Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Маринка очень хотела угостить зайчиху, специально для неё брала с собой в степь кружочки нарезанной морковки. Данила смеялся: Марин!.. Это ж тебе не домашний кролик!
А зайчиха внимательно смотрела на присевшую в траве Маришку, серьёзно, осторожно и очень трогательно шевелила носом, принюхиваясь к запаху морковки на Маришкиной ладошке. Маринка не шевелилась, только что-то негромко говорила. Зайчиха приблизилась, взяла оранжевый кружочек с травы, быстро упрыгала. А вскоре Даня оторопел: вот даёт зайчиха! Она-то откуда знает, что лучше Маришки никого нет во всём свете! Зайчиха была очень важная, степенно косилась на Даньку, деловито брала из Маринкиных рук кружочки морковки. Потом так же степенно и важно упрыгала в траву – неподалёку у неё были зайчата. Сейчас Данька мчался в степь – ему было ясно, что горит там, где днём Стасик с друзьями жарили шашлыки. А там… Маришкина зайчиха с зайчатами! Там – орлица… орлица в гнезде!!! И орёл, гордый красавец,так уверенно паривший над гнездом, не спасёт орлицу…
Степь горела уже на большом участке, но до терновых зарослей огонь ещё не добрался. Дядя Андрей уже был здесь. С сыном, Тимкой, они помогали пожарным. Тимка, не скрываясь, вытирал чёрными ладошками слёзы: у перепёлки обгорели лапки и крылышки, она беспомощно билась на земле… Пожар потушили ещё до рассвета. Данька сбегал к гнезду: орлица беспокойно вглядывалась туда, где недавно по земле бежали сюда полыхающие волны. Орёл сидел неподалёку – с распластанными крыльями. Готов был закрыть орлицу и гнездо от всех бед мира…
И не хотел рассказывать Маринке про пожар, да разве от неё утаишь… Поцеловала Данькины волосы:
- Горело всё же? Какую ж управу найти на этого папиного сынка с его дружками!
А папа уже нашёл управу. Снова кричал на Стасика – бесцеремонно отстранив маму, возникшую на пути папиного гнева:
- Шалопай! Разгильдяй! Олух!!!
И тут папу осенило:
-Ну, ты можешь, в конце концов, замутить с этой девчонкой! Учиться не смог – ладно! Но отец просит о такой малости – девку окрутить! Не можешь уразуметь, болван: ты не только отцу доброе дело сделаешь… Ты себя обезопасишь – навсегда! А всего-то и требуется!..
Стасик безмолвно хлопал глазами: а я что, а я ничего… Я могу! Срок дайте…
- Да мне Самарцев ежечасно нужен! – папиному негодованию не было конца. – Одно дело – когда он начальник ОМВД, и другое – когда он ещё и твой сват!
- Пап! Она, Маринка Самарцева, она же с этим… с Демидовым.
- Повторяю, Стас, – папа еле сдерживал гнев. – Учиться не смог – хрен с тобой. Но жениться – тоже ума не хватает?.. Слушай меня внимательно: он, хулиган этот, в армию уходит осенью.
- Так она, это… Ждать его будет.
Папа ухмыльнулся:
- Запомни, сын: нет такой бабы, чтобы не польстилась на сладкую жизнь. И девка Самарцева – не исключение. Эта любовь… морковь – пока он здесь. А как только окажется у чёрта на куличках – а я уж постараюсь, чтоб забрали его туда, где Макар телят сроду не гонял… Вот тогда и посмотришь на её любовь… Через неделю заскучает. Знаешь – с глаз долой, из сердца – вон… так всегда было, есть и будет. Ты момент не упусти – покатай её… Побрякушку купи – они на это падкие. Вряд ли Демидов дарил ей серьги или колечко золотое… – Папа вздохнул: – Учи тебя!
А Данька с Маришей старались каждый день проведать орлиное гнездо. И однажды застыли: орлица вместе с орлом деловито суетились над гнездом. Даня с Маришей неслышно сделали несколько шагов и рассмотрели, что в гнезде появилось двое птенцов. Птенцы были белые, с чуть заметным бледно-розоватым оттенком. Такие пушистые и беспомощные, что не верилось: это будущие гордые и грозные орлы.
Мать с отцом заметили непрошенных гостей. Орлица поспешно опустилась над орлятами, согревая их. Орёл уселся рядом, давал понять: если что – будете иметь дело со мной. Даня и Марина потихоньку отошли. Орёл тут же взмыл над гнездом, покружился, убеждаясь, что опасности нет, и отправился за добычей…
Даня догнал Маришку – она немного ушла вперёд. По тому, как он положил руки на её плечи, Маришка почувствовала его желание… И от счастья – что она умеет почувствовать его желание… от одного почти неслышного прикосновения, даже дыхания его – Маринка медленно поднималась над степью. Оглянулась: Данькино лицо алело, он поднял глаза… Как любила его Маринка за эту робость и вину в глазах, и одновременно – за мальчишескую настойчивость, чуть нагловатую требовательность: хочу… У Мариши коленки подкосились от Данькиного взгляда, а он подхватил её на руки, медленно понёс в самую густую траву… Они так любили, когда он несёт её на руках – медленно-медленно… чтобы не упустить ни одну секунду, чтобы наслаждаться этой самой первой секундой желания… чтобы продлить время сладких-сладких волн, что качают их над степью… И снова минуты казались им вечностью… а вечность пролетала минутами.
-Даанечка!.. Маринка! – в этих тихих словах – целая Вселенная. – Мариинка!.. Оой, Даанечка!..
Губы их сливались в такой глубокий поцелуй, что казалось – вся степь улетает с ними в немыслимую высоту…
Когда возвращались домой, Маришка захотела ещё раз посмотреть на орлицу. Подошла к гнезду очень близко. Затаила дыхание. Орлица внимательно посмотрела на Марину – словно ей была известна какая-то самая сокровенная тайна.
Маришка вздохнула, а Данька заметил, улыбнулся:
- Что это вы с ней переглядываетесь?
Маринка покраснела, обняла Даньку, прошептала:
- Люблю тебя… Как люблю тебя, Данечка!
И незаметно наступило первое сентября. На линейке Даня смотрел на свою Маринку. Она собрала на затылке длинные русые волосы, а Даньке хотелось распустить их, прижаться лицом… задохнуться от такого знакомого запаха Маришкиных волос… Маринка, как полагается учительнице, надела сегодня строгую длинную юбку… а Данькины глаза смеялись, бесстыдно, по-хулигански, поднимали её юбку, расстёгивали пуговицы на беленькой блузке, и Маринка чувствовала это, краснела, строго сводила брови, чуть заметно качала головой, пытаясь урезонить Даньку до вечера…
Учительница первого класса Марина Андреевна Даньке очень нравилась. И он завидовал её мальчишкам и девочкам – потому что они каждый день будут её видеть, а Данька через месяц уйдёт в армию… Марина любила своих первоклассников – десять девочек и двенадцать мальчиков. После уроков подолгу возилась с ними, учила читать и писать тех, у кого на уроках это пока не получалось. Учила девочек красиво заплетать косички, а мальчиков – самостоятельно пришивать пуговицы: в армию пойдёте, всё надо будет делать самим!
Даня терпеливо и уважительно ждал Марину около школы. В первые же дни Маринкины первоклассники, Анютка Скворцова и Мишка Полынин переглянулись, понимающе вздохнули:
- Жених и невеста!
Их одноклассники серьёзно подумали и согласились с таким однозначным выводом.
А Данька берёг Маринку, знал, как устаёт она со своей гвардией. Провожал домой, нёс сумку с тетрадками. Вечно что-то ремонтировал, мастерил для её класса. И лишь когда Маринка, чуть покачиваясь от своей счастливой усталости, сама обнимала Даньку, прикрывала глаза… искала его губы, они, не сговариваясь, сбегали по своей тропинке к морю, Данька на руках нёс Маринку в их домик… и снова они замирали от своих прикосновений – и смелых, откровенных, и робких, и стыдливых.
Иногда встречались с Платоном Петровичем, смотрителем маяка. Платон Петрович спрашивал Данилу, где он хочет служить. Данька отвечал откровенно:
- Где бы ни служить. Я служить хочу – хоть где.
Когда пришла повестка, как водится, всей деревней устроили проводы. Приехала мама. Данька улыбнулся: с ней рядом – Алексей Романович, папин друг. Отец и Алексей Романович вместе служили под Гудермесом. Данила помнит, как они вместе приезжали к ним с мамой. Алексей Романович тогда был совсем юным старлеем, взводным. После гибели Сергея старлей часто проведывал семью друга. Сам так и не женился. Сейчас Алексей Романович – полковник ВДВ. Данила посмеивался над тем, как серьёзно и строго держит себя мама с полковником Сенцовым. А его взгляд становился всё задумчивее и грустнее. И сейчас, на проводах, Данька, несказанно гордый тем, что он – почти солдат, решил, что пришло время сказать своё мнение этим конспираторам. Подсел к полковнику с мамой, негромко и серьёзно сказал:
- Берегите маму, Алексей Романович.
Полковник Сенцов поблагодарил Даньку взглядом – за понимание и поддержку… Осмелел: взял мамину ладошку в свою руку. Потом обнял Даньку:
- Служи спокойно, Данила.
Дед Григорий надел на Данькину шею нательную иконку Николая Чудотворца, перекрестил призывника. Негромко объяснил мальчишке:
- Это, Данила, ещё деда моего икона. А ему от его деда досталась… У нас все служили. И всех, Слава Богу, хранил Николай Чудотворец.. И тебя он сохранит, убережёт… Сынов у меня нет. Андрюшке, зятю, как-то не хотелось… иконку эту. С самого начала не заладилось у нас с ним, не получилось так, по-родственному, чтобы иконку вот… А тебе – в самый раз. Служи!
А Маришка плакала – ни от кого не скрываясь. Помогала тёте Любе на кухне, за длинными – на всю деревенскую улицу – столами, и вытирала слёзы. Перед рассветом они с Данькой незаметно всё же убежали на сеновал. Маришка, казалось, к чему-то тайно-тайно прислушивается, и нежность её просто ошеломляла Даньку.
Утром, у военкомата, Данила целовал заплаканные Маришкины глаза, с улыбкой говорил:
- Ты не плачь, а ребятишек учи. А то вырастут такими вот хулиганами, как я! – И шептал, нежно уговаривал: – Маришенька!.. Мариночка! Это же всего год! Не успеешь оглянуться! Вот когда твои первоклашки второклассниками станут – я вернусь. И будет у нас с тобой свадьба!
Когда он стоял уже на ступеньках автобуса, почувствовал, как потянулась к нему Маринка. Почувствовал, что между ним и Мариной теперь какая-то новая, совершенно другая, связь. Он, мальчишка, ещё не мог понять, что изменилось в их с Маришкой жизни. Лишь неясные предчувствия тревожили его. Смотрел в Маришкины глаза. Немыслимо, но в шуме, что стоял на площади у военкомата, расслышал её почти беззвучный шёпот:
-Даань…
Он ждал. Не дышал. Во всей Вселенной установилась тишина – Данька расслышал бы самые тихие Маришкины слова. А она прижала к губам ладошку. Закачала головой, улыбнулась – жалея, что встревожила его. Он так хотел служить. Пусть хоть немного послужит спокойно.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16