Они не просто доехали до подножия самой знаменитой вершины мира через Тибет на велосипедах, но и попытались выполнить невероятный челлендж на высоте за 5000 м над уровнем моря.
Оригинальная статья на английском: https://cyclingtips.com/2017/12/roadtripping-everest/ (там же еще больше потрясающих фотографий)
Текст: Энди Ван Берген | Фотограф: Тим Бардсли-Смит | Перевод: Дарья Круглова
Одна рука зажала мне нос, в то время как другая плотно закрыла рот. Я вцепился в нападавшего, но удушающий захват остался. В панике задрыгал ногами и внезапно проснулся — я задыхался, сердце колотилось. Время, проведенное на большой высоте, давало о себе знать. Я был полностью истощен. В каждом жестоком повороте я терял нить происходящего и проваливался в один и тот же кошмар, где я либо тонул, либо просто задыхался.
Находиться на такой высоте было тяжело, не говоря уж о том, что мы собирались сделать.
Подготовка к поездке началась за полгода до нее. Мой хороший приятель ездил в небольшие туры со своей компанией Serk Cycling, исследуя отдаленные области Китая. Было обычное субботнее городское утро, когда я получил фотографию с невероятным серпантином, обрамленным Гималаями, а в центре — невозможно ошибиться, это был северный склон Эвереста. Эта фантастическая фотография сопровождалась коротким предложением: «Эй, чувак, они только что проложили дорогу на Эверест. Не хочешь сделать Эверестинг со мной?»
Как и многие другие, я впервые узнал о челлендже с набором высоты Эвереста из статьи на Cycling Tips в 2012 году. Это была история Джорджа Маллори, внука знаменитого альпиниста, который тренировался к путешествию на Эверест, раз за разом заезжая на гору Донна Буанг рядом с Мельбурном. Его цель состояла в том, чтобы набрать высоту Эвереста 8,848 м за одну поездку. Это еще не называлось Эверестинг, название челленджа появится спустя несколько лет.
История о Маллори покорила меня. Я вырос, вдохновленный рассказами великих исследователей и альпинистов, и концепция воздания дани уважения самой высокой вершине планеты на велосипеде нашла такой отклик в моей душе, что я начал действовать не медля.
Я знал, что хочу совершить этот подвиг сам и сподвигнуть на него других. С помощью команды Hells 500, которую я создал в 2010 году, я призвал других присоединиться ко мне в марте 2013, когда я впервые попытался подняться на свой собственный Эверест. Я не ожидал, что концепция так взлетит.
На момент написания статьи в 70 странах завершено более 2200 Эверестингов. Когда я получил письмо от Шона, у меня уже было пять челленджей за спиной и планы на другие в ближайшие месяцы. Но Эверестинг на Эвересте?
Само по себе регулярное выполнение Эверестинга дается тяжело и физически, и психологически — попробуйте 24 часа провести на одной и той же дороге, двигаясь то вверх, то вниз. Но сделать это у подножия Эвереста значит выйти на новый уровень. Температура будет варьироваться между 8 и -5 градусами. Холодный воздух, спускающийся с Северного Склона гарантировано приведет к столкновению с встречным ветром на подъеме, а горная болезнь будет сюрпризом, к которому мы лишь попробуем подготовиться во время симуляционных тренировок. Более того, мы не нашли ни одного прецедента езды на велосипеде на такой большой высоте. Короче говоря, было ясно, что мы нашли себе приключение.
Имея достаточный опыт в Эверестинге, я знал, что это требует и психического, и физического напряжения, и понимал, что новый челлендж будет значительно отличаться. Сделав несколько быстрых подсчетов, мы пришли к выводу, что нам понадобится 28-30 часов, и даже при тяжелой форме нашего оптимизма это казалось невероятным. Любая деятельность, связанная с выносливостью на высоте (например, альпинизм или марафоны), требует постепенной акклиматизации сроком до двух месяцев. Учитывая наличие ограничений в виде семьи, работы и финансов, мы пришли к выводу, что в нашем распоряжении только 10 дней. Таким образом нам нужно сделать все возможное, чтобы заранее подготовиться к неизвестному.
Дорога по Тибетской стороне Эвереста была вымощена совсем недавно, но Шон уже успел провести тур на велосипедах до базового лагеря. Вооружившись некоторым количеством фотографий из этой поездки на iPhone, мы приехали в Specialized, чтобы узнать, вдруг им будет интересно нас поддержать в этом приключении. Не успели мы закончить, как Матильда Рейнолдс отменила свое участие в велозаезде Warnie и подала заявку на отпуск. У нас был третий участник.
Некоторые выражали свое беспокойство, узнав о концепции, но эти люди, как правило, не имели дела ни с выносливостью, ни с высотой. Моим первым исследованием вопроса был чат с Полом Адлером, который не только выполнил велосипедный челлендж #project8848 в Анси, но и покорил вершину Эвереста. Пол помог в составлении плана, не сбрасывая со счетов проблемы с высотным отеком легких (HAPE) и высотным отеком мозга (HACE), с которыми мы вероятно столкнемся. Нам повезло иметь в распоряжении команду медиков, специализирующуюся на реабилитации спасенных альпинистов. Это вряд ли в достаточной степени радовало наши семьи, но нам внушало уверенность.
Пол предложил сделать все возможное, чтобы смоделировать поездку в период подготовки. Исследовав разные методы, мы остановились на тренировках ранним утром три раза в неделю в центре высотной подготовки Melbourne Altitude Training. Специальная студия, оборудованная тренажерами Wattbike, заменяла часть кислорода азотом, а также регулировала влажность для имитации высоты 5000 метров (при 11,5% кислорода).
Не было ни одного утра там, чтобы я не заглядывал постоянно в часы – сколько же осталось до конца двухчасовой тренировки. Каждый раз было жестко. Сама нагрузка была высокой, но восстановление давалось еще тяжелее. В полном ступоре, с лицом свекольного цвета я тащился на работу. Я был подавлен, но в то же время доволен осознанием того, что каждая тренировка помогает нам с акклиматизацией за счет медленного наращивания числа красных кровяных телец.
Также мы работали над нашей силой и восстановительными дыхательными техниками с тренером по дыханию Тимом Альтманом. Восстановительное дыхание — это что-то вроде медитации с простым 5-секундным вдохом, 2-секундным удержанием и 10-секундным выдохом. Требуется несколько минут повторений, чтобы полностью успокоиться и расслабиться.
Силовая подготовка для наращивания потенциала дыхательной системы оказалась ужасающей в любой форме, а форм было много. Во время тренировок в имитационной высотной студии мы делали 10-секундные ускорения с закрытым носом и ртом, затем 10 секунд отдыхали и повторяли работу вплоть до 2-х минут. Обычно к третьему или четвертому повторению ощущения уже сильно отдалялись от просто некомфортных. Интервалы заканчивались задержкой дыхания. Примерно через минуту начинались конвульсии, однако Тим спокойно говорил нам, что надо терпеть.
Динамика прогресса измерялась с помощью функционального порогового теста FTP, а это либо 20, либо 60 минут страданий. Чтобы узнать среднюю мощность, надо в заданном отрезке времени показывать свой максимум, поэтому этот тест одинаково сложен как на уровне море, так и в условии кислородной недостаточности. Ключевое различие было в последующем восстановительном тесте с половиной от доступного кислорода в воздухе. При равных затратах результат был всегда меньше на 50 ватт, чем на уровне моря — это было обидно.
Во время проверки уровня насыщения крови кислородом после изнурительного теста FTP Оз Беген вывел меня из кабинета для разговора. Я безуспешно пытался замедлить пульс и успокоить дыхание, в то время как Оз сказал мне то, что я так боялся услышать: «На мой взгляд вы предрасположены к горной болезни». Я был обескуражен.
Горная болезнь проявляется в двух ключевых формах — легочная HAPE и мозговая HACE. По мнению Оза мои показатели крови так плохи, что уже через несколько дней на высоте я столкнусь с головными болями, отсутствием сна и, возможно, головокружением, прежде чем начнутся более серьезные симптомы HACE. Я купил оксиметр, и должен был несколько раз в день снимать показатели крови. Также он рекомендовал обратиться к специальному врачу, сделать глубокое исследование крови и сменить диету («Пять порций выпивки в неделю? Как на счет не пить вообще?»). Я решил, что могу просто натренировать и это. В конце концов я привык полагаться на упрямство, которое провело меня через челленджи, казавшиеся непосильными. Именно тогда я решил, что не буду делиться этой информацией с командой.
Казалось, что тренировки идут на пользу. Через несколько недель я чувствовал себя сильнее, чем когда либо. Я употреблял все, что было доступно (легальное, разумеется), а дыхательные тренировки с Тимом Альтманом наконец-то сработали, и я даже запланировал виртуальный Эверестинг в Zwift перед отъездом. Я чувствовал себя максимально подготовленным, хоть и не представлял, что меня ждет.
И вот, после нескольких месяцев планирования, обучения и осознания того, что нам предстоит, мы наконец в воздухе, направляемся в Лхасу на высоту 3900 метров. Мы никогда не были выше 3000 метров, поэтому готовились быть шокированными акклиматизацией. Напряжение ощутимо возрастало, затмевая наше чувство юмора. Мы понятия не имели, что будет, когда двери откроются, и борт самолета выпустит свой кислород наружу. Продвигаясь к аэропорту с ручной кладью в 20 кг мы все ощутили головокружение, шум несущейся по жилам крови в ушах, заметную одышку. Мы обменивалась испуганными взглядами. Уже никто не стебался, страх затмил разум. В ожидании багажа мы напомнили друг другу, что все эти ощущения могут быть вызваны беспокойством, и что их можно контролировать дыханием, как на тренировках.
Конечно, за то время, пока мы добирались до отеля, мы опять вернули боевое расположение духа и почти забыли о высоте. Этим принципом мы руководствовались на протяжении следующих двух недель, ведь семя тревожной мысли легко прорастает в сильнейшую одышку, которую можно успокоить только дыхательными упражнениями.
Мэл был первым, кто заболел. Наш оператор не выдержал Тибетского холода и слег в кровать с сильным кашлем. Шел третий день, постельный режим продолжался, и мы стали искать ему замену среди местных. Мы объяснили Мэлу, что если к утру не заметим улучшений, то ему придется остаться в Лхасе выздоравливать в обнимку с кислородным баллоном. Мы провели три дня на 3900 метрах и только еще собирались набирать высоту каждый день. Экстренная эвакуация была бы невозможна без срыва всей поездки.
Следующим утром Мэл спустился к завершению завтрака. Он выглядел смертельно больным, но утверждал, что может ехать с нами. Это был дерьмовый поступок, но каждый из нас поступил бы так же на его месте. Мы неохотно согласились, но взяли с него обещание вернуться, если ему будет хуже до конца первого дня и 4500 метров высоты.
В тот день Мэлу стало гораздо лучше, и мы забросили идею о его замене, однако именно в тот момент дела всей команды пошли под откос.
Было ощутимо легко катиться по цветущим долинам на окраине Лхасы в разреженном воздухе и на аэроколесах Roval с высотой обода 50 мм. Мы проехали маленький городок, и дорога стремительно поползла вверх. Плодородные поля уступили место более пустынной местности, которую мы и ожидали увидеть на Тибетском плато.
Сначала мы ехали втроем, но потом стало очевидно, что у Матильды до сих пор сохранились ощущения в ногах, как на уровне моря, и она готова была буквально взлететь. Шенон же был в хорошей форме после двухнедельного тура на высоте, поэтому вскоре я обнаружил себя плетущимся позади всех. Несмотря на равномерность подъема, я не мог нащупать никакого ритма.
Я пропустил завтрак из кокосовых хлопьев и отрубей, ничего не ел на протяжении 40 км до начала основного подъема. Я знатно задолбался ехать без еды, а автобус сопровождения ехал сверху с остальными.
Я видел всю дорогу далеко вперед до самого поворота на вершину перевала. Я считал километраж, а потом пытался прогнать эти мысли. Я знал, что мне необходима передышка, психологическая даже больше, чем физическая, поэтому старался сдерживать это пограничное состояние как можно дольше и в какой-то момент просто уронил свое тело на бетонный дорожный столб. В конце концов я собрался с силами, сделал глоток воды и сквозь страдания покрутил к перевалу. Вечность спустя я проехал под скрещенными молитвенными флагами и направился к автобусу. Я был совсем плох, когда решил проверить свои показатели крови (99% кислорода должно быть на уровне моря, 80% в состоянии стресса на высоте). Я пытался скрыть результаты от других, жадно вдыхая воздух, но было уже поздно — 51%.
Головокружение и боль в плечах от усиленного дыхания вызвали легкую панику. К счастью, я вовремя вспомнил о технике успокаивающего дыхания Тима Альтмана. Я включил джаз, закрыл глаза и провел 10 минут за дыхательными упражнениями. Я не поднялся на 80%, но почувствовал себя другим человеком, и одна только мысль о спуске с перевала вернула меня обратно на велосипед.
На ужине нас предупредили, что из-за дорожных работ закроют перевал, который был в наших планах на следующее утро. Если мы не успеем проехать его, то попадем на 200 км объезда. Это не входило в наши планы, тем более что из-за разбившегося неделей ранее туристического автобуса местные власти ввели ограничение на скорость движения транспорта – 40 км/ч. До темноты мы загрузили фургон, и мне показалось, что не хватает одной сумки. Когда мы уже выехали, в моей голове всплыла картинка — моя сумка, мирно лежащая напротив двери. В ней была вся моя форма, обувь и шлем. Но мы уже мчались в кромешной темноте к КПП, который должны были пересечь до 7:00, чтобы избежать ада на объездной дороге. Часы уже показывали 7:15 утра.
И вот мы на втором самом высоком перевале Тибета — последняя машина, которую пропустили. Когда мы выгрузились в минусовой температуре, до нас дошло, что благодаря закрытию дороги, у нас теперь есть в кармане целый горный перевал. К счастью, мою сумку привезли на второй машине сопровождения, и нам удалось избежать квеста с заменой экипировки в Высотных Гималаях. Мы встегнулись в педали и покатились вниз с перевала под лучами низкого утреннего солнца, отбрасывая длинные тени. Несмотря на многослойное утепление, было слишком холодно, чтобы наслаждаться, поэтому мы остановились погреть замерзшие руки в ожидании рассветного тепла.
Когда мы спустились в долину, солнце уже отогрело пальцы на ногах и руках. Местность трансформировалась из бесплодного лунного пейзажа в устье горной реки, окаймленной каменными берегами и радующей глаза деревьями и кустарниками. За длинным ленивым поворотом возник маленький городок. Когда мы приблизились к нему и пересекли мост, нашему взору открылись ряды Гималайских гор — вершины, одна за другой, и Эверест гордо возвышался над ними. Это был невероятный момент, нам казалось, что мы смотрим на вершину мира. Эверест зацепил нас задолго до того, как мы ступились на землю Тибета, но теперь, когда мы увидели, как его Северный Склон вонзается в небеса, он притягивал нас как самый сильный магнит.
Проехав очередной военный блокпост, мы очутились в маленьком каменном поселении Тингри. Уже предыдущие деревни нам казались глухими, но тут был настоящий дикий запад. И единственное, чего не хватало в дополнение к этим дубленым ветрами лицам, узким пыльным улочкам и вздымающимся горам вокруг, так это вооруженных револьверами ковбоев. Не зря тибетцы щеголяют в ковбойских шляпах.
Прошло несколько дней акклиматизации, и настало время ехать к базовому лагерю Эвереста и подобрать участок дороги для выполнения Эверестинга. Найти подходящий сегмент оказалось непросто. 40-километровый подъем от долины был слишком плоским по большей части, и нам пришлось бы проехать более 600 км, чтобы набрать нужную высоту. Вместо этого мы выбрали отрезок более крутого серпантина в нескольких километрах от базового лагеря. Сегмент был длиной 1 км с градиентом 5%. В начале сегмента был КПП с парковочным местом для нашего фургончика, и всего в километре от дороги обнаружилось кафе и жилье.
Эверест был скрыт от наших глазах всю последнюю неделю, поэтому когда мы преодолели очередной изгиб дороги и Северная Стена заполнила собой весь горизонт, я ругнулся так громко, что водитель ударил по тормозам. Это был не последний раз, когда гигант из скал и снега вызывал желание незапланированно высказаться.
Как только мы встегнулись и поехали тестировать сегмент, мы ощутили недостаток кислорода, характерный для высоты более 5000 м. Мои легкие были в шоке, но я сконцентрировался на бодром темпе и борьбе с ветром («Господи, надеюсь он стихнет завтра!). Мы поднялись к базовому лагерю и удивились, какой же он маленький и тихий. Несколько затрепанных ветром палаток граничили с пыльной парковкой, и около 50 туристов прогуливались вокруг, фотографируя Северную Стену. Мы покинули базовый лагерь и покатились обратно вниз. Следующим утром мы попробуем сделать Эверестинг на Эвересте!
Качество сна на высоте — всегда полный отстой. Если бы я спал, а не боролся с затрудненным дыханием, то хрип нашего фотографа Тима наверняка разбудил бы меня до того, как он вообще перестал дышать, а потом опять вернулся к жизни. Это было бы стремно, если бы не продолжалось последние полторы недели. Предвкушение следующего дня разбило всякие надежды даже на легкий сон. Так что с потухшими глазами мы загрузились в фургон в темноте и тихо поехали в сторону Эвереста. Каждый думал о предстоящем.
Мы заранее обсудили непредвиденные обстоятельства. Отследить HAPE достаточно просто — его признаки ощутимы физически и очевидны. Гораздо сложнее дела обстоят с HACE. Уровень головокружения можно проверить по полицейскому тесту «пройди по белой линии», но необходимо самостоятельно отслеживать более ранние симптомы. Предупреждение Оза всплыли в голове во время очередной проверки текущего состояния крови — мои показатели были самыми низкими в нашей группе. Но я был уверен, что благодаря выносливости и силе воли прорвусь через генетические ограничения. Даже просто находится на такой высоте было трудно, поэтому мы понятия не имели, что будет во время выполнения челленджа.
Чтобы успокоиться и отвлечься, мы старались свести все движения к минимуму. Я даже не уверен, что пожелал остальным удачи, когда перекинул ногу через велосипед и поехал вперед. Мы все были погружены в собственные мысли.
В первые часы было холодно, но достаточно легко. Ветер никуда не делся, он пронзительно дул в лицо большую часть подъема. Несмотря на раннюю зиму в остальной части Китая, нам достался лишь один облачный день, и мы не были разочарованы Эверестом. Горы стояли стена-к-стене в глубокой синеве неба, и Северный Склон возвышался на 3000 м над нашими головами. Мы приближались к нему на каждом подъеме, но не могли побороть искушение обернуться и взглянуть еще раз на спуске.
Я надел на себя все, что было — носки, непромокаемые носки, две пары бахил, две пары перчаток, термобелье, две зимние джерси и мембранную куртку. Но все равно я мерз даже под лучами поднимающегося солнца.
Мы завели специальный лист с отметками наших подъемов, чтобы отслеживать прогресс. Появился определенный ритм — спустились, перекусили, попили, поехали опять наверх. Прослушивание аудиокниги про альпинизм оказалось не очень хорошей идеей, так как мне пришлось ехать под все эти ужасы про почерневшие отмороженные конечности и смерть на том же склоне, который был перед моими глазами.
Чем дальше, тем труднее мне было концентрироваться на истории, но переключение на музыку тоже не помогло. Я удовлетворился шумом ветра, свистящего у меня в ушах. Было все труднее фокусироваться на прямолинейном движении, и общее головокружение сменилось пугающим ощущением полета над самим собой. Я чувствовал себя пьяным и устал возвращать себя к реальность вновь и вновь. Я чувствовал спад, но надеялся, что это пройдет. Это было до того, как я в панике отстегнулся прямо у ограждения дороги, не вписавшись в поворот. Я понял, что дело стало куда серьезнее.
В сообщении, который получил Шенон от нашего доктора по дороге к Базовому лагерю значилось следующее: «Насыщение крови кислородом ниже 75% является причиной для беспокойства, 55-65% означают, что пациент испытывает серьезные проблемы с когнитивными функциями, и рассудок подавлен». Я в нерешительности вернул оксиметр на палец. Я опять не на шутку встревожился. «Черт!» — прошептал я с трудом. У меня было всего 49% насыщения крови кислородом. Как мне потом сказал приятель врача, «Если бы мы увидели такие показатели у пациента в Мельбурне, мы бы подключили его ко всем аппаратам, которые есть в клинике».
Такие дела. Полдень, сделана лишь 1/8 часть пути, и мой Эверестинг закончился. Я сказал Шенону и Тильде, которые выглядели невероятно бодрыми, что я спекся. Я обдумывал это весь последний час, но окончательное решение далось удивительно легко. Я ощущал спокойствие, несмотря на все давление, которое оказывал на себя. Я был полностью готов вывернуть себя на изнанку и физически и психически, но что-то в моих генах удерживало меня от красивой борьбы. Мне следовало расстроиться, учитывая мою физическую форму, но это чувство было неуместным в тени такой горы. Это был удивительный день с синим небом и Эверестом в качестве фона, поэтому я просто решил расслабиться и отнестись к происходящему просто как к катанию.
День продвигался вперед, и было очевидно, что несмотря на короткие перекусы и равномерное движение, холод, ветер и высота сплоченно работали против Шенона и Тильды. Число подъемов медленно возрастало, но во время ужина мы прикинули и поняли, что им надо ездить еще около 25-30 часов. Цель 8848 м казалось невыполнимой, но ребята решили проверить, как близко они продвинутся к ней.
Примерно около полуночи при температуре -8 градусов сдался Шенон. Тильда продолжала впахивать в ночи несмотря на одиночество, продирающий холод и дующий ветер. Можно легко оценить грандиозность задачи по тому, что больше чем за 20 часов езды она добралась лишь до середины, тогда как обычно Эверестинг выполняется за 18-20 часов полностью. На уровне моря VAM Тильды (количество метров, на которые она может подняться за час) будет около 1000. Однако на Эвересте ее VAM колеблется около 200-250 метров. Предположив равномерный темп, Тильда готовилась к еще 24 часам езды без сна. Поняв, что выполнение челленджа выходит за рамки 50 часов и туда входит еще одна ледяная черная ночь, Матильда выбрала новую цель — рассвет.
В 5:15 утра, дрожа от внезапного падения температуры, Тильда зашла в фургон, и попытка была окончательно провалена для нас всех. Мы собрались у навозной грелки в Базовом лагере, пытаясь согреться и не дышать токсичным дымом. Никто из нас не был разочарован, но настроение было мрачным. Отогревшись и допив молочный чай, Тильда, до сих пор в велоформе, поехала на последний круг, чтобы поставить последний крестик в нашем бланке.
Ошарашенные и безумно уставшие, мы начали длинную дорогу домой. От подножия Эвереста мы направились прямиком в Мельбурн. А это было 600 км на машине на скорости 40 км/ч, и три перелета за 4 дня. С каждый переездом мы опускались все ниже, получая немного больше кислорода и немного дополнительного сна.
Мы решились на этот челлендж, зная, что шансы на его выполнения низки, но это же и есть настоящие приключения! Несмотря на тренировки и современное оборудование, нас остановило три стихии: высота, низкая температура и ветер. Это будет банально, но мы ощутили всю свою ничтожность рядом с этой горой, по-другому и не скажешь. Эверестинг был важен для нас, но гораздо важнее оказалось само катание в этом невероятном месте.
Советы:
1) Вам придется путешествовать с организованной тургруппой — вам просто не разрешат отправиться в путешествие в одиночку. Руководитель группы обязан пересчитывать членов группы утром, днем и вечером.
2) Ожидайте подвохов. Опять же, повод воспользоваться услугами авторитетной туристической компании. Помимо дорожных работ, которые требовали от нас либо пересечь КПП в 7 утра, либо ждать 8 вечера, мы также узнали, что базовый лагерь Эвереста перенесли на той неделе, когда мы приехали. К счастью всего на 900 метров, но новость заставила нас поволноваться. Новые правила о скоростном режиме туристических транспортных средств привели к тому, что даже короткие перегоны длились очень долго. В какой-то момент нам казалось, что на велосипедах мы добрались бы быстрее, чем на автобусе.
3) Тренировки в барокамере — это было единственно лучшей подготовкой, которую мы сделали. Общий прирост и уровня физподготовки, и числа эритроцитов одинаково важны. Невозможно переоценить важность моделирования дыхания на высоте.
4) Если бы мы еще раз вписались в такую поездку, я бы начал тренировку дыхания гораздо раньше. Реорганизация дыхательных процессов требует значительного времени, поэтому у нас была возможность сосредоточиться лишь на некоторых техниках. Восстановительные дыхательные упражнения мы выполняли постоянно в течение дня.
5) Телефонная связь была крайне нестабильна, и тем более, чем дальше мы отъезжали от цивилизации (забавно, что в Базовом лагере прекрасно ловил 4G). Чтобы получить доступ к почти любому сайту, вам нужно скачать VPN сервис.