Златокудрая артистка, вечная девочка и знаменитая советская Золушка Янина Жеймо нашла своего принца далеко не сразу. Не сказочного, а самого настоящего, без титулов, но с любящим сердцем. Знаменитая блондинка очаровала зрителя еще в довоенные времена. Посмотреть на эту женщину-ребенка с крошечным ростом чуть более 140 сантиметров приходили все поклонники хорошего советского кинематографа.
Первые фильмы польской красавицы собирали полные залы. В жизни она носила кокетливые модные шляпки, изысканные береты и цепочки с модными кулонами. А на экране играла роли детворы, мальчишек и девчонок. С теми же задорными беретками, белоснежными воротничками девичьих платьиц и алой нитью бутафорских бус.
Да, настоящий триумф для Янины Болеславовны – легендарная главная роль в сказке «Золушка» в 1947-м году. Но ведь были и довоенные картины, в которых милая девушка еще не была солнечной блондинкой. А ее лучезарная улыбка покоряла зрителей всех возрастов.
Из юркой маленькой циркачки выросла большая в плане таланта актриса. Той, про которую говорили: маленькая собачка до старости – вечный щенок. Кружевной воротничок и тонкое жемчужное ожерелье едва намекали на то, что эта веселая девчушка с выразительными глазами – уже не пятилетний ребенок, а молодая артистка, юная девушка.
Позже, когда Жеймо обесцветит русые локоны, ее узнаваемой «фишкой» станут черные шляпки и такие же черные береты, кокетливо сдвинутые набок. Алое ожерелье из натуральных камней на фоне светлой блузки придавало актрисе тот самый штрих неподражаемой женственности, который поклонники звезды искали в ее взгляде и белоснежной улыбке.
В 1934-м она была яркой музой для всей элиты тогдашнего кинематографа – для Зархи и Трауберга, Марка Донского и Хейфица. А режиссер Хейфиц настолько проникся женским очарованием Янины, что вскоре стал ее законным мужем.
Жеймо носила платья по последней моде, прелестные советские часики на детской руке и золотую цепочку с крупной подвеской-медальоном. Конечно, знаменитая дюймовочка, по росту и по мироощущению, выглядела на все сто. Казалось, муж будет любить ее вечно. Но жизнь доказала обратное.
Война, суровые будни, эвакуация. Иосиф Хейфиц и дети уехали из Ленинграда, а жена и мама, Янина, к сожалению, осталась. Женщине пришлось пережить все ужасы страшной блокады. В 1942-м истощенная Жеймо поехала, наконец, к супругу в далекий Казахстан.
Бомбежки не давали поезду проделать свой путь, дорога растянулась на долгих два месяца. Режиссер подумал, что его спутница жизни погибла от фашистских бомб. И тут же нашел себе новую пассию. Но тут приехала Янина и с ужасом обнаружила, что отец ее детей уже на подходе к новой свадьбе.
Несмотря на мольбы заблудшего и неверного мужа, актриса предательства так и не простила. Впала в жесточайшую депрессию и даже потеряла дар речи в прямом смысле слова. В жизни актрисы появился нежданный спаситель, ее давний приятель, кинорежиссер Леон Жанно.
Он раздобыл какое-то лекарство, ухаживал за подругой Жеймо. И в будущем стал ее верным супругом, искренне любящим, настоящим, последним. Тем, что вернул возлюбленную буквально с того света. И подарил ей не только чистую любовь, но и милые женские вещицы, гранатовое ожерелье с чудесными сережками, символ сердечной привязанности, темно-красный цвет зрелых чувств.
Когда послевоенный Союз еще пребывал в разрухе и запустении, люди работали, не покладая рук. Все мечтали хоть ненадолго очутиться в сказке. И в 1947-м году появилась она, белокурая Золушка, и ее очаровательный принц. Жеймо уже было тридцать семь, и съемки крупным планом проходили только вечером.
Ведь по утрам были видны первые морщинки и возраст героини. Думаю, что лучшей Золушки для фильма было не найти: крошечная ножка 31-го размера, по-прежнему осиная талия, пшеничные локоны и миниатюрная фигурка покорили сердце детворы. Впрочем, как и взрослых.
Представьте себе, что для работы над картиной не нашлось нарядов. А платье будущей принцессы и бедной Золушки сооружали по кусочку, из атласных обрезков. Ее голову увенчала импровизированная диадема, словно сверкающий росой цветочный венок с золотистыми листьями.
А белоснежные перчатки дополнил «золотой» бутафорский браслет с крупными бусинами. Именно такой ее запомнили многие поколения ребят, любителей настоящих сказок, - нежной, искренней, доброй, белокурой малышкой с сияющим браслетом. Вечной девочкой с драгоценным кристаллом таланта в груди. Которая прожила тридцать лет своей старости в Польше, а умерла – в советской Москве.
