- Имя?
- Соловей.
- Фамилия?
- Бесфамильные мы.
- Отчество?
- Одихмантьевич.
- Прозвище?
- Разбойник.
- Год рождения?
- Неведомо мне.
- А лет сколько тебе, ведаешь?
- 15 годов.
- Проживаешь где, с кем?
- Село Девять Дубов, с матушкой живу.
Княжеский дружинник Ладислав Безсонов отложил в сторону перо и вынул из-за пазухи трубку и кисет с табаком. Неспешно набил трубку, закурил и откинулся на спинку стула.
- Знаешь, почему я велел тебя доставить ко мне?
- Не знаю, - Соловей заёрзал на стуле.
- Что ж, - дружинник придвинул к себе увесистую папку, - Давай поведаю тебе. Вот, смотри, бумага на тебя имеется, утром написали. Читаю: Значит, трали-вали, сего месяца, засел ты у дороги и свистом своим не давал проходу ни скотине, ни людям. Проход открывал за мзду.
- Врут, - соврал Соловей.
- Врут, хорошо, так и запишем, - Ладислав принялся что-то писать.
Через пять минут тишины Соловей занервничал.
- А что вы там пишите?
- Все злодеяния твои описываю. И как свистел, и как мзду брал. И как дружиннику, в глаза глядючи, врал. Вот допишу да отправлю князю.
- Как Князю? - подскочил Соловей.
- Вот так. Ты говоришь люди врут, люди говорят, что ты врёшь. Вот пускай Князь и разбирается, у него разговор короткий. Повесит, а потом и разберётся, кто врёт.
- Дяденька, не надо Князю писать, - Соловей заревел, - У меня же матушка одна останется, как ей без меня быть тооооо.
Дружинник отложил перо в сторону и прикрыл пустой лист.
- Тогда признавайся, зачем людей обираешь, проходу не даёшь? Шёл бы на мельницу свистел, быстрей б крутилась.
- Дяденька, я не специально. То Егорка всё, окаянный. Уговорил, мол, пойдём, там люд богатый ходит, - Соловей всхлипывал и смотрел на Ладислава честными глазами, - Я и послушал, дурак.
- А деньги где?
- Половину Егорке дал, половина у меня. Вот!
Соловей кинул на стол мешочек с несколькими монетами.
- Не губи, дяденька! Меня не жалеешь, так мать пожалей.
Дружинник усмехнулся.
- Все вы здесь про мать вспоминаете. А сразу подумать, а? А ежели б Богатырь на дорогу пришёл, да зубы тебе выбил? Что тогда?
Соловей хитро прищурился.
- А хоть бы и пришёл. Я как свистну! Не то, что Богатыря - лошадь унесёт!
- Дурак ты, - ответил друженник, - и Богатырей не видал. Скажи спасибо, что Илюха на печи сидит, ужо давно б с тебя всю дурь то выбил. Ладно, Соловей, ступай. Но слово тебе даю: ещё одна бумага на тебя, сразу пишу Князю, слушать тебя не буду. Понял?
- Понял, - Соловей заулыбался, - Понял, дяденька, не буду больше!
- Ну иди, иди.
Соловей вышел на улицу и потянулся на солнышке. Потом обошёл избу, махнул через забор и побежал вдоль него. Егорка ждал у большого камня.
- Что было то? - спросил Егорка, доставая мешочек монет.
- Да что, что. Как обычно, мол, бумага на тебя. А я ему в ответ: “Какие у тебя доказательства?” Я ж не робкого десятка, меня не запугать. Ну дружинник мямлил, мямлил, да и отпустил. Монеты только забрал, негодяй.
- Ты хорошо придумал с собой одних медяков набрать, - Егорка высыпал из мешочка серебряные монеты, - забирай половину.
Соловей отсчитал половину монет, свернул их в тряпицу и убрал за пазуху.
- Ну, бывай, Егорка. Утром чтоб как штык был, с города обоз идёт.
- Я буду, - Егорка торопливо собирал монеты, - Я приду.
Соловей ещё немного постоял на солнышке, показал язык в сторону дома Муромца и, насвистывая, отправился домой.
