Он писал рецензии на вымышленные книги несуществующих авторов, иронизировал по поводу творчества американских писателей-фантастов, издевался над Андреем Тарковским, «не так» снявшим «Солярис». В наши дни Станислав Лем однозначно был бы блогером-миллионником: посты троллей 80-го уровня обречены на лайки и репосты.
Кто: писатель-фантаст, сатирик, философ, футуролог
Почему: Лем не боялся смотреть в будущее
Обратить внимание на фразу: «Импеданс, капацитанс, резистанс — когда техники не знают, что происходит, они богатством лексикона не уступают медикам во время консилиума у постели безнадежно больного».
О том, почему мы нужны друг другу
Должен вам сказать, что мы вовсе не хотим завоевывать космос. Мы хотим расширить Землю до его границ. Мы не знаем, что делать с другими мирами. Нам не нужно других миров — человеку нужен человек.
О лингвистическом тюнинге
Один из них, отец Шасси, автопереводчик, перелагает Писание на современный язык. Пастырь, паства, агнец, овечки Христовы — эти слова теперь никому не понятны. Главный распределитель, следящая система, профилактическое помазание, максимальная погрешность — вот что действует на воображение!
О реальных страхах
Почему тебя не пугает машина, которая в тысячу раз сильнее тебя, но ужасает мысль о машине, которая многократно превосходит тебя интеллектом?
О недостатках искусственного интеллекта
Кто бы мог в мое время подумать, что цифровые машины, преодолев определенный порог разумности, потеряют надежность? А все потому, что разума без хитрости не бывает.
Об опасном соседстве
Мало кто представляет себе, сколько мошенников и безумцев населяет ничейную зону между современной наукой и психиатрическими лечебницами.
Терзают смутные сомнения…
Почему разумная машина должна быть искусственным мозгом, созданным по образу и подобию человеческого? Зачем это? Чтобы к трем миллиардам белковых существ присоединить еще одно, но сделанное из пластиков и меди? Это хорошо как цирковой трюк, но не как достижение кибернетики...
О стандартах красоты в будущем
Какая женщина не захочет иметь серебряные фонарики вместо глаз, телескопически выдвигающиеся груди, крылышки, словно у ангела, светоносные икры и пятки, мелодично звенящие на каждом шагу?
О том, почему туристы лучше военных
Война — это наихудший способ получения знания о чужой культуре.
О «СБ. Беларусь сегодня» и «Хартии-97»
Общая противоречивость информации резко возросла, что мешает мне с уверенностью считать, будто мы можем узнать об окружающем нас мире что-то абсолютно достоверное. В серии путеводителей — приложений к «Газете выборчей» вышла книга об Австралии. Она так заинтересовала меня, что я сказал жене: «Жаль, что мы с тобой не родились в Австралии». На что она мне ответила: «Ты что, не смотрел сегодня телевизор? В Сиднее льется кровь, идут бои с арабскими иммигрантами…»
О передачах Александра Гордона
Импеданс, капацитанс, резистанс — когда техники не знают, что происходит, они богатством лексикона не уступают медикам во время консилиума у постели безнадежно больного.
Мир — это сумасшествие одного Супермозга, который сам из-за себя сошел с ума окончательно.
О том, почему не надо изобретать велосипед
Электрический заряд в электростатической машине, которая стоит на моем письменном столе, приобретает форму зигзагообразной молнии, потому что ищет путь наименьшего сопротивления, — и то же самое происходит в обществе. Верх берет все самое легкое, простое, самое схематичное.
О потемкинских деревнях
Откуда возьмутся в таком мире шабли, куропатки, закуски в соусе беарнез? Последние куропатки вымерли четверть века назад. Наш мир — давно уже труп, прекрасно сохранившийся, поскольку его все искуснее мумифицируют. В маскировке мы добились немалых успехов.
О том, зачем идиотам нужны люди с ложками
Цивилизацию создают идиоты, а остальные расхлебывают кашу.
О том, почему наука лучше религии
При всем содеянном зле именно наука вызволила значительную часть человечества из голодного существования, тогда как фундаментом всех религиозных систем азиатского образца является именно равнодушие — столь же возвышенное, сколь катастрофическое по своим последствиям.
Ты выйдешь за меня замуж?
Мужчины мирятся с фактами. Женщины с некоторыми фактами не хотят примириться. Они продолжают говорить «нет», даже если ничего кроме «да» сказать уже невозможно.
О русскоговорящих туристах
Уже и сейчас материализованные творения разума в своем большинстве потворствуют бездумному сибаритству. Мудро устроенный телевизор тиражирует всякую чушь; чудесные средства передвижения позволяют недоумкам под видом туризма наклюкаться не в своей родной забегаловке, а рядом с собором Святого Петра.
О пресс-конференциях чиновников
Я заметил, что с роботами мне легче разговаривать: они ничему не удивляются. Они не умеют. Это было мудро придумано.
Об искусстве быть красивой
Тот, кто наблюдал бы земные обычаи со стороны, мог бы решить, что у женщин (которые охотнее подчиняются требованиям моды) со сменой сезонов расширяются бедра и плечи, увеличивается или уменьшается грудь, ноги полнеют или вытягиваются и так далее.
О плохом орудии
Ни одна религия не может ничего сделать для человечества, потому что она не является опытным знанием. Конечно, она уменьшает «боль бытия» для индивидуумов, а мимоходом увеличивает сумму несчастий, мучающих всех, именно вследствие своей беспомощности и бездеятельности по отношению к массовым проблемам. Так что ее нельзя защищать даже с прагматической точки зрения как полезное орудие, потому что это орудие плохое, беспомощное перед лицом главных проблем человечества.
О том, о чем многие думали
Будущее всегда выглядит иначе, нежели мы способны его себе вообразить.
О минусах освобожденной литературы
Футурологи в растерянности выходили из зала; в холле они смешались с участниками Конгресса освобожденной литературы, которых, судя по внешнему виду, начало боев застало в разгар занятий, приближающих демографическую катастрофу.
О тех, кто не умеет играть в крокодила
Человек в состоянии овладеть только тем, что может понять, а понять он может только то, что выражено словами. Не выраженное словами ему недоступно.
Об очках виртуальной реальности
Допускаю, что производство фантоматических программ по прошествии времени будет дешеветь, и тогда возникнет следующий этап активности. Появятся каталоги (в первую очередь типовых или стандартных видений), и пользование ими как электронными услугами будет становиться доступным для достаточно богатых лиц (экспедиция на вершину Эвереста, на Марс, в Иерусалим 2 000 лет назад, присутствие 65 миллионов лет назад среди хищных динозавров, охота на львов и т. п. без конца). Этот тип программ не будет требовать индивидуальной настройки на личность клиента. Клиент выберет себе из каталога желаемое видение, подключит к себе комплект электродов, очков и т. д., после чего переживет то, что пожелал, и заплатит за свои фантоматические переживания.
О знаниях, которые не нужны
Я не очень-то сопротивлялся, а только заметил, что не разбираюсь в футурологии. И в насосах мало кто разбирается, возразил Тарантога, однако все мы кидаемся к помпам, услышав: «Течь в трюме!»
О френд-ленте в соцсетях
Если ад существует, он, безусловно, компьютеризирован. Информация сама по себе, даже помимо секса, становится чем-то вроде наркотика для маньяков Сети. Я и не знал, сколько на свете кретинов, пока не заглянул в Интернет.
Об упаковке, принцип работы которой отличается от поведения торговцев с восточных базаров
Познакомился с Барроузом, зятем Семингтона. Он производит говорящую упаковку. Странные заботы современного бизнесмена: упаковке разрешено завлекать клиентов, громко расхваливая товар, но, скажем, тянуть покупателя за рукав нельзя.
О запахе совести
Оказывается, достаточно выписать чек, и банк (теперь — бральня) немедленно выплатит деньги. Причем это не ссуда — получение денег в бральне ни к чему не обязывает. Здесь, правда, есть своя закорючка. Обязательство вернуть взятую сумму — скорее морального свойства; расплачиваются обычно годами. Я спросил, почему банки не разоряются из-за неаккуратности должников. Кроли посмотрел на меня с изумлением. И правда, я забыл, что живу в эпоху психимии. Письма с вежливыми просьбами и напоминаниями пропитывают летучей субстанцией, вызывающей угрызения совести и прилив трудолюбия; таким образом бральня получает свое. Попадаются, конечно, и необязательные должники: те просматривают корреспонденцию, заткнув нос.
А вдруг!
Астронавтика стала, в сущности, бегством от земных передряг. Всякий, кто сыт ими по горло, удирает в Галактику, надеясь, что самое худшее случится в его отсутствие. И в самом деле, возвращаясь из путешествий, особенно в прежние годы, я с тревогой выискивал в иллюминаторе Землю — не уподобилась ли она печеной картофелине.
О большой перезагрузке
Дети, узнавая о романтической эпохе астронавтики, поражались ей, быть может, даже чуточку боялись своих непонятных предков, столь же чуждых и загадочных, как их прадеды, запутавшиеся в грабительских войнах и походах за золотом. Именно это безразличие изумляло меня больше всего, потому что оно было хуже безоговорочного осуждения. То, ради чего мы готовы были отдать жизнь, теперь окружено молчанием, похоронено и предано забвению.
Почему тебя не пугает машина, которая в тысячу раз сильнее тебя, но ужасает мысль о машине, которая многократно превосходит тебя интеллектом?
О компьютерах-прокрастинаторах
Машина тупая, бесхитростная, не способная пораскинуть умом, делает, что прикажут. А смышленая сначала соображает, что выгоднее: решить предложенную задачу или попробовать от нее отвертеться. Она ищет чего полегче. А почему бы и нет, если она разумна? Ведь разум — это внутренняя свобода. Вот откуда взялись роботрясы и роботрутни, а также специфическое явление симкретинизма. Симкретин — это компьютер, симулирующий кретинизм, чтобы от него отвязались.
О синоптиках, которые не ошибаются
Погода тут выбирается всеобщим и равным голосованием на месяц вперед. Результаты сообщаются тут же благодаря ЭВМ. Чтобы проголосовать, достаточно набрать по телефону нужный код. В августе будет солнечно, не слишком жарко, кратковременные дожди. Много радуг и кучерявых облаков. Представитель Метео извинялся за неудачную облачность 26, 27 и 28 июля — недосмотр техконтроля!
О плюсах деградации
Когда будет сконструировано устройство, которое по желанию сможет понизить или повысить интеллект любого человека, то появится спрос на понижение интеллекта, раз утверждают, что самые счастливые — идиоты.
Мы тут при чем?
Мир — это сумасшествие одного Супермозга, который сам из-за себя сошел с ума окончательно.
О губительной силе автопрома
С точки зрения здравого смысла историю человечества не понять. Разве Кант, Аверроэс, Сократ, Ньютон, Вольтер поверили бы, что в двадцатом веке бичом городов, отравителем легких, свирепым убийцей, объектом обожествления станет жестянка на четырех колесах, а люди предпочтут погибать в ней, каждую пятницу устремляясь лавиной за город, вместо того чтобы спокойно сидеть дома?
О чем пора задуматься…
На возвышении красовалась повестка дня, обрамленная зеленью; первым пунктом шла глобальная урбанистическая катастрофа, вторым — катастрофа экологическая, затем — климатическая, энергетическая и продовольственная, после чего обещан был перерыв. Военная, технологическая и политическая катастрофы откладывались на другой день — вместе с дискуссией на свободные темы.
О том, что лучше презервативов
После них слово взял Норман Юхас из США и предложил семь методов борьбы с демографическим взрывом: уговоры, судебные приговоры, деэротизация, принудительная целибатизация, онанизация, строгая изоляция, а для упорствующих — кастрация.
Да, мы такие!
Человек — существо, которое охотнее всего рассуждает о том, в чем меньше всего разбирается.
Лем и Тарковский
По признанию Лема, на момент, когда он в Москве договаривался с Андреем Тарковским по поводу экранизации «Соляриса», не видел ни одного фильма режиссера. По одной версии, писатель, трепетно относящийся к своим произведениям, дал добро на съемки, хотя его не все устраивало в предложенных Тарковским дополнениях. По другой — он, просидев в Москве шесть недель, много спорил с режиссером, в итоге назвал его дураком и вернулся в Польшу. Естественно, Лем был недоволен вышедшей картиной, в одном из интервью съязвив, что Тарковский «снял совсем не «Солярис», а «Преступление и наказание». Правда, когда в нулевых вышла американская экранизация романа, Лем частично реабилитировал советского режиссера: «Я думал, что худшим был «Солярис» Тарковского».
Лем и СССР
Непростые отношения с Тарковским никак не повлияли на бешеную популярность Лема в Советском Союзе. С польским фантастом встречались академик Капица, космонавты Феоктистов и Егоров; во время одного из визитов в Москву буквально каждый шаг дорогого гостя сопровождали писатели Евгений Войскунский и братья Стругацкие; даже сам Высоцкий примчался к Лему после спектакля, чтобы спеть ему несколько песен. Такая популярность писателя радовала и одновременно огорчала, поскольку на своей родине писатель был практически не востребован. Он сам с горечью отмечал, что в то время как в Союзе его «Астронавты» вышли тиражом 2,5 млн экземпляров (предисловие написал космонавт Титов), в родной Польше за весь 1964 год удалось продать всего два десятка его книг.
Лем и Третья мировая
Писатель стал отцом только через 15 лет супружеской жизни — и дело не во внезапном исцелении от бесплодия. Лем долгое время не хотел иметь детей, поскольку всерьез опасался начала мировой войны между СССР и США, в которой, по его мнению, с высокой вероятностью могло быть задействовано ядерное оружие. Следовательно, Третья мировая могла стать последней войной для человечества. Впоследствии Лем передумал, и сын фантаста Томаш появился на свет, когда отцу было 47 лет.
Лем и компьютерные игры
Один из почитателей таланта польского фантаста — разработчик и дизайнер компьютерных игр Уильям Райт. В 1989 году он выпустил игру SlimCity: считается, что именно этот градостроительный симулятор положил начало полноценному жанру в игровой индустрии. Разработчик признался, что на создание игры его вдохновил рассказ Лема «Путешествие седьмое, или Как Трурля собственное совершенство к беде привело». По сюжету Трурль обнаруживает свергнутого тирана и, пожалев его, создает миниатюрное королевство с жителями, которыми тот может править.
Текст: Егор Забелин
Оригинал публикации размещен на сайте журнала "Большой"
