Я когда-то читала, что у кошек не очень хорошее обоняние. Типа они ориентируются на слух и на вибрации в воздухе. Ну… что я вам скажу… Факт – с обонянием у Микры были проблемы не меньше, чем со зрением. Не знаю, что там насчёт вибраций, видимо, мы с мужем не очень как-то вибрировали, но слышала она хорошо.
И поэтому, стоило мне открыть холодильник, как через пару секунд раздавался дробный топот. При этом кошка была достаточно деликатной и воспитанной, чтобы позволять себе орать, как чернь. Нет, она просто начинала интенсивно тереться обо всё, что попадалось на её пути. А попадались стол, стулья, красный таз и мои ноги, иногда холодильник.
И, так как кухня была крохотной, даже две треногие табуретки превращались для слепенькой кошки в дремучий лес. Блуждая среди табуретных ножек, Микра умудрялась цепляться за них длинными худыми лапами, хвостом, головой и даже худой задницей.
Наконец я выпутывала Микру из мебели и подсовывала ей миску. Странно, что кошка, наизусть зная расположение всех более или менее привычных вещей в доме, никак не могла запомнить, где стоит самая главная для всех кошек вещь – миска! То ли вибрации у миски были не такие как надо, то ли что ещё, но Микра, даже голодная, всегда промахивалась мимо. И каждый раз, ткнувшись носом в пол, она поднимала наверх (надо полагать, на меня) обиженные глаза. И каждый раз я испытывала чувство вины, будто намеренно прятала жратву от голодной кошки!
Приходилось брать кошку за голову – это, конечно, очень невежливо, но другого выхода не было – и тыкать её носом прямо в еду. Кошка чихала, обижалась, потом снова чихала и, наконец, приступала к трапезе.
Расколола Микру моя маман. Как-то, уезжая на пару дней, мы попросили маму приехать и покормить кошку. Маман отнеслась к просьбе с большой ответственностью и за выходные приехала аж раз пять. Поэтому, когда мы приехали, против ожидания, нас никто в прихожей не встретил. Я уж думала, может, Микра сдохла от тоски?
- Да ну, за два дня-то? – усомнился мой муж. И правильно усомнился.
Микру мы нашли в комнате на кровати: она лежала вытянувшись, пузом кверху и явно наслаждалась жизнью. Встретила она нас небрежным движением одного уха, давая понять, что она нас слышит, но отреагировать более активно не считает для себя нужным.
За два дня маман превратила воспитанную и активную кошку в наглую сибаритку. У неё это вообще очень хорошо получается, надо отметить. Я заглянула в холодильник. Всё понятно! За выходные ушел НЕДЕЛЬНИЙ запас еды для кошки. Конечно! Я б тоже на её месте не стала лишних движений делать, даже ухом. Понятно и то, почему она пузом вверх лежит: чтобы не выдавить.
- Мама, - сладким голосом спросила я в телефон, - а ты Микру сколько раз кормила?
- А что?! – не отвечая прямо, сразу напряглась мама, - сколько надо, столько и кормила! Она худая вон какая. Я как ни приду – она голодная всё время! Я на кухню – она впереди меня скачет! – заводилась драгоценная маман.
Мне даже не нужно было ничего говорить: чувствуя, что она всё-таки немножко неправа, накормив кошку в семь раз больше, чем требовалось, мама защищалась превентивно. Говорят же, что лучшая защита – это нападение.
- А она что, плохо себя чувствует? – наконец встревожилась кормилица. – Я свежий суп приносила! И отец ел, сказал «съедобно». (К слову, «съедобно» - это высшая похвала еде от моего папы).
Ага, ещё, значит, и суп! Маман осеклась, чувствуя, что сказанула лишнего. Но было поздно.
- Да не… отлично она себя чувствует.
- Я и говорю, хороший суп был! А то оставили тоже… как кот наплакал, - маман, чувствуя, что гроза миновала, снова перешла в нападение.
- Ага. А она долго миску искала?
- В смысле? Вообще не искала. Наоборот, я искала, а она мне показала.
Тут уже я офигела:
- Что значит, показала? Лапой, что ли?!
- А как она еще могла показать?! – рассердилась маман. Для неё, почему-то было вполне естественным, что кошка могла что-то там показать лапой. – Вытащила миску из-под стола и подтащила мне. Хорошая кошка. Кушает хорошо…
Любой, кто хорошо кушает, в глазах моей мамы приравнивался к тем, чьи портреты висели на доске «Ими гордится наша школа». Но то, что Микра показала миску маме… А я полгода, как дура, сама показывала ей…
У меня появилось стойкое ощущение, что меня где-то нае… (зачёркнуто) кинули. То ли кошка, то ли ещё раньше её чокнутая хозяйка, то ли…
Так, значит, суп… Я повернулась в к Микре, которая за полтора часа даже не сменила позы.
- Микра! Ты скотина, ясно? Будешь завтра жрать кашу, ясно?
Микра изволила приоткрыть один глаз:
- И незачем так орать, я и в первый раз прекрасно слышала, - зазвучало у меня в голове голосом Кролика. Ей всё было ясно. Она поняла, кто в доме хозяин. Хозяйка.
Наутро мы ели кашу. Микра ела кильку в томате из запасов «на чёрный день».
Обратное перевоспитание заняло больше месяца.
