После одиночки, подняли меня в камеру , где народу было человек двадцать, считай повезло, потому что были и камеры по шестьдесят человек. "Прописка" моя прошла без проблем, сыграло слово Михалыча. Но не всем так везло. Как-то появился у нас в «хате» один фраерок, который явно не нюхал параши. Звали его Эдик Розенштейн. По жизни он являлся барыгой, но не совсем обычным.Эдик отлично разбирался в экономике. Имел свой кооператив, а в следственный изолятор попал за махинации с налогами. «Прописку» Миша прошел довольно легко и был определен в «мужики». Человеком он оказался не жадным и сделал хороший взнос в общак, чем завоевал расположение блатных.Эдика поселили на престижную шконку и избавили от всех бытовых забот. Казалось бы, о чем еще мечтать? Кантуйся по-тихому ,жди конца срока, читай книжонки и газетенки, играй в домино, ходи на прогулки. Но остаться в масти «мужика» Мише было не суждено.
Некоторые ученые утверждают, что все сто процентов населения планеты Земля страдают психическими расстройствами в той или иной степени. Иными словами, все мы психически неадекватны. Но Миша явно выделялся на общем фоне размахом своего заболевания. Он ни минуты не мог усидеть на месте и носился по камере, как в задницу скипидаром намазанный.
К тому же Миша страдал музыкальной шизофренией в законченной стадии. Каждое утро начиналось с небольшой распевки. Сначала напевались блатные куплеты. Затем шел резкий переход к белогвардейской тематике. Потом новоявленный шансонье выдавал все перлы из многосерийного телевизионного фильма «Три мушкетера». Песни типа «Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс…», «Опять скрипит потертое седло…», «Есть в графском парке черный пруд …». А объявляя название песни, обязательно добавлял: «Вторая часть марлезонского балета!»
Посовещавшись, местный блаткомитет постановил перевести Эдика из «мужиков» в «шныри» (уборщики камеры). Предполагалось, что тяжелый физический труд охладит творческий пыл новоявленного певца. Но не тут-то было. Свой перевод в «шныри»Эдик воспринял с философским спокойствием. И как ни в чем не бывало продолжал песенное творчество.Блатные да и большинство мужиков были в ярости от такого бурного творчества, но поделать ничего не могли. Скажут певцу: заткнись, тот помолчит пару минут и снова начинает: «Кардинал ел бульон с госпожой Эгильон…» или «Констанция, Констанция…». При этом Эдик формально никаких тюремных законов не нарушал. Поэтому по понятиям ему «предъявить» было нечего и наказать нельзя. Ведь у нас не беспредельная «хата».
Лафа закончилась, когда Эдик, стирая вечером в тазике у «тормозов» чужие манатки, стал цитировать новый кусок из своих любимых фильмов и произнес такую, весьма многозначительную фразу из фильма:
— Не желаете ли попробовать петушка, господа мушкетеры?
Несчастного «шансонье» тут же разложили на шконке и оприходовали.
Правда, в роли камерного «петуха»Эдик пребывал недолго. От всех переживаний у него окончательно поехала крыша, и несчастного увезли в психушку. Там парня признали невменяемым и отправили в дурдом усиленного режима.