Казалось бы, всего в полкилометра длиной – о чем тут вообще говорить? Но московские переулки измеряются не длиной, а историей. Впрочем, жанр прогулок особенно глубоких исследований не предполагает. Так что просто пройдемся по Брюсову переулку, от Тверской до консерватории, внимательно глядя по сторонам.
Как и многие его собратья – Вознесенский, Газетный, Леонтьев, Гнездниковский, – идущие от европеизированной сверкающей Тверской к уютной толкотне Большой Никитской, Брюсов переулок еще не подвергся решительным переменам, более тих и кулуарен, чем лежащие по другую сторону «главного московского Бродвея» Столешников и Камергерский. Первый давно уже состоит сплошь из дорогущих бутиков, слегка разбавленных клубом Гоголя, второй, презрев театральные традиции, в теплый сезон традиционно превращается в шумное сборище разнокалиберных кафе и ресторанов.
Нет, не таков (пока что!) Брюсов переулок. Его специфичность в другом: если бы жившие здесь знаменитости вздумали впечатать в асфальт свои следы, то небольшая эта улочка оказалась бы истоптана напрочь. Но более всего это место ассоциируется с музыкой, и это логично: ведь выходит Брюсов переулок прямо к консерватории и первое, что видится выходящему из него, это раскрытые навстречу объятия Петра Ильича Чайковского.
Вход в переулок отмечен торжественной аркой с внушительными гранитными колоннами. И тут уж сразу надо смотреть в оба. Потому что любое непримечательное на вид здание может оказаться домом, где жил (или живет) цвет русского искусства. Как, например, вот это серое со встроенными лифтами за № 12, которое удостоилось чести стать домом многих великих. В частности, Карла Теодора Казимира Мейергольда, больше известного как режиссер-экспериментатор Всеволод Мейерхольд.
Вообще же здание это, построенное в 1928 году, было одним из первых в советской Москве ЖСК и носило гордое звание «Дом артиста». Семей въехало всего 17, и каждая квартира, по желанию хозяев, обладала своими нюансами планировки. Квартира и мастерская архитектора дома Ивана Рерберга, проектировавшего Киевский вокзал и Центральный телеграф, заняли немалую часть первого этажа. Так же, с тремя квартирами вместо четырех, был спланирован и последний, пятый, этаж. В квартиру в центре, имевшую два выхода — в оба подъезда, - въехали актер Анатолий Кторов с женой. Вера Попова, как и муж, после 1933 года была актрисой МХАТа. Жила здесь и прима Большого театра Марина Семенова. В 1940 году она выехала, и ее квартира, единственная в доме, стала коммунальной.
Мейерхольд объединил две квартиры в одну, но две входные двери остались. Одна вела в прихожую, другая — прямо в его кабинет. Руководитель ГосТИМа (Театр имени Мейерхольда) любил пошутить над гостями. Пока они звонили в одну дверь, он вырастал за их спиной из другой.
Здесь он жил с женой Зинаидой Райх и ее детьми от брака с Есениным. Судьба его, как и многих талантливейших людей сталинской эпохи, трагична. Всеволод Эмильевич был арестован и приговорен к расстрелу. 2 февраля 1940 года приговор был приведен в исполнение. Его жену через три недели после его ареста зверски убили в их собственной квартире. В доме же усилиями энтузиастов в 1991 году открыт музей-квартира режиссера.
Продолжение следует
