Если современные пьесы смотрят ради самой пьесы, то классика - это почти каждый раз своего рода вызов для режиссера и повод проявить себя. "Вишневый сад", поставленный Сергеем Безруковым в Губернском театре, не стал исключением.
В программке(которая скорее брошюра с фотографиями и цитатами) написано, что здесь ставили историю "о безумной, страстной любви. Лопахин еще мальчишкой полюбил Раневскую, и спустя много лет прододжает ее любить и ничего не может с собой поделать. Это история о человеке, который поднялся с самых низов и сделал себя сам, — и его вела не страсть к наживе, а огромная любовь к женщине, которую он боготворил всю свою жизнь и стремился стать достойным ее»". Однако в театре мы увидели несколько иную историю. И она точно не про любовь.
На сцене - почти настоящие деревья (правда, больше похожие на оливы, чем на вишни, но это мелочи), почти настоящая трава, где-то вдали силуэт церкви. При этом первое действие погружено в туман в прямом и переносном смыслах. Я все время думала, почему я вижу актеров так нечетко - а потому, что они все время укрыты этой дымкой, словно легкой вуалью. И от этого кажется, что и живут, и думают, и чувствуют они, словно этот туман пронизывает все насквозь и при этом густой, как кисель. Знаете, вот так бывает во сне - когда ты вроде пытаешься бежать, а передвигаешься, словно в замедленной съемке, не в силах ускориться.
Первое действие - вообще очень неторопливое. Казалось бы - денег нет, имение еле дышит, сад - вишнЕвый (не вИшневый). Надо срочно что-то согласовывать, обдумывать, решать. Но нет - все медленно и плавно движутся по саду, как будто время здесь замерло. И если это был задуманный и воплощенный образ, то он определенно удался.
А любовь... нет, любви не видно. Может Лопахин когда-то в юности и был влюблен в Раневскую, и что-то где-то осталось в глубине души. Но нет, не более того. На сцене перед нами просто сильный, спокойный и очень взрослый человек. В отличие от всех остальных, которые все еще играют в прошлый век (недаром, на краю сцены расставлены игрушки). Кстати, вот это вот противопоставление здесь очень резкое. Есть Лопахин и есть все остальные. Причем остальные - здесь настолько "дачный помещичий планктон" , что все индивидуальности заметно приглушены.
Второе действие почти противоположность первому. Герои словно вспоминают, что у них есть характеры, мысли и побуждения. Действие вдруг оживает,на сцене разгораются страсти, апогеем которых становится вечер в саду под аккомпанимент еврейского оркестра. Пир во время чумы и одновременно - момент истины. Туман постепенно рассеивается и, наконец-то, мы видим персонажей четко и ясно. И опять, это четко и ясно - и в прямом смысле, и в переносном. Кстати, произнесенные монологи тоже воспринимаюся иначе - как-то свежее, ярче и эмоциональнее. Словно, наконец-то отброшены условности, и все по-настоящему.
Кажется, и Раневская впервые выходит из образа "легкомысленной барышни, вернувшейся из Парижа" и осознает, что вокруг - ее сад и рядом - ее дом. Кстати, я всегда воспринимала Раневскую куда более взрослой дамой. Здесь она достаточно молодая женщина. А ведь, и правда: если Ане - 17, скорее всего, Раневской не больше 40.
Варю (как второго человека, который берет на себя труд заботиться обо всех и вся) постоянно прочат в жены Лопахину. Они функционально похожи. Вот разве что векторы направлены в разные стороны. И оттого понятно, что у них нет совместного будущего. А у кого оно есть? Петя и Аня? Дуняша и Яша?
Интересно решен финал. Спектакль не заканчивается душераздирающим стуком топора - заколачивающим в доме одинокого Фирса. Он заканчивается посадкой нового вишневого сада. Жизнь - продолжается?
Резюме: получилась весьма красивая и современная в ощущениях версия. Пожалуй, с несколько затянутым первым действием, но зато наверстывающая во втором динамику и эмоции. Не самая стандартная в определении характеров и оттенков чувств, местами даже неожиданная. И да, определенно стоящая внимания. Отдельное удовольствие: игра Антона Хабарова (Лопахин) и он здесь действительно - главный герой, и Виктора Шутова (Фирс). .
