Петербург всегда был городом моей мечты. Даже когда я и представить не могла, что однажды переберусь сюда и обрету вожделенную многими петербургскую прописку.
Первый раз я оказалась в Питере вместе с родителями. Мне тогда было 12 лет, и это была наша первая и единственная за всю жизнь семейная поездка. Помню томительное ожидание на вокзале в Перми, потом 35 часов на поезде… мы играли в карты и ели копчёную курицу. А за мутным окном вагона проносились незнакомые российские города. Для меня, неизбалованного путешествиями ребёнка, это было приключение мечты!
Тогда я и влюбилась в Питер. Сразу и наповал.
Второй раз я попала в любимый город уже студенткой. Я, как и все студенты-искусствоведы, проходила в Петербурге практику. Дело было летом, в июне. Время было дождливое. В первый же день практики я страшно простудилась и потом всю неделю ходила с распухшим носом и температурой. Знаменитый петербургский ливень превратил меня в холодную и несчастную лягуху, воспалёнными глазами взирающую в окно гостиницы на набережную Фонтанки.
Больше всего меня волновали мои чувствительные уши. Они, словно паруса, ловили малейший ветерок. Стоило мне выйти на улицу, как я моментально замерзала. Мне казалось, что ветер высвистывает у меня из головы мозг и вот-вот унесёт его куда-нибудь в реку. Я ёжилась, прикрывала уши ладонями, но это не помогало.
Комендантша гостиницы, где мы жили, сжалилась над моими страданиями и отправила меня куда-то «в Апрашку». Я спросила, что это такое. Выяснилось, что это Апраксин двор - такой рынок в самом центре города, от нашего временного пристанища в двух шагах, и купить там можно что угодно: хоть винтовку с оптическим прицелом, хоть тёплую шапку в июне.
Я обрадовалась и поспешила в Апрашку. Мне там ужасно понравилось! Суета, цыганщина, грязища, куча народу – всё как я люблю. Как на родном колхозном рынке в Перми, где я тогда и одевалась. И именно в Апрашке я без особых хлопот разыскала себе шапку дивного розового цвета, чтобы прикрыть ей свои страдающие уши.
Все оставшиеся дни практики я ходила по городу в шапке и блаженствовала. И мне было всё равно, что на дворе июнь, а в июне шапки не носят. Я ношу! У нас Россия всё-таки.
Это была первая часть истории, а вторая происходит прямо сейчас. На улице середина зимы, а я не ношу шапку! Да, я уже успела выйти замуж и переехать в Питер на ПМЖ, так что теперь это не какой-то там чужой город со странным климатом, а мой город. Я, конечно, привыкла к совсем другому. Летом на Урале я ходила без шапки, зимой носила шапку. Тут всё наоборот.
Шапку я не ношу не потому, что уши у меня неожиданно прижались к голове и перестали ловить ветер, а из-за капюшона. Мне, представляете, хватает капюшона. В Перми никогда не хватало, а здесь – нормально, не холодно. И ветер в морду не пугает. То ли со мной что-то произошло, то ли с Питером…
Наверное, я просто стала меньше мёрзнуть. Ведь мерзлявость – это в определённой степени нечто нервно-психологическое. Наладилась жизнь и пропала вечная боязнь замёрзнуть.
А зиму всё равно не люблю! Эх, доживём до весны, тогда и порадуемся.
