В конце XVIII века в одной из мастерских Флоренции на свет появилась настоящая богиня из воска. Её строение было анатомически идентично человеческому. Художник Клемент Сусини нашел применение идеализированной женской красоте в непривычной доселе сфере. Плодами его труда стала Анатомическая Венера — чарующая альтернатива в изучении строения человеческого тела. Отныне у студентов отпала необходимость в препарировании трупов — занятие, которое в те времена рассматривалось с этической точки зрения как постыдное и грязное. Анатомическая Венера также стала связующим звеном между человеческим и божественным созданием, между искусством и наукой, между природой и человечеством.
Сделанная из венецианского стекла и розового дерева «Венера Медицийская» сохранилась до наших дней. У неё блестящие стеклянные глаза и человеческие волосы. Её конструкция разбирается на 7 анатомически достоверных слоев, открывая глазам исследователя модель плода, находящегося в её утробе. «Венера» и её сёстры, также называемые «искромсанными красавицами» или «рассеченными грациями», до сих пор хранятся в нескольких европейских музеях. Расположившись в стеклянных ящиках, они манят своей нежной улыбкой и экстатическим томным взглядом. Одна из них праздно играется с косой из золотистых человеческих волос; другая вцепилась в роскошные, изъеденные молью, сатиновые подушки, предоставив на обозрение своё бескровное тело; голова одной из них увенчана золотой диадемой, в то время как шею другой украшает шелковая лента.
В дни своего появления на свет эти восковые женщины соблазняли, интриговали и обучали. В XXI веке они находятся на границе между медициной и мифом, сдержанностью и развратом, фетишем и изобразительным искусством. Как же нам воспринимать этот объект, который является одновременно демонстрацией женской красоты и закулисья тела? Как же нам оценивать экспонат, которому место одновременно на ярмарке и в медицинском музее? Как же нам относится к созданию, которое Холли Майерс из Los Angeles Times блестяще назвала «Святой Терезой эпохи Просвещения, причащавшей к невидимым силам науки?»
С современной точки зрения Венера Медицийская — объект, приводящий в замешательство, бросающий вызов нормам научной визуализации и рушащий границы между искусством и наукой, развлечением и образованием. Когда-то она была идеальным инструментом для демонстрации анатомии человека широкой публике, анатомы не прекращали перечислять достоинства модели, её копии использовались во многих учебных и музейных учреждениях Европы. Венера Медицийская — это идеальное воплощение ценностей эпохи Просвещения, в которой понимание анатомии человека отражало понимание строение мира и божественного знания, в котором знание человеческого тела приравнивается к божественному разумению.
Местом рождения Венеры Медицийской считается мастерская Музея физики и естественной истории во Флоренции, более известного как La Specola. Директор музея Феличе Фонтана поставил перед собой огромную и амбициозную цель — создать энциклопедию человеческого тела из воска. Фонтана полагал, что это изобретение сократит потребность в использовании трупов для анатомических процедур. «Если удастся воссоздать все чудеса животной машины, то нам больше не понадобится проводить вскрытие мертвецов, а студенты, врачи, хирурги и художники смогут использовать образцы человеческих тел, которые не будут испускать запах гнилости».
Восковые модели, созданные в La Specola, рассматривались в качестве здорового и безболезненного способ изучения анатомии без необходимости созерцать смерть и кровавые внутренности. Анатомическая Венера воплощала собой историческую и художественную фигуру римской богини любви, красоты и плодородия, послужившей вдохновением для многих художников и скульпторов в создании изящной и идеализированной обнаженности.
Каждая восковая модель в музее сконструирована после внимательного изучения трупов, которые доставлялись из соседней больницы Санта-Мария-Нуова. И хотя спустя 200 лет именно вскрытие представляет основной способ обучения анатомии, восковые фигуры La Specola по-прежнему славятся достоверным отображением анатомической структуры человеческого тела.
Сусини был одним из самых легендарных восковых художников. Под его руководством в музее были созданы наиболее канонические работы среди которых и гениальная Венера Медицийская.
Моделисты, которые создавали анатомические восковые модели для La Specola и других мастерских частично полагались на анатомические атласы. Для более достоверного отображения органов отдельно закупались реальные части тела. Ради создания Анатомической Венеры понадобилось значительное количество времени и денежных средств. Из-за скорости гниения тела (особенно в жаркие месяцы лета) иногда требовалось около 200 трупов, что создать единую анатомическую модель.
Моделисты либо делали слепок полученного образца из органов, либо изготавливали его вручную. После того, как модели из недорого воска или глины получали одобрение, изготавливался гипсовый аналог, который можно было использовать несколько раз.
Затем гипсовую форму покрывали мылом или маслом, чтобы облегчить снятие воска. Воск выглядел пугающе и напоминал плоть: он обладал влажной консистенцией и глубоким цветом (за счёт суспензии добавленных пигментов). Самым популярным видом воска, используемый для этих целей, был пчелиный: белый «девственный воск» из Смирны или Венеции или китайской щитовки Ceroplastes ceriferus и Ericerus Pela, которая производит твердый и белый воск, славящейся своей дороговизной. Эта разновидность хорошо подходит для создания кожи, потому что для её горения требуется высокая температура. Для создания текстуры воск смешивали со скипидаром и другими маслами, и жирами. Также для это отлично подходила мастика или смола, которая укрепляла материал и повышала его устойчивость для поддержания структуры и сохранности ярких цветов. Затем это всё тщательно нагревалось и окрашивалось измельченными дорогими пигментами, которые просеивались через ткань и растворялись в масле или скипидаре, и обладали высокой токсичностью.
Тонкие слои тонированного воска приобретали цвет, охлаждались и вынимались из формы. Поскольку большая часть деталей были полыми, то их набивали тряпками и щепками. Хотя некоторые из них, в том числе модели Сусини, имели металлический каркас. Волосы лакировали; ресницы имплантировали отдельно . Крошечные кровеносные сосуды и нервы изготовлялись из шёлка и волокон льна, которые предварительно вымачивали в воске. Части собирали вместе, чтобы избежать дефектов или каких-либо повреждений. И, наконец, модель покрывали глазурью, чтобы защитить от пыли и придать ей реалистические блеск.
Современный зритель крайне озадачен, когда глядит на Венеру Медицийскую, во многом благодаря поразительному противопоставлению её возвышенной эротической красоты и низменного отображения внутренностей. Это странное чувство усиливается за счёт деталей, которые сейчас кажутся излишними для образовательных целей: её спадающие блестящие волосы, живые стеклянные глаза, жемчужное ожерелье и кровать из роскошной шелковой простыни. Такие соблазнительные и хитрые элементы, возможно, подрывают её научную целостность, но это переплетение анатомии, искусства и религии, придаёт смысл её провокационной привлекательности.
Её загадочная поза с родне чувству экстаза, который сейчас воспринимается в рамках сексуального. Можно сделать вывод, что в момент её создания это не считалось чем-то неприличным. Эти экспонаты были весьма популярны, в том числе среди женщин и детей, и не вызывали ни критики, ни общественного резонанса. До нас дошло множество восторженных отзывов посетителей музея. Очевидно, что-то изменилось, ведь Венеру стали часто ассоциировать со странностью и сексуальностью. Вполне вероятно, что изменилось понимание экстатического. В те времена экстатическое переживание воплощало собой мистический опыт, тождественный религиозному откровению. Изображения святых и мучеников в состоянии экстатического переживания заполняют храмы Италии и других католических стран.
Но почему же представление об экстатическом в наше время совсем иное? Возможно, корень замешательства кроется в разделённом понимании экстатического: религиозного и сексуального, либо священного и мирского. Жорж Батай в своей книге «Эротика» (1957) утверждает, что когда-то сексуальность была частью религиозного выражения, пока христианство не изгнало её из своих владений. Сама этимология слова «экстаз» заключается в греческой ek, что означает «из» и stasis, что означает «нахождение». Это бегство вне изолированного сознания воспринимается как своего рода трансцендентное блаженство за пределами полномочий языка или способности описания. Таким образом, по словам Батая, «божественная жизнь искала себя через смерть», то есть в самом центре экстатического опыта. Это наш путь возвращения к состоянию благодати, которая существовала до того, как нас изгнали из Эдемского сада; прежде чем мы были отделены от Вселенной нашим самосознанием, языком и склонностью к абстракции, нашим чувством стыда и предвидением собственной смерти — тем, что, возможно, и отличает нас от других животных. Это просветлённое прозрение встречается у всех религиозных мистиков. Неудивительно, что сексуальность сохраняет своё отношение к сверхъестественному, несмотря на наши попытки сфокусировать её только на мире тела и чувств и отделить от более мистический областей.
Буквально 200 лет назад Венера Медицийская стала идеальным инструментом для обучения анатомии человека. Сегодня это причудливо-восхищающий образец женской красоты в состоянии неоднозначного экстаза и выставленными наружу органами. Возможно, истинное понимание её красоты можно было достичь в те времена, когда религия, искусство, философия и наука ещё могли мирно сосуществовать. Она — сувенир из времён, когда духовность передала свой факел науке, которая стала новым арбитром смерти, болезни, сути жизни и человеческого места во Вселенной. Наше сегодняшнее восхищение Анатомической Венерой может быть порождено негласным, интуитивным решением нашей божественной природы, бессознательным узнаванием другого пути, в котором красота и наука, религия и медицина, душа и тело означают одно и то же.
Оригинальная статья: Nautilus
Автор: Джоанна Эбенштейн
Дата: 1 сентября 2016
