Город еще не успел избавиться от коммунальных квартир, а ностальгия по общим кухням и падающим на голову соседским ванночкам уже захлестнула его. Толчком для нежных воспоминаний послужил вышедший в 1982 году фильм «Покровские ворота».
Кто мог устоять против нагловатого обаяния юного Меньшикова, неподражаемого Броневого? Только те, кому до сих пор приходилось до сих пор стоять по утрам в соседской очереди в ванную. Зато не пережившие коммунального братства чувствовали себя несправедливо обделенными. Тоска по коммуне с годами не угасала, и разработку золотой жилы продолжали. В 2002 году на Чистых прудах с помпой отметили 20-летие культовой картины, а затем «по мотивам» открыли ресторан «Покровские ворота», где добросовестно воссоздали интерьеры 50–60-х годов со всякими этими скатертями, абажурами, патефонами. Утверждали, что «старая гвардия найдет здесь свои песни, танцы, солянки и котлеты». Располагался ресторан, естественно, у Покровских ворот, в замыкающем Чистопрудный бульвар каре двухэтажных домишек — бывшей гостинице конца XVIII века под названием «У Покровских ворот» же.
Внутри этого каре мы и встретили Клавдию Петровну, подозрительно поинтересовавшуюся: «Комнату подыскиваете?». Действительно, почему бы не подыскать себе комнату — с выцветшими обоями, широким подоконником, с одной плитой на три семьи? Ведь снимал же когда-то петербуржец Олег Басилашвили для своих приездов в Москву 10-метровую комнату здесь, на Покровке, - «чтобы освежить ощущение реальности и вернуться в детство». «Я сейчас там иногда живу, – рассказывал он, – смотрю: один сортир на всех, одна ванна, очереди вечные. На кухне сидишь, куришь, выходят люди, можно поговорить, дети какие-то бегают, так хорошо... Там колокольня видна из окна, каждое утро в десять бьют колокола».
Оказалась большой патриоткой коммунального житья, вовсе не мечтающей об отдельной квартире, и Клавдия Петровна: «Ну и что, что соседи? Зато стены, смотрите, какие толстые! И всегда есть у кого луковицу для супа одолжить, если что».
По другую сторону улицы памятник Чернышевскому соседствует с особняком Апраксиных, «лазоревым домом в стиле барокко», именующимся местными попросту — дом-комод. Его вызывающая роскошь, голубизна, затейливость завитков, прихотливая линия фасада ну никак не монтируются с коммунальной темой. Со зданием этим связана вроде бы ничем не подтвержденная легенда. Будто бы в 1742 году возводился этот дворец императрицей Елизаветой Петровной для тайного мужа ея – графа Алексея Разумовского. И как будто тут же, в Барашах, они венчались, и даже ночь в лазоревом доме провели.
Про императрицу бабушка надвое сказала, а что размещалась здесь 4-я мужская гимназия это точно. В 1918 году ее закрыли, тут-то и началась чехарда.
Часть площади в главном корпусе, а также оба флигеля были отданы под квартиры рабочих и служащих. В 1936 году, как известно из архивных документов, население дома и флигеля составляло 185 человек. Девиз «Мир хижинам, война дворцам!» успешно воплощался в жизнь. В разгороженных клетушках чадили примусы и керосинки. В печах и буржуйках сжигали все, что могло гореть, – перила, мебель, книги. Зато в праздники, с выпивкой и песнями под гармонь славно гулялось во дворе бывшего графского дворца. После войны жителей начали потихоньку расселять, но еще в 1960-х остатки коммуналок в лазоревом доме сохранялись. Жил там до 1990 года и районный Дом пионеров, сменившийся Российским фондом милосердия и здоровья. Судя по внешнему виду, он действительно оказался к многострадальному дому милосерден.
Мария Кронгауз
Фото Елены Головань
