Богатырь наполнил чару мёдом до краёв, приложил ко рту. Кадык мерно заходил вверх — вниз, по подбородку побежала тонкая струйка, сорвалась на грудь и стол. В горнице повисла тишина, слышны только мощные глотки.
В распахнутое окно виден густой лес, стоящие у привязи кони. Мощный богатырский пегий жеребец, с пышной гривой и вороной, поджарый с тонкими, как спицы, ногами. У каждого коня, у седла висит меч в ножнах, щит и лук в чехле.
Сидящий напротив богатыря мужчина в тонкой кольчуге, заволновался, протянул руку говоря:
— Эй, эй! Потише, ты тут не один!
Богатырь отнял чару, опустевшую до половины, шумно выдохнул и протянул приятелю, тот с кивком принял, в полумраке сверкнули змеиные глаза.
— Ох, не волнуйся Змий, мёда хватит на долго.
— Угу, с тобой его никогда не бывает «на долго», только отвернись и всё, пустые кувшины по полу валяются.
Змей в три глотка осушил чару, крякнул и треснул об стол, утёр рот тыльной стороной ладони.
— Ух...хорош! Давно такого не пил, не то, что вино заморское, одна кислятина, ни вкуса, ни хмеля. Будто виноград, забродивший жуёшь.
— Так не пей, там.
— Ах если бы, Илюша, ах если бы...воду там пить нельзя, враз понос пробьёт, а то и что похуже. Вот и приходится кислятиной давиться. Народец там мелкий, хлипкий, болеет постоянно, а от такого вина ещё и злой. Всё время друг с дружкой грызутся, ну пока в толчке от поносу не кончатся.
Богатырь захохотал, хлопнул ладонью по столу, звук такой будто ударили веслом, чара подскочила и опрокинулась. На гладко обструганные доски вылились остатки мёда, всё как завещали предки. Во время застолья проливать часть на стол, им в жертву. Где-то в Ирии сейчас радуются седые прадеды, а может и в царстве Ящера... Предки, они разные бывают.
С кухни показалась Баба-яга, в руках держит ухват с чугунным горшком. По горнице разнёсся одуряющий запах запеченного мяса с травами и овощами. Илья и Змей разом шумно сглотнули слюну.
— Надеюсь, это не ребёнок какой приблудный? — со смехом спросил богатырь.
— А даже если и он? Пахнет то вкусно! — сказала Змей потирая ладони, на руках заиграли тугие мышцы, жадно облизнулся.
Тонкий, раздвоенный язык скользнул меж острых зубов, на миг показалось что достанет до глаз. Богатырь поморщился, пробормотал:
— Вот потому по молоди с тобой и бился на смерть.
— Да полно тебе, Илюша, — успокаивающе сказала Яга, ставя горшок посередь стола. — Кабанчик это, сама вчера зашибла на ступе. Молодой был, дурной, мясо — пальчики оближешь! Будто я когда пыталась тебя человечинкой потчевать?
— Твоя правда, бабушка. А детей не ешь больше?
— Как же, ем конечно! Куда ж без этого. Злых, избалованных и глупых, особенно глупых. Коли бы не я, здешние края давно бы отупели. Змей вон тоже ест, да ещё и девок бывает, но тоже избалованных и вредных. Ты что-же, забыл? Мы не люди.
Богатырь отмахнулся, в молодости бы разъярился, побежал за мечом, да разнёс избу по брёвнышку. Но с возрастом пришло понимание и принятие. Змей не раз выручал, даже жизнь спасал и Яга, тоже, без её советов и помощи сгинул бы давно.
— Ну, мужички, приятного аппетита. А я пойду, ещё мёда принесу, Кощей давеча праздновал развод, с гулянки завалялась пара кувшинов...
***
Богатырь тяжело взобрался в седло, икнул, едва не свалившись. Рядом Змей пытается запрыгнуть на коня, опираясь о коновязь. Вороной громко фыркает, прядает ушами. В темноте меж деревьев мелькают жёлтые глаза, слышится осторожное рычание. Серый Волк старается сторониться пьяного богатыря, мало ли что в голове стрельнет, а вновь на спине тащить до терема, совсем не хочется.
— Слыш... Змей...
— А?
— Ты что своей то сказал?
— Как обычно...ик...еду вбивать богатыря русского в землю по ноздри... А ты?
— А мне...ик... Княже наказал Русь защитить от супостата степного, девок крадущего Змия поганого!
Мужчины пьяно засмеялись, свесились с сёдел и сцепились в объятиях, хлопая друг дружку по спине. Когда расцепились, кони заученно пошли в разные стороны, по едва заметным в темноте дорожкам. Змей перед тем, как скрыться в темноте помахал рукой, зычно крикнул:
— Бывай Илья! Береги себя, надеюсь в следующем месяце увидимся!