В синеве ленинградских туманов
И в сиренях весенней Москвы
Ты мерещилась мне постоянно,
Но увы, но увы, но увы…
Что ж, бывает, и гроб заколотят,
А не встретишь. Но мне повезло.
Ты однажды сгустилась до плоти
И со мной завязалась узлом.
А потом… А потом развязалась,
Отстранилась, уже не моя,
И растаяла, и показалось:
Всё вернулось на круги своя.
Но не всё. Что-то в мире сместилось.
Что-то выцвело в мире, увы.
Как-то даже сирень изменилась
И туманы – не той синевы.
АНГЕЛ ДА И ТОЛЬКО
N.
На ощупь женщина и чистый ангел внешне…
Ну, крыльев нет, другое есть зато,
Как у богини. И почти безгрешна.
Уж против этого не возразит никто.
И с нитью платиновой кудри золотые,
И смех серебряный, возможный лишь в раю, –
Всё выдаёт небесную стихию,
Обитель постоянную твою.
Не раз мне снилось, будто на горячей
Твоей спине – как судорога, взрыв,
И крыльев плеск, и всё уже иначе,
И ты летишь, земное позабыв.
А днём привиделось недавно возле рынка,
Что ты взлетаешь в небо, трепеща…
Но это ветер вздыбил пелеринку
У твоего бельгийского плаща.
Tags: ПоэзияProject: MolokoAuthor: Баранов Ю.К.