Эксклюзивное интервью профессора-исследователя, доктора наук — специалиста по Ирану, заместителя главного редактора Редакционной коллегии ежегодной серии «Африканские исследования» Владимира Ивановича Юртаева, в котором он даёт ответы на все животрепещущие вопросы по ядерной программе Ирана
— Были ли попытки создания ядерного оружия в Иране в шахский период? Если да, то почему Запад на тот момент этого не опасался?
— Таких попыток не было. Иранская ядерная программа при шахе Мохаммеде Резе Пехлеви началась в середине 1950-х гг., когда с помощью американцев был создан Атомный центр в Тегеранском университете, а с 1975 г. началась реализация большой амбициозной программы создания атомных электростанций в Иране, до 2000-го года планировалось, что таких энергоблоков будет создано до 20-ти, стоимость каждого порядка 1 млрд. долл. США. Понятен порядок финансирования этого огромного заказа, за который взялись Германия (Siemens), а также – Франция. Этот вопрос иранской атомной программы достаточно широко изложен, в частности, в интернете вы можете найти об этом мою статью, первую публикацию в сети именно по атомной программе Ирана. Я использую выражение «атомная» программа для того, чтобы не было аберраций, связанных с ядерным оружием. После Исламской революции 1979 г. вся эта амбициозная шахская программа развития атомной энергетики в Иране (была ли там военная составляющая, никто никогда не анонсировал, нигде никогда не было никаких упоминаний об этом) была свернута по инициативе европейских компаний, то есть немцы ушли, оставив фактически только фундамент под АЭС в Бушере. Поэтому иранцы, когда стало понятно, что европейцы не собираются ее достраивать, обратились к Российской Федерации с просьбой о достройке этой станции. Наши специалисты ознакомились с ситуацией на месте, и после переговоров в 1992 году было подписано соответствующее соглашение и, как вы знаете, сегодня АЭС в Бушере является уже действующим объектом.
— На чем основаны недавние заявления Биньямина Нетаньяху о наличии у Ирана ядерного оружия?
— Израиль неоднократно отмечал факт того, что его беспокоит иранская ядерная программа. Беспокоит именно как некая потенция, некая возможность перехода Ираном «красной черты», то есть – перехода к производству собственно ядерного оружия. Однако фактов, доказывающих такую возможность, МАГАТЭ не обнаружило. Я имею в виду весь комплекс проверок, связанных с подготовкой и затем подписанием Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы. Это ставит вопрос, на основании каких фактов руководство Израиля в лице Биньямина Нетаньяху сегодня вновь будирует вопрос о якобы имеющемся в Иране ядерном оружии с претензией, что оно там и произведено.
— Имели ли хоть какое-то основание утверждения американцев о разработке ядерного оружия на территории Ирана?
— Американцы, также как и Израиль, ни разу не предъявляли ни одного факта, что в Иране есть хоть что-то напоминающее то, в чем они обвиняют иранцев. Я полагаю, что если бы были такие факты, они были бы предъявлены еще накануне подписания СВПД, и президент Б. Обама, который был уполномочен на подписание этого соглашения от США, не подписал бы данное Соглашение. Фактом является то, что СВПД возник как результат консенсуса согласно единому на тот момент мнению всех его подписантов, всех его участников. Поэтому еще раз можно констатировать: есть программа мирного атома и есть желание выдать эту программу как стартовую точку для некой иной программы. Что касается чисто технической стороны вопроса, то уровень обогащения, достигнутый на иранских центрифугах, настолько низок, что не позволяет даже думать о возможности перехода «красной черты», не говоря и о количестве этих центрифуг.
— Учитывая преемственность внешней политики США, возникает закономерный вопрос, что заставило США выйти из ядерной сделки? Ведь не только Трамп принимал это решение.
— Как раз я вижу здесь не преемственность, а нарушение этой преемственности президентом США, который дезавуировал решение предыдущего президента США. С чем это связано? Отчасти известно, что эта позиция была озвучена в ходе президентской гонки, это было предвыборное обещание сегодняшнего президента США Д. Трампа. Он его выполнил. Можете обратить внимание, что почти все обещания, которые давались им в ходе этой кампании за пост президента, он уже постарался реализовать, и не исключено что это было главной побудительной причиной. Это действительно важно для любого кандидата на пост президента США – обещания американскому народу. Тогда на это обещание никто особого внимания не обращал. Поэтому возникает ощущение, что Д. Трамп знал что-то большее, чем знал Б. Обама. Вопрос: «Откуда?». И второе важное обстоятельство – разные подходы к пониманию роли США и их союзников в достижении целей американской внешней политики у республиканцев и демократов. Д. Трамп, возможно, пытается синтезировать оба подхода, но доминирует все равно стремление широко использовать американских союзников, поэтому, отчасти, так пролонгировалось это решение.
— Верны ли обвинения со стороны наших западных партнеров о помощи России Ирану в разработке ядерного оружия? Если нет, тогда кто им помогал?
— Нет доказанного факта наличия у Ирана ядерного оружия. В первую очередь это позиция МАГАТЭ, которая провела тщательнейшее изучение всех ядерных объектов и имеющих к ним отношение в Иране, следовательно, есть экспертный уровень оценки этого вопроса, и нет причин спекулировать на этой теме. Что касается еще позиции Д. Трампа, наверное, можно добавить, ведь он связывает свое решение об отзыве подписи с тем, что Соглашение в его понимании «плохое». Плохое в том смысле, что оно не связано с внешним контролем за военной программой развития Ирана. Дело в том, что любое ядерное оружие должно быть доставлено к месту применения, следовательно, должны быть носители, либо ракеты, либо самолеты и т.д. В данном случае президент США Д. Трамп говорит, что он будет стремиться к более связанному и комплексному подходу к вопросу об иранском военном потенциале в части обладания ядерным оружием, то есть Иран не только не должен сам его производить, иметь и хранить, но и не должен обладать возможностью его применить. И в этом смысле нельзя отказать президенту США в определенной логике, которая, однако, не работает, потому что отозвана подпись под совсем другим подписанным документом, который позволил урегулировать конкретный вопрос, важный для мирового сообщества. Если такая практика становится прецедентом в американской политике, то это ставит вопрос нечто большего, чем просто дезавуирования участия США в СВПД. Это уже серьезнейший вопрос о легитимности всех международных соглашений, договоров с участием США, а, следовательно, это угроза дестабилизации существующего миропорядка и всей системы его регулирования.
— Почему европейцы отказались поддерживать своих союзников в нынешнем кризисе и, более того, стали давить на США?
— Здесь очень интересно, потому что Трамп до отзыва подписи США обратился к лидерам европейских стран, подписавших СВПД, с просьбой отозвать свои подписи. Возможно, Д. Трамп надеялся сразу создать новый широкий фронт против Ирана, причем инициированный европейскими государствами. Но европейские государства Франция, Великобритания, Германия жестко отказались дезавуировать свои подписи. Кстати, я не слышал, чтобы американцы обращались в этой связи к России. У европейских политиков хватило на этот раз какого-то холодного расчета устоять перед натиском Вашингтона. Поэтому решение о выходе США было пролонгировано до мая месяца, хотя возможность анонсировалась с начала 2018 года, но этого не произошло именно потому, что американцам очень хотелось, чтобы сначала союзники проявили свою позицию. Пока американцы не убедились, что Европа не собирается выходить из СВПД и прокладывать в этом вопросе путь к американскому отказу, пока они не потеряли на это надежду, они не объявляли о своем выходе из СВПД. Следовательно, к маю месяцу они получили уже абсолютно твердое понимание об отказе со стороны европейских лидеров. Вот это я расцениваю очень высоко.
— В иностранных СМИ не утихают споры о том, сколько времени понадобится Ирану на восстановление своей ядерной инфраструктуры и на возобновление работ по созданию ядерного оружия. Нужно ли вообще это Ирану? Если да, то, как вы думаете, сколько на это уйдет времени?
— Есть решение, фетва, это, по сути, аналог указа президента в других странах. Это фетва верховного руководителя Исламской Республики Иран (ИРИ) Али Хаменеи. Он великий аятолла, и его указы так оформляются. В этой фетве сказано, что Иран не должен обладать ядерным оружием, хранить и производить его. Пока жив великий аятолла, руководитель ИРИ А. Хаменеи, все граждане Ирана, а значит, и правительство Ирана обязаны выполнять это предписание как свой религиозный и гражданский долг. Это первое. Второе — Ирану нечего возобновлять, у него пока еще ничего не разрушено.
— А давно была принята эта фетва?
— Информация о фетве впервые прозвучала в официальном заявлении иранского правительства на заседании МАГАТЭ в 2005 году.
— Турция под руководством Эрдогана взяла курс на создание Османской империи, может ли она начать разработку ядерного оружия в ближайшее время? Если да, не будет ли противостояния Турции и Ирана?
— Понимаете, нельзя создать за один день или даже за год атомное оружие. Купить можно, наверное, как-то, где-то, и то я не вижу, где можно это прикупить по случаю. Желающих продать атомную бомбу пока нет. Есть Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), и все, кто его подписали, в том числе дополнительный протокол, свято его стараются выполнять, что всячески приветствуется, поэтому турецкие политики тоже с этим должны считаться. Политики – они люди иногда не очень брезгующие популистскими методами, но боюсь, что если говорить об этом серьезно, для этого нужно создать для начала соответствующую инфраструктуру, и тот же Иран, например, не готов перейти к более высокой стадии, за которой, собственно, только начинается возможная фаза перехода к производству бомбы. Для этого ему понадобится не год и не два. За последние 15 лет несколько раз объявляли о том, что вот-вот – в 2014 году, например, у Ирана будет достаточно обогащённого урана для производства одной или нескольких ядерных бомб, но до сих пор МАГАТЭ говорит о том, что нет никаких фактов о военной программе, о военной составляющей в программе мирного атома Ирана.
— Насколько опасны новые санкции для Ирана?
— Иран под санкциями США находится с 1979 г. Он попал под них после того, как захватил в Тегеране американское посольство. С тех пор они расширились, появились еще санкции Европейского Союза, и затем добавились и международные санкции по решению Совета Безопасности ООН, в котором участвовала и Российская Федерация. Вот именно третий уровень санкций оказался для Ирана очень серьезным вызовом и подвиг их на конструктивное участие в переговорах и в итоге - на подписание СВПД. Поэтому если говорить об американских санкциях, то Д. Трамп как раз говорит, что уходит из СВПД, но отметьте, никогда не говорит, что он отменил санкции. Дело в том, что в Америке ввод санкций требует законодательного оформления, надо принять закон (и это в отношении Ирана было сделано), соответственно потом его приходится отменять, а здесь нужна поддержка Конгресса и Сената. У Трампа там проблемы, и поэтому легче не отменять санкции против Ирана и не усложнять свою позицию, и так достаточно проблемную.
Трамп, естественно, в этой ситуации пошел по более простому пути. Чтобы не отменять американские санкции против Ирана и не проводить это решение на законодательном уровне, он их отменил де-факто, отозвав подпись американского президента. Вот вам еще одна причина, почему Трамп пошел на этот шаг и почему его никто не остановил в США, из его окружения, хотя можно ли вообще его остановить – это вопрос, по которому можно дискутировать. Самое для нас существенное, что позиция Трампа отчасти определяется его сложнейшей позицией внутри страны и той кампанией, которая ведется за его смещение с поста президента. Поэтому бессмысленно рисковать всем, когда можно пойти по более простому, с точки зрения Трампа, пути и более выгодному с точки зрения популизма. Ведь это имеет очевидный еще и международный эффект. «Великая держава» (США) объясняет «невеликой державе» (Ирану) как себя правильно надо позиционировать в мировой политике.
Есть еще и геополитическая + геоэкономическая причина — поставки американского или российского газа в Европу. США пытаются шантажировать ЕС по вопросу о Северном потоке — 2, увязывая это с изменением подхода к Ирану и отказом от СВПД.
Иранцы в этой ситуации, конечно, благодарны всем, кто подписал СВПД, потому что, с точки зрения внешней политики Ирана, это чистой воды успешная атомная дипломатия, это совершенно новый феномен в мировой политике, который был невозможен еще 20 лет назад, когда с этим вопросом еще трепетно и чутко разбирались на уровне сверхдержав, а иранцы реализовали это как свою атомную дипломатию. Эта атомная дипломатия оказалась очень успешной, она принесла им СВПД, а СВПД принёс выход из международной изоляции, в которой они находились последние 38 лет до заключения этого договора, то есть после 1979 г. они оказались в ситуации международной изоляции. И это была ключевая задача иранской внешней политики на протяжении трех с половиной десятилетий, в итоге они решили эту колоссальную, грандиозную задачу разрыва блокады и вхождения в мировое сообщество. В практическом отношении это дало Ирану возможность вдохнуть жизнь в собственную экономику, которая оказалась в сложнейшей кризисной ситуации уже через год после введения международных санкций. Другими словами, компании, которые имеют товарооборот в 5-50 млн. долл., вернулись на европейский рынок. Это спасло их от банкротства, а это основа частного предпринимательства в Иране, не считая государственного корпоративного сектора, не считая нефтяного, газового и некоторых других секторов. Поэтому, конечно, европейцы, которые с удовольствием работают с Ираном и которые восстановили те торговые связи, они не готовы сразу же всё разрушать. Это будут колоссальные убытки, издержки и риски в условиях еще и антироссийских санкций, поэтому иранцы к этому не готовы. Несмотря на позиции, что если одна их стран подписантов СВПД выходит, Иран имеет право тоже отозвать свою подпись, я вижу, что и заявление иранских руководителей, и турне министра иностранных дел ИРИ М. Зарифа по европейским странам в эти майские дни показывает, что иранцы сделают всё, чтобы сохранить СВПД, потому что тем самым они сохраняют свое главное достижение - возвращение в мировое сообщество.
Интервью брала Полина Павлова, специально для «Записок дипломата»
