Ровно 100 лет назад в три дня у себя на родине в Константиново Сергей Александрович Есенин свершил откровение, названное «Иорданская голубица».
Что это было:
«…О новый, новый, новый,
Прорезавший тучи день!
Отроком солнцеголовым
Сядь ты ко мне под плетень.
Дай мне твои волосья
Гребнем луны расчесать.
Этим обычаем — гостя
Мы научились встречать…» ?
Предвидение и знание грозных исцелительных бурь?
Или имажиниский флёр, легко присутствующий в этих стихах, ещё не сменился ощущением полного безнадежья и безвыходности, которые сменятся вновь торжеством прихода нового?
Земля моя, златая!
Осенний светлый храм!
Гусей крикливых стая
Несется к облакам.
То душ преображенных
Несчислимая рать,
С озер поднявшись сонных,
Летит в небесный сад.
Но вот уже песня-предчувствие, песня-провидение:
Славлю тебя, голубая,
Звездами вбитая высь .
Снова до отчего рая
Руки мои поднялись.
И из другого фрагмента:
Вижу вас, злачные нивы,
С стадом буланых коней.
С дудкой пастушеской в ивах
Бродит апостол Андрей.
А впереди их лебедь.
В глазах, как роща, грусть.
Не ты ль так плачешь в небе,
Отчалившая Русь?
Лети, лети, не бейся,
Всему есть час и брег.
Ветра стекают в песню,
А песня канет в век.
Чтобы понять Сергея Есенина в те мгновения нахлынувшей революционной стихии, увлекшей крестьян и матросов, нужно вспомнить откуда вырвали себя дети сельских учителей, дети крестьян, следующие покления, ушедшие завоёвывать своим голосом города в распростёршие объятия новую страну. Знаменитое:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя родина,
Я — большевик.
Ради вселенского
Братства людей
Радуюсь песней я
Смерти твоей.
Крепкий и сильный,
На гибель твою,
В колокол синий
Я месяцем бью.
Братья-миряне,
Вам моя песнь.
Слышу в тумане я
Светлую весть.
…
Вот она, вот голубица,
Севшая ветру на длань,
Снова зарею клубится
Мой луговой Иордань.
И, полная боли и гнева,
Там, на окрайне села,
Мати Пречистая Дева
Розгой стегает осла.
...
Братья мои, люди, люди!
Все мы , все когда-нибудь
В тех благих селеньях будем,
Где протоптан Млечный Путь.
Не жалейте же ушедших,
Уходящих каждый час,—
Там на ландышах расцветших
Лучше, чем в полях у нас.
Страж любви — судьба-мздоимец
Счастье пестует не век.
Кто сегодня был любимец —
Завтра нищий человек.
Мудрость старца у двадцатитрёхлетнего (на тот момент) поэта.
Великий русский поэт Сергей Александрович ЕСЕНИН потому и велик, что его короткая, как песня, тридцатилетняя жизнь — жизнь трёх, скажем так, простых человек. Есенин умер тридцатилетним молодым поэтом и глубоким девяностолетним старцем одновременно.
Олег Малинин
