Машина высадила меня на площади Клаузаль - в самом сердце района Эржбетварош. Я посмотрел на часы - половина шестого утра. Не самое удачное время для вежливого звонка хозяйке квартиры со словами “Извините, я переоценил время на дорогу от аэропорта”. Я зябко поежился, затянул потуже шарф и поднял воротник плаща. Мои шаги отдавались от стен улицы с непроизносимым названием Csányi. Булыжную мостовую освещали кафкиански-желтым светом редкие фонари, свисающие с проводов, натянутых между домами. На углу с улицей Кирали возвышалась колокольня церкви Терезы Авильской - я еще не знал, что за ближайшие несколько недель здорово привыкну к негромкому звону её колоколов, отмечающих каждый прошедший час.
Сквер на площади Листа уютно, не в пример кафкианским фонарям, освещался тумбами с афишами грядущих концертов учеников консерватории. Здесь уже появились люди - лохматый панк в кожанке явно шел домой с вечеринки, а на встречу ему брел пожилой мужчина, на вид - пенсионер, которого в этот предрассветный час выгнала на улицу старческая бессонница.
За час гуляния по кварталу я не нашел ни одного открытого кафе, где мне могли бы налить кофе. Наконец, я вернулся обратно к подъезду и достал телефон, у которого оставалось 17% зарядки. “Доброе утро! Я прилетел. Если у вас получится приехать пораньше - будет супер” - СМСка ушла.
За спиной щелкнул замок. Миниатюрная бабушка в фартуке глянула на меня с некоторым удивлением (“Что он тут забыл в такую рань?”), и скрылась внутри. Я осмотрелся - красный потрепанный фасад, исписанный граффити; антивандальная сетка на окнах; узенькая зарешеченная дверь; и выцветшая вывеска с очередным неидентифицируемым венгерским словом. Зато рядом красовался грубый рисунок батона и надпись “Anno 1989” - год моего рождения. Часы работы - 6:30 – 12:00. Видимо, мне наконец-то повезло с пекарней.
Внутри было душно и пахло свежим хлебом. Помещение максимально узенькое - двум людям не разойтись. Маленький прилавок, забитый буханками - только хлеб, никаких пирожков или пиццы. Выбрав каравай поменьше, я поймал бабушкин взгляд и, попытавшись выглядеть максимально вежливо, ткнул в хлебушек пальцем. Она подняла свой (один?). Я кивнул.
-Кофе? - без особой надежды уточнил я. Бабушка указала на жуткий агрегат в углу - выглядел он старее хозяйки.
-Кард? - поинтересовался я. Бабушка извлекла из-под прилавка терминал.
-Кёсенем, - неловко сказал я (“Спасибо” - единственное, что я знал и мог выговорить по-венгерски), забрал свою буханку и обжигающий пальцы стаканчик с откровенно паскудным черным кофе - ощущение, что напиток умер еще в год производства допотопного агрегата, а мое горло пытался сжечь его мятущийся и неупокоенный труп. Зомби-кофе. Кофемби.
Сусанна, хозяйка квартиры, застала меня стоящим у подъезда, с наполовину догрызенной буханкой и почти допитым кофе. Я бы хотел выглядеть статным утренним красавцем (все-таки приталенное пальто и недавно купленный полосатый шарф внушали мне подобную иллюзию в зеркале - каюсь, грешен), но скорее всего она увидела лохматого чудилу с отчаянно красными от долгого рабочего дня, перелета и бессонной ночи глазами, давящегося сухим батоном. Вежливо отказавшись от “вэлкам-дринка”, я объяснил, что заботой тронут, но не спал уже около 36 часов, и больше всего мечтаю о душе и паре часов сна. Сусанна все поняла и, после краткого тура по квартире, исчезла. Некоторые мечты сбываются - особенно, если они настолько просты, как душ и кровать.
Написано в рамках #фантастика2_бэнд
