Поиски души Петербурга всегда неизменно приводят к акварелям Александра Бенуа – как ни крути. Кажется, что этот вид краски был создан специально для изображения города «под морем», крыши которого подпирают собой сизо-каменный свод туч, как атланты – свод Эрмитажа. К слову сказать, Бенуа в 1918 присоединился к мифическим каменным гигантам в роли руководителя галереи и в том же году издал ее обновленный каталог.
Вообще художник не сидел на месте (разве что только когда писал картины): он оформлял постановки Большого драматического театра в Петрограде и позже – «Русских сезонов» Дягилева в Париже, участвовал в Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств, собрал вокруг себя творческое объединение «Мир искусства», выпускавшее журнал с тем же названием… Кажется, пора сказать «стоп», чтобы не утонуть в цепочках однородных членов предложения. Впрочем, всё это неудивительно для человека, с рождения окруженного творческой атмосферой, ведь в роду Бенуа и до этого загорались звезды дарования. Например, отец художника был известным архитектором – он создал проекты костела в Петербурге, здания вокзала в Петергофе, перестроил «большой» и «шахматный» гроты. Направление деятельности Бенуа старшего не могло не повлиять на сына: недаром в его картинах столько внимания уделяется дворцам, фонтанам и красивым зданиям. По всему видно, как безоглядно художник был влюблен в Петербург и его окрестности, а еще – во французский Версаль. Особенно его влекут красивые и давно ушедшие времена, рассыпающиеся пудрой париков, развевающиеся оборками кринолинов по французским регулярным садам времен Людовика XIV и Петра I.
К слову о Петре I… Прекрасен и в то же время страшен образ северной столицы в иллюстрациях к поэме “Медный всадник”. Холодно-красивый город – в точности такой, каким его изобразил бы сам Пушкин. Кстати, иллюстрации к не менее мистической “Пиковой даме” тоже заслуживают внимания.
Кажется, что всё таинственное и загадочное притягивает взгляд Бенуа как магнит, и в этом кроется вся суть так называемого петербургского мифа (литературоведческий термин), одним из создателей и продолжателей которого и стал художник. Тягой к мрачноватой мистике “грешат” все мирискусники, обрисовывающие образ города облаками и туманами в довольно темной цветовой гаме.
Отношение к акварели в среде почитателей искусства никогда не было очень серьезным, она воспринимается как некий переходный этап к созданию «настоящего» полотна или даже вовсе как краска для уроков ИЗО в школе. Бенуа был одним из тех, кто сломил этот стереотип и вернул акварели гордый статус самостоятельного материала. За это ему – отдельное спасибо от художника-акварелиста!
Не забывайте лайкать записи и подписываться на канал, чтобы я знала, что пишу не в стол ;)
