Легендарному танцовщику Рудольфу Нурееву 17 марта исполнилось бы 80 лет. Солист, реформатор балета, страстный коллекционер, "принц, разбудивший балет", "Чингисхан балета", "божественный танцовщик" - это все про него.
"Он был одним из самых привлекательных людей, которых я когда- либо встречал. Его аппетит к жизни и работе был неутолим. Его тело и душа были великолепными проводниками неосязаемой красоты. Он обладал харизмой и простотою земного человека, и неприкасаемой надменностью богов. Окруженный миллионами двуногих существ, он вел уединенную жизнь человека, полностью преданного своей среде, имя которой - танец и только танец. Я не забуду его никогда"
Михаил Барышников
На самом деле настоящая фамилия Рудольфа не Нуриев, а Нуреев. Нуриевым он стал позднее, когда стал знаменит. Рудольф был четвертым ребенком в семье военного политрука Хамета Нуриева. Родился он в поезде, 17 марта 1938 года, когда мать, на последнем месяце беременности, собрав детей и скудный багаж, отправилась вслед за своим мужем во Владивосток. Хамет Нуреев был на седьмом небе от счастья, увидев на руках у Фариды мальчика, ведь до этого жена дарила ему только дочерей.
Через несколько месяцев после прибытия во Владивосток его мать — Фарида и четверо ее детей снова ехали в поезде по транссибирской магистрали. На сей раз они направлялись в Москву - отца перевели в столицу. Жили Нуреевы бедно, и все же быт понемногу начал налаживаться. Все планы и задумки испортила война. В 1941 году отец одним из первых был призван на фронт. Семья осталась в Москве, но под натиском Гитлера семьи военных было решено эвакуировать - вначале в Челябинск, затем в пригород Уфы, село Щучье. Холод, голод и постоянная тьма - так запомнились детские годы в Уфе великому танцовщику. Однажды, не в силах дождаться, пока сварится картошка, Рудик попытался ее достать, опрокинул котелок на себя и попал в больницу. Где смог наесться вдоволь, чего нельзя было сказать о домашнем питании.
Накануне Нового 1945 года Нуреева Фарида проводит Рудольфа и его сестер всего с одним билетом на руках посмотреть выступление приехавшего в Уфу Большого театра на балет "Song of the Cranes ("Журавлиная песня"), в котором главную партию исполняла башкирская балерина Зайтуна Насретдинова. Это маленькое событие изменит судьбу балета навсегда. Рудольф заявил матери, что хочет танцевать. Фарида без колебаний отдала сына в танцевальный кружок в детском саду. Мальчик охотно учился, их кружок выступал перед ранеными. Все, кто видел Рудольфа танцующим, восклицали, что у ребенка огромный талант.
В десятилетнем возрасте Рудольфа пригласили в танцевальный кружок при доме пионеров. Первой учительницей Радика стала Анна Ивановна Удальцова, ранее, танцевавшая в кордебалете у Дягилева. Балерина сразу же отметила недюжинный талант своего ученика и Рудольф продолжил заниматься, несмотря на неодобрение отца. "Балет не профессия для мужчины", - говорил Нуреев-старший и хотел, чтобы сын пошел в ремесленное училище и приобрел надежную рабочую профессию. За увлечение балетом и общение с врагами народа отец применял к сыну физические наказания. Только мама Фарида помогала сыну развивать его яркий талант. Но будущий великий танцор не смотря на отсутствие поддержки со стороны отца упрямо шел к своей цели.
Сам Рудольф был в восторге и вспоминает: "Первый поход в театр–зажёг во мне особый огонь, принёс невыразимое счастье. Что-то уводило меня от убогой жизни и возносило к небесам. Только вступив в волшебный зал, я покинул реальный мир и меня захватила мечта. С тех пор я стал одержимым, я услышал «зов». В то время я учился в школьном хореографическом ансамбле и добивался всё новых успехов и мечтал поступить в Ленинградскую хореографическую школу. Примерно лет восьми я жил как одержимый, слепой и глухой ко всему, кроме танца...Тогда я почувствовал, что я вырвался из темного мира, навсегда."
В 1955 году судьба преподнесла ему огромный подарок. В Москве проходил фестиваль башкирского искусства. Танцевальная труппа его балетного театра собралась покорить столицу с постановкой "Журавлиная песнь", но солист заболел. Нуриев предложил свою кандидатуру. Его утвердили, хотя молодой танцовщик не знал своей партии. За короткий срок он ее выучил и подорвал здоровье. Не полностью восстановившись после травмы, он все же вышел на сцену столичного театра и покорил публику. С этого момента его учителя из Уфы осознали, что русский балет пополнился новым "неистовым татарином".
Дальнейшая карьера талантливого мальчика из Уфы была в некотором роде предопределена — по совету педагогов в 1955-м Нуреев поступил в Вагановскую балетную школу в Ленинграде. Юношу приняли с оговоркой: «Вы станете или великолепным танцовщиком, или неудачником... скорее всего неудачником».
В силу своего импульсивного и резкого характера он не раз оказывался на грани отчисления. Впервые это произошло буквально через неделю после начала занятий. Начинающий танцовщик не нашел общий язык с преподавателем и директором учебного заведения Шелковым и попросил заменить педагога! Как ни странно, ему пошли на уступки, и благодаря этому Рудольф оказался в классе Александра Пушкина, с которым у него сложились замечательные отношения.
«Я не всегда могу сразу вспомнить дату, когда я решил остаться во Франции (это случилось 17 июня), легко могу забыть дату рождения 17 марта, но я никогда не забываю день, когда я сел один в поезд, который вёз в Лeнинград. Это было 17 августа. Будучи суеверным, я не могу не думать, что такое повторение числа 17 в моей жизни должно что-то означать». Он явился в училище на знаменитой улице зодчего Росси прямо к директору Шелкову и заявил: «Я – Рудольф Нуреев. Я хочу здесь учиться».
После выпуска в 1958-м Нуреев был принят в Кировский театр — лучшую балетную труппу СССР. Так же в 1958 году двадцатилетний Нуреев участвовал в конкурсе артистов балета в Москве. С партнёршей Аллой Сизовой он показал па-де-де из балета «Корсар», это выступление было запечатлено на киноплёнке. Они блистательно выступили, но на комиссию неизгладимое впечатление произвела сольная партия молодого дарования. Рудольф Нуриев, танец которого был обескураживающим, диким и варварским, покорил критиков. С точки зрения новизны его манера танца была необыкновенной, но технически это был абсурд. Затем уже один Нуреев продемонстрировал комиссии мужскую вариацию из этого балета. До сих пор та старая запись производит потрясающее впечатление: Нуреев взмывает в воздух в необычных варварских прыжках с поджатыми ногами и, кажется, на мгновение зависает в нескольких метрах от пола. Они с партнершей получили золото на конкурсе, Нуриев принимать награду отказался. По приезде в Ленинград он танцевал "Гаянэ" с партнершей Нинель Кургапкиной. Затем последовали такие постановки, как "Спящая красавица" и "Лебединое озеро". Он танцевал со всеми звездами труппы, спорил с педагогами, время от времени уходил с репетиций и в итоге приобрел репутацию невоспитанного человека с тяжелым, неуживчивым, несдержанным характером. Поклонники Нуреева обожали, недруги критиковали и писали доносы, но в одном ему точно нельзя было отказать — работоспособный танцор был настоящим пахарем и считал, что «на каждом па должен лежать отпечаток собственной крови».
«Я хотел бы, чтобы мой танец производил такое же впечатление, как и картина великого художника. Пусть мной восхищаются, пусть меня ненавидят, но пусть никто не останется равнодушным», — писал Нуреев в «Автобиографии».
1961 года – Нуреев стал сенсацией во всем мире. Он не захотел возвращаться в СССР. После гастролей в Париже Кировского Театра Нуреев остался за границей. 23-летний солист произвел фурор на парижской сцене. Будучи юным танцовщиком, Рудик, как его называли в Кировском театре, совершил «прыжок в свободу». Долго перед выбором знаменитость балетной эстрады не стоял. Ему пришлось сделать выбор моментально, и он был не в пользу родины.
«Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица. Пригласили танцевать в Кремле, как же ... Красивая сказочка. Я знал: навсегда лишусь заграничных поездок и звания солиста. Меня предадут забвению. Мне просто хотелось покончить с собой. Я принял решение потому, что у меня не было другого выбора. И какие отрицательные последствия этого шага ни были бы, я не жалею об этом ».
«Я чувствовал возрастающую угрозу. Я был подобен птице, попавшей в сеть и все больше в ней запутывающейся. Я знал: это был кризис. Но птица должна летать. Я не видел ничего политического в необходимости для молодого артиста видеть мир, чтобы, сравнивая и усваивая, обогатить свое искусство новыми знаниями для пользы своей страны. Но меня осудили. Мою жизненную программу назвали безответственной, а сопротивление уравнению и неподчинение — опасным индивидуализмом», — писал Нуреев в «Автобиографии».
Танцовщик оставил всё: друзей, родных, тренера. Поставив всех своих близких под удар, не вернувшись с гастролей и попросив у Франции убежища. Но и обрёл он немало. Со временем он стал знаменит и во Франции. Он гастролировал по всем странам с лучшими труппами мира, танцевал со знаменитыми партнёрами. Он танцевал в Королевском балете Копенгагена, а потом почти 10 лет был партнером легендарной прима балерины Королевского балета Великобритании Марго Фонтейн. Кроме того, Нуреев танцевал с Иветт Шовире, Карлой Фраччи, Ноэллой Понтуа. Сильное влияние на советского танцора оказал Эрик Брюн из Королевского Балета Норвегии, с которым Нуреева связывали многолетние личные отношения. Его любила публика. Она ему прощала все его несовершенные выходки, как только он выходил на паркет. Великолепная техника, отточенная уже на Западе, конечно, важна. Однако главное качество Нуреева — какая-то потрясающая внутренняя энергетика. "Для меня идеал состоит в том, чтобы каждое выступление было первым — как для меня, так и для публики", — писал он, и публика его буквально носила на руках.
Со своей семьей артист смог встретиться лишь в 1987-м — ему дали визу на 72 часа и разрешили проститься с умирающей в Ленинграде матерью.
В автобиографии Рудольф Нуреев не говорит с сожалением о своём выборе сбежать с СССР. Он был уверен, что на родине он не смог бы чувствовать себя на столько свободным, как это было в Париже. Добившись успеха во Франции, он стал руководителем Парижской оперы.
Его девиз был: «Никогда не оглядывайся назад».
Он жил ни в чём себе не отказывая. Его загородные дома были наполнены шиком и дорогими вещами. Всего этого он добился сам, совершив свой необдуманный «прыжок в свободу». В 54 года силы лучшего танцора мира закончились — он умер от СПИДа 6 января 1993 года в Париже. Его могилу на русском кладбище Сен-Женевьев де Буа украшает яркий ковер из мозаики, созданный художником-декоратором Эдзио Фриджерио. Известность звезда балета в родных местах обрёл только после своей смерти. Только тогда на родине о нём заговорили, как о большом талантливом танцовщике.
