко быстрее, чем пешком.
Я покачал головой и улыбнулся.
— Нет, спасибо, лучше пройдусь, ты брата захвати на обратном, даже если брыкаться будет. Обед скоро.
Пёс подбежал ко мне, плюхнулся на зад мотыляя хвостом и раскидывая лесной мусор, подставил лобастую голову под ладонь. Я со смешком потрепал меж ушей, шкрябая ногтями. Пёс блаженно закатил глаза и вывалил язык.
— Ты уже придумала, как назвать его? — Спросил я, опускаясь на одно колено, грубовато поглаживая по шее и бокам.
Старый конь, почуяв отдых замер, невинно прядая ушами и делая вид, что не хочет мешать нашей беседе. Косясь на Кристу, ухватил пастью молодые листочки с ближайшего куста. Девушка пожала плечами и сказала:
— Да шут его... Пёс он и в Альянсе Пёс. Пусть пока будет так.
— Не затягивай. — Сказал я поднимаясь. — Всему нужно имя.
— Ой ли... будто у твоих ножей имена есть?
— Конечно. — Ответил я. — Они их заслужили давным-давно.
Глаза Кристы округлились, как у молодого совёнка, она подалась вперёд, едва не упав с козел.
— Врёшь!
— С чего бы?
— Тогда назови их!
— Нет. Эти имена только для меня.
Поняв, что спорить и выпрашивать бесполезно, Криста фыркнула и взялась за вожжи. Конь торопливо зашагал, не дожидаясь хлопка и команды.
— Ладно, — буркнула дочка, — обещаю подумать, только потом не жалуйся.
Я улыбнулся, отряхивая ладони, сказал:
— Не задерживайтесь, без вас есть не начнём.
***
Обед проходит чинно и тихо, несмотря на обилие детей за столом. Я в который раз подивился огромному залу, сумевшему вместить всех. Только ради этого и стоило покупать ферму. Прислушиваясь к разговорам детей и воспитателей ощутил в груди тёплый уголёк. Почти как в далёком детстве, когда на праздники собиралась вся семья, а горести и лишений забывались.
Оказывается, мне этого не хватало.
Спустился даже Оли, обычно обедающий в кабинете. Пальцы старика черны, а на груди темнеет пятно, то ли масла, то ли чернил. Бескаел почти выпила отвар, но к еде не притронулась. В один момент положила ладонь мне на плечо, наклонилась к уху и сказала, поглаживая шарообразный живот:
— Возможно сегодня.
Авторское послесловие:
Прошу прощения, что так затянул выход новых глав. Новые работы, кризис, истерики и праздники, это всё несколько отвлекло меня от Лучника и конца истории Зимородка. Обещаю всё наверстать!
